Ольга Ильина - Особенные. Элька - 3
Оборотни — я хвостатой и когтистой ходить не хочу, хотя это было бы довольно забавно. Но их способ перерождения… Бр-р-р. Олеф рассказывала. Омару кстати скоро это предстоит. Одно останавливает, он может потерять свой дар предвидения. А сейчас он им очень нужен. Особенно Яну, брату Олеф. Там что-то с его потерянной любовью связано и старым проклятьем, которое я умудрилась разрушить, но только для Олеф. Боюсь, что для Яна проклятье все еще действует и его возлюбленную, если она когда-нибудь появится, ждет много испытаний. Если проклятье раньше не настигнет, конечно.
Так, кто у нас дальше на очереди? Инкубы. Ну, уж нет. Я и в обычном своем состоянии привлекаю слишком много внимания. А с силами инкубов, или в моем случае, суккубов, вообще стану оружием массового поражения.
Вампиры. Вот они-то больше всего искр себе и отхватили. В этом им могут составить конкуренцию только темные, но эти все же предпочитали больше силы отбирать, со всеми вытекающими последствиями. Вампиром быть не плохо, судя по рассказам наших современных писателей. Белла, Елена Гилберт, Василиса Драгомир. Что мы приобретем? Суперсилу. Класс, будем грузовики руками останавливать, людей одной левой отправлять в нокаут, бегать быстрее пули. Ну, прям как Супермен. Да, и еще вечная жизнь и потрясная неземная красота. Из минусов — кровь. Желание сожрать ближайших родственников в мои ближайшие планы не входит. Да еще эта проблема с солнцем и ночным образом жизни. Не, не мое это. Я как представлю, что присосусь в порыве голода к какой-нибудь давно не мытой шее, появляется острое желание «пообщаться с Ихтиандром».
Пойдем дальше. Хранители. Наиболее близкая мне природа. Защищать слабых и нуждающихся, хорошее дело, но неблагодарное. Как я поняла, решишь быть хранителем, переселяйся на ПМЖ в Алексин сад. И никакого права на ошибку. А уж об отношениях с кем-то, кто не является таким же хранителем, как ты, вообще забудь. У этих все строго. Чуть что не так, отправляйся на перевоспитание. А сколько это перевоспитание продлится, никто не знает. Это все мне Крыс рассказал. А еще я узнала шокирующую новость, что мой Крыс, оказывается, когда-то был человеком. Я как узнала, чуть в обморок не свалилась.
— Как? А как же так?
— А вот так, — вздохнул мой хвостатый хранитель. — Закон я нарушил. Не уберег по преступной халатности своего подопечного.
И в наказание его сделали бестелесной субстанцией.
— А куда же тело твое делось? — затаила дыхание я.
Жесть. У них там могильники есть. Или склепы, как они их мягко называют. Там хранятся их тела. И когда срок наказания истечет, хранитель может вернуться в свое нормальное тело. Вот только есть одна загвоздка. За столько лет в образе крысы, жука или птицы хранитель настолько привыкал, что забывал, каково это — быть человеком. Жуткая история, которая напрочь отбила у меня желание быть хранителем.
Так, кто у нас остался?
Человек. Ну, это сразу отпадает, потому что с моей родословной пути назад уже нет. Да и я сама, в период, когда Егор забрал силы, ощутила всю «прелесть» этого состояния.
Демон. Здесь все покрыто мраком. Я их и не видела никогда. А что говорить об укладе жизни, принципах, правилах. Знаю только, что они относительно мирные и, кажется, у них есть крылья и рога. Хотя не факт.
Остаются светлые и темные. И вот тут начинается борьба. Бабули с Евой, моей мамой. Они обе были бы счастливы видеть меня в своих рядах. В пользу темных выступает тот факт, что я люблю одного или двоих сразу из этой братии. А если стану светлой, то союз с темным будет, мягко говоря, нежелателен. Но темные причинили мне так много боли, точнее один их представитель, что на всю жизнь хватит. И я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова ему поверить. И перед этим фактом пасует даже мое бедное сердце. Оно не хочет больше быть разбитым, а я не хочу больше так страдать.
