Валерий Вайнин - Убить Змея
Даша взглянула на него, прищурясь.
— Приличные девочки вообще не курят, — парировала она. Затем демонстративно достала из сумочки сигареты, закурила и выпустила дым в лицо Глебу.
— Опять?! — Глеб раздраженно приоткрыл окно.
— Снова, — кивнула она, откидываясь на спинку сиденья. — И главное, за те же деньги.
Некоторое время они ехали молча.
— Илья вам не звонил? — невзначай полюбопытствовал Глеб.
Даша удивленно к нему полуобернулась.
— Почему он должен звонить?
— Да так… просто я подумал, мало ли…
— Слушайте, Глеб! Поддерживать светскую беседу вас не нанимали! Так что я перебьюсь!
— Как скажете, Дарья Николаевна. Перебивайтесь на здоровье.
Они вновь замолчали. Поток машин на московских улицах заметно ослабел, и «жигуленок» Глеба мчался, как застоявшийся конь. Даша приоткрыла окошко со своей стороны.
— Эти очки не мешают вам рулить? — осведомилась она. — Или они у вас ночного видения?
Глеб снял очки и выбросил в окно.
— Надеюсь, тема исчерпана?
— О, разумеется! Но как же ваш конъюнктивит?
— Прошел. От вашего соседства.
— Ништяк! — воскликнула Даша. — Я так за вас рада, блин!
— Пародия — не ваш жанр, — сухо заметил Глеб. Даша выбросила в окошко окурок.
— Илья оказался прав.
Сбавив скорость, Глеб вглядывался в номера домов.
— Ох уж этот Илья. Всегда он прав.
— Вы даже не спросите, о чем речь?
— Я не любопытен, Дарья Николаевна. Приехали.
«Жигуленок» остановился у престижного жилого комплекса. Даша посмотрела Глебу в глаза.
— Илья предположил, что вы надо мной издеваетесь.
Глеб прижал ладонь к сердцу:
— Я бы никогда себе такого не позволил.
— Теперь вижу, — усмехнулась Даша. — Когда вы без темных очков.
— От вас не укроешься. Мне пойти с вами или в машине подождать?
— Разумеется, вы идёте со мной.
— Воля ваша. — Глеб вышел и открыл перед ней дверцу. Они направились к дому.
— И вот еще что… — остановилась вдруг Даша. — Мне приходится рассчитывать на вашу смекалку.
— В каком смысле? — покосился на нее Глеб. — Я всего лишь телохранитель. Не забыли?
Они стояли у освещенного подъезда. Куртка на Глебе была распахнута, руки в карманах джинсов, глаза насмешливо поблескивали. Даша, напротив, была в нерешительности и отряхивала перчаткой несуществующие снежинки с воротника.
— Извините, что я сегодня на вас наехала. Насчет образования и всего прочего… Если вам угодно было разыгрывать фарс…
— Дарья Николаевна, давайте прекратим…
— …вам глупо обижаться на то, что я на ваш розыгрыш купилась.
— Дарья Николаевна, ластик!
Она взглянула на него в недоумении:
— Что вы имеете в виду?
— Именно ластик. — Глеб изобразил, будто что-то стирает с ладони. — Давайте сотрем все неприятное и начнем знакомство сначала. Идёт?
Она кивнула:
— Можно попробовать.
— Итак. Какого рода смекалку я должен сейчас проявить?
— В этом доме, — Даша указала на дверь подъезда, — я буду изображать матёрую журналистку — корреспондента газеты «Вечерний курьер». Формально у меня нет оснований являться сюда с телохранителем. Поэтому хорошо бы вам сыграть роль моего коллеги из той же газеты. Ну как? Уверена, что без темных очков у вас получится.
— Если экспертом будет не Илья, — без улыбки заметил Глеб. — Я постараюсь, но у меня есть вопросы. Дарья Николаевна, мы лезем в логово мафии?
Она помедлила с ответом.
— Думаю, вряд ли. Молодые супруги — мастера бальных танцев, готовые часами щебетать о своих успехах. Вот и пощебечем.
— Однако вы обзаводитесь телохранителем.
— На всякий случай: я трусиха… Еще вопросы?
— Последний. Что я должен делать в роли вашего коллеги?
— Сидеть с умным видом, изредка подавая реплики. Желательно впопад.
— Только-то? Вы явно мне переплачиваете.
— Я тоже так думаю. Но вам удалось меня разжалобить.
— Ну да, если кто-то Кембридж не окончил, у вас прямо душа кровью обливается.
Она сверкнула на него глазами.
— Мы до утра так стоять будем?!
Глеб развел руками:
— Сколько прикажете, босс.
Воспользовавшись домофоном, Даша связалась с хозяевами квартиры, и те открыли дверь подъезда.
Квартира была роскошной. При входе располагался просторный холл с тропическими пальмами, мягкой мебелью и телевизором. Далее просматривались замысловатые интерьеры… Впрочем, дальше холла Дашу и Глеба никто не приглашал. Супруги Манько — Павел и Валентина — встретили «корреспондентов» в шортах и в майках без рукавов. Фигуры их вполне соответствовали эталонам их профессии, но в лицах не было ничего примечательного. Дашина красота, очевидно, произвела на них ошеломляющее впечатление, которое они тщетно старались скрыть. «Корреспондентов» заботливо избавили от верхней одежды, обули в тапочки и усадили на диван. Павел и Валентина расположились в креслах напротив. Рядышком работал телевизор: на канате ОРТ шла информационная программа «Время».
— Мы сможем уделить вам не более сорока минут, — объявила Валентина и посмотрела на мужа, как бы ожидая одобрения.
Павел кивнул.
— Завтра нам рано вставать.
Супруги были курносыми блондинами с водянистыми глазами.
Даша достала из сумочки диктофон.
— Сорок минут нам хватит, — улыбнулась она. — Только неплохо бы выключить ящик.
— Пока нельзя, — покачала головой Валентина. — В новостях культуры будут наших конкурентов показывать.
— Брат и сестра Селивановы, — уточнил Павел. — Слыхали про таких?
— Ну-у… вроде бы… — замялась Даша.
— Мы должны их знать? — вежливо спросил Глеб. Павел фыркнул:
— Вот ещё! Интриганы колченогие!
— Любимцы старых пердунов! — хихикнула Валентина. — Но посмотреть их мы обязаны: они будут звонить.
В этот момент на телеэкране возникли два детских трупика, похожие на скелеты: мальчики полутора и трех лет. Они умерли от голода и были брошены родителями на помойку. Стиснув зубы, Глеб вперился в экран. Но сюжет этот длился не более двадцати секунд.
— И придется гладить их по шерстке, — подмигнул Павел, — говорить какие-то комплименты.
— А Женька Селиванова, между прочим, ложится под каждого члена жюри, — ввернула Валентина.
Глеб встал с дивана.
— Где у вас тут можно покурить?
Даша бросила на него быстрый взгляд.
— А вон там, — поднялась с кресла Валентина, — пойдемте, я покажу. — Она вывела Глеба за пределы квартиры. Здесь тоже был небольшой холл с двумя креслами, столиком и пепельницей. — Курите, только форточку приоткройте, — сказала Валентина, исчезая за дверью.
