Наталья Корнева - Ювелир. Тень Серафима
Себастьян уже начинал жалеть, что отказался от грапповки. Нет, ну сам-то он, конечно, знал, что не замешан в этом деле: хоть что-то радовало. Но поверил ли ему Кристофер? Или притворился, что поверил? Может, таким способом они просто пытаются заставить его потерять бдительность и вывести на заказчика? Может, вся эта история с поиском камня всего лишь игра, и они уверены, что шерл у него? Не очень-то гладкий расклад.
- Ты шутишь? - неуверенно предположил он.
- Зато ты, я погляжу, серьезен дальше некуда. Так зачем ты покинул Аманиту, Серафим? - словно между прочим поинтересовалась Маршал, не отрывая от собеседника цепкого хищного взгляда. - И прибыл в Ледум?
Стало тихо. Как-то противоестественно, ненормально тихо. Такой поворот событий настораживал и, если честно, немного напрягал. Впрочем, самое время было что-то ответить, а то молчание и так затянулось, выставляя его не в самом лучшем свете.
- Перестань, Маршал, - натянуто рассмеялся Себастьян, хотя ситуация отнюдь не выглядела забавной. - Ты же знаешь, я не сижу подолгу на месте. После смерти отца лорд Октавиан начал наводить в столице свои порядки. Обстановка там нынче крайне непредсказуема. Я предпочел уехать до лучших времен.
Ну, это же не прозвучало, как оправдания, не так ли? Когда говоришь правду, всегда выглядишь глупейшим образом. Сегодняшний явно не клеящийся разговор как раз из этой серии.
- Говорят, лорд Октавиан жаждет навести свои порядки не только в Аманите, но и во всей Бреонии, - понизила голос Маршал, между делом наливая очередную рюмочку. - Если так, грядут большие перемены - и большие волнения. Неизвестно еще, чем всё это кончится. Полагаю, лучшим выбором сейчас будет остаться в стороне и попытаться переждать бурю. Остерегись ненароком помешать планам правителей, Серафим. Для маленьких людей, простых смертных, вроде нас с тобой, может быть чревато совать нос в их высокие дела. Маховики, запущенные сильными мира сего, сотрут в порошок всё, что попадет в их лопасти.
Политическую ситуацию в мире и впрямь сложно было назвать стабильной. Обособленные друг от друга города-государства Бреонии имели весьма слабые связи, чему в немалой степени способствовали обширные Пустоши и Леса Виросы, а также самовластные притязания местных лордов. Однако официально Бреония по-прежнему считалась единым государством, и титул столицы, громкий, и оттого только более номинальный, принадлежал древней, гордящейся своей историей Аманите. В былые времена этот крупный и укрепленный город располагал наиболее сильными магами и занимал, к тому же, весьма выгодное геополитическое расположение. Однако впоследствии, из-за непродуманной и непоследовательной политики лордов, Аманита стала утрачивать своё влияние. Активную конкуренцию столице составил молодой, но быстро растущий и развивающийся Ледум. Между городами началось противостояние, пик которого как раз пришелся на правление отца лорда Октавиана и едва не привел ко всеобщей междуусобной войне. Однако в последний момент сторонам удалось удержаться от масштабного кровопролития, во многом благодаря значительному сокращению притязаний и политических аппетитов Аманиты.
Но теперь на престол взошел новый лорд, и он был молод и амбициозен.
Но не мог же Октавиан, едва успев стать правителем, затеять такую серьезную и рискованную операцию, зная, что неудача почти неминуемо приведет к войне? Если Ледум и Аманита начнут открыто бороться за господствующее положение, случится настоящая катастрофа. Силы городов, если учитывать наиболее вероятные альянсы, примерно равны. Малой кровью тут не обойтись - рассчитывать на скорую безоговорочную победу просто глупо, ни у одной из сторон для этого недостает ресурсов. Конфликт, если он всё же окажется развязан, будет длительным, изматывающим и бессмысленным, ведь победителю достанется государство в руинах. В которое наверняка, воспользовавшись слабостью людей, пожелают вторгнуться оборотни и прочая нечисть.
- Спасибо за предупреждение, Маршал, - Себастьян с достоинством поднялся из-за стола, - но я не лезу в политику. Я только ювелир, меня волнуют минералы, и ничего больше. Разве что гонорары за их поиск.
Убийца одобрительно качнула головой, отставив в сторону пустую рюмку. Наполнять её уже было нечем.
- Поддерживаю. Но давно хотела спросить, Серафим, - для чего тебе столько золота? Разгульную жизнь ты не ведешь, женщин не содержишь, в карты не играешь... Короче, ты почти святой, чтоб тебе провалиться. Неужели жертвуешь всё своей Церкви?
- А если и так? - Себастьян улыбнулся - вежливо, но твердо. - Не волнуйся, Маршал, я всего лишь одержим мерзким грехом стяжательства. Спасибо, что согласилась встретиться. Знаю, как баснословно дорого твоё время, поэтому не смею более злоупотреблять дружбой. Да и мне уже пора. До встречи.
Маршал тоже встала, но уходить не торопилась. Вероятно, собиралась исчезнуть через черный ход, когда он удалится. Себастьян коротко кивнул и, не выпуская убийцу из вида, направился к выходу. Лучше лишний раз перестраховаться, даже если опасения не подтвердятся, чем поймать неожиданную и оттого особенно обидную пулю в затылок.
- Всегда нравилась твоя смелость, Серафим, - задумчиво призналась Маршал, почти автоматическим движением доставая очередную папиросу. - Немногие надеются на встречу со мной. Может потому, что я и смерть приходим одновременно.
Глава 3
Безупречный письменный стол Кристофера украшала единственная инородная деталь - статуэтка танцовщицы. Изящная фарфоровая статуэтка, и, отведя глаза от высокого гостя, Кристофер принялся разглядывать её, разглядывать с таким преувеличенным усердием, будто видел впервые в жизни, или же это единственная непреходящая в изменчивом мире материя. Весь облик мага словно бы сочился предупредительностью, демонстрируя тактичное, почтительное внимание и готовность к диалогу. Однако, к сыну лорда не следовало обращаться первым или задавать вопросы, только поддерживать избранную им тему.
Сидящий напротив темноволосый мужчина безмолвствовал. Да-да, не молчал, не помалкивал, а именно безмолвствовал, и безмолвие его, роскошное, густое, царственное, тем не менее, невозможно было выносить вечно. Итак, пауза неприятно затянулась. Но иерархические отношения требовали неукоснительного соблюдения, а потому Кристофер предусмотрительно запасся должным терпением и морально приготовился к длительному и, увы, малоинформативному разговору. В отличие от венценосного отца, инфант выражал мысли неторопливо и обычно довольно путано, затрудняясь в четких формулировках. И в этой неуверенности сложно было упрекнуть человека, выросшего в тени великого лорда.