Вот и думай теперь, Элечка о выборе, которого фактически и нет. И даже взвешивание всех плюсов и минусов, которыми обладает каждый из видов, не помогает. И приближает только к одному ответу, который бы мне давать не хотелось.
Глава 8 Последствия наших действий
На четвертый день своей болезни, я вспомнила, наконец, о маске, которая сиротливо лежит сейчас на крыше. Оделась, дождалась, когда родители уйдут на работу, и потащилась возвращать чудо оберег. Но когда я поднялась, у меня ступор случился. Потому что в той коробке, в которой я маску оставила, ее не было, как и самой коробки, как и другого мусора.
— Э…
Пипец. Бабуля меня убьет. Я пару минут предавалась панике, а потом бросилась обследовать крышу. Может, я в каком другом месте ее оставила и по тупости своей забыла? Но нет. Наша крыша была девственно чиста, ни мусора, ни пыли, ничего. Как же так? Куда она могла подеваться? Я рванула вниз, к бабе Кате. Но вахтерша даже не в курсе оказалась, что крыша открыта, и я туда периодически поднимаюсь.
— А что это ты там делаешь? — подозрительно посмотрела Катерина Ивановна.
— Как что? Рисую, конечно.
— Рисуешь? Ну, тогда ладно. Тогда рисуй. Но замок купи. Мало ли кто туда заберется.
Я кивнула и потащилась к лифту в полном недоумении. Правда, когда зашла в лифт, в голову пришла мысль, что может маску сдуло ветром, причем вместе со всем барахлом, что у двери валялось. Версия так себе, но за неимением других вариантов… Я поспешно спустилась обратно, и принялась искать под кустами и балконами бабушкин оберег. А пока я искала и бегала, как сумасшедшая вокруг дома, заметила кое-что странное. Двоих типов неопознанной наружности, что болтались неподалеку. Ну, то что не люди, я с первого взгляда определила, а вот что здесь забыли, и почему делают вид, что просто прогуливаются, и меня в упор не видят, не понимаю. Так, похоже, они не стремятся ко мне подойти или даже приблизиться, а значит, это не враги. Охрана? Если так, то кто нанял? Или это инквизиторы? Вполне может быть. Вопрос: зачем?
— И что мы имеем теперь? — спросила сама себя, усаживаясь на лавку перед подъездом. Маски нигде нет. И теперь, когда мозги окончательно проветрились, я понимаю, что кто-то сходил на крышу и забрал маску. Кто и зачем? Вопрос на миллион. А еще, я совершенно не представляю, что теперь делать. Нельзя семью оставлять без защиты. А значит, придется звонить бабушке. Кошмар! Она меня убьет. Я простонала и спрятала лицо в ладонях. Представляю, что и как она обо мне будет говорить. А еще спросит: Какого черта я вообще решила ее унести из дома? И когда узнает причину…
— Элечка?
Я резко вскинула голову и уставилась на подошедшую ко мне соседку сверху, Марину Валерьевну, наше все, в смысле нашего дома. Марина Валерьевна настоящая бой-баба из села. И коня на скаку остановит, и мужика из горящей избы вытащит и наш двор построит так, что ни одна скотина окурок мимо урны не кинет. А уж как она общается с местным ЖЭКом? В нашем доме в каждом подъезде, на каждом этаже лампочки не просто горят, сверкают. И не дай бог что-то где-то перегорит или сломается. Марина Валерьевна выставит свою необъятную грудь и пойдет на амбразуру в лице начальника ЖЭКа. В общем, весь наш дом ее обожает. А еще, Марина Валерьевна живет на самом верхнем, четырнадцатом этаже, где выход на крышу имеется. И когда я об этом подумала…
