Дарья Волкова - Простых ремесел мастера (СИ)
- Прекрати! - в полный голос закричал Фард. А клинок вдруг вспыхнул - словно на него снова упал луч от стеклянного шара. Да только сам шар уже был убран обратно в ларь.
Словно нехотя кузнец протянул руку и положил ладонь на рукоять, глаза прикрыл. И выдохнул теперь шепотом:
- В беде она. В беде княжна. Меч так говорит.
- Ну вот и ответы, - кивнул Барк. - Стало быть, после смерти Годвина меч хозяйкой признал княжну. А коли все считают Правителем Полесья ее брата – то и верно все. В беде княжна – потому что мешает Гаттару… - и, после паузы добавил с явной насмешкой: - Отважному.
- Все так, - кивнул согласно Фард.– Назад нам надо. В столицу.
- С места не сойду! – уперся Пэлто. – Нас там, кроме доброй виселицы или еще более доброй плахи ничего не ждет. Не хочу я знакомиться с мастером палачом. Не велика честь такого знакомства.
- Значит, один пойду, - нежданно не стал спорить кузнец. – Вот прямо сейчас и пойду.
- Да куда ты пойдешь! – Барк взял сторону Пэлто. – Только с дороги, не отдохнул. Ноги будто не свои. Хоть поспи.
- Нет, - пальцы кузнеца снова сжались на рукояти. – В большой беде княжна. Можно не успеть. - А потом его лицо потемнело. – И не успею ведь. Но и сидеть на месте не смогу. Житья он мне не даст! – неожиданно резко закончил Фард. И так же резко поднял меч, поднес к лицу. Они будто говорили друг с другом – человек и клинок. Человек прищурил глаза. Меч отражал блики первых солнечных лучей.
После меч в один взмах руки отправился в ножны и за спину. А человек уронил голову на руки.
- Не успею, - глухо донеслось из-под руки кузнецовой. – Не сегодня-завтра судьба княжны решится. Никак не успеть. Только птица за день долетит до Гарруды. Человеку никак не поспеть.
Фард, уронивший голову на руки, не видел. А вот Пэлто заприметил. Как обменялись взглядами братья гномы.
- Айда до Корри? – спросил младший.
- Айда до Корри! – подтвердил старший.
- Вы и с утра только о горгле можете думать? – возмутился Пэлто.
- Это вы о горгле думаете, - осадил мельника старший из братьев. А потом легко за шиворот вздернул кузнеца. – Пошли до Корри. Будет тебе птица. Всем птицам птица. Если уговорим, конечно.
__________
В заведении «У Корри» хозяйничала внучка того самого Корри – Коррита. Тут же и открылась правда о гномьих женщинах. У гномов женщины были. Да еще какие! Слухи и небылицы разные ходили – что нет у гномов женщин, что рождаются гномы из камня. А самые смелые выдумщики утверждали, что гномы у женщин есть – но бородатые. Все это оказалось сплошь вранье и домыслы. И хозяйка заведения «У Корри» тому являла прекрасный образчик. Ладная да пригожая, ясноглаза, румяна, с округлыми руками, и не только руками. Одна беда – ростом невеличка. По человеческим меркам. А гномам – в самый раз, судя по тому, как приосанились братья из рода Камнеголовов.
Подали им, вопреки опасениям Пэлто, отнюдь не горгл, а горячий пряный отвар в глиняном чайнике. «Трухавник это» - коротко объяснил Барк. К отвару трухавника прилагалось печенье. Повсюду в Полесье оно называлось «Гномьи уши», а сами гномы звали его коротко: «по». Вкусное было «по» до хруста за ушами – потому, наверное, так и звали его в Полесье. А вовсе не из-за формы.
Какое-то время компания занималась только завтраком. В заведении было по-утреннему тихо и пустынно, госпожа Коррита ушла по своим делам хозяйским, чем немало огорчила не только братьев гномов, но и даже Фарда с Пэлто – уж больно пригожа была внучка того самого Корри. В зале, кроме двух гномов и двух людей, обретался еще худосочный парнишка с метлой. Уныло шаркал в дальнем углу и бормотал что-то себе под нос.
- Галь! - Барк отставил чашу с остатками отвара. Фард с Пэлто переглянулись. Кому это гном?
Парнишка в углу зашаркал метлой быстрее.
- Галь! – метла зашуршала совсем часто. – Галь! Борзенгаль, к тебе обращаюсь!
Шуршание прекратились. Сунув метлу под мышку, паренек не спеша направился к столу, где сидели единственные в этот ранний час посетители.
- Чего господа изволят? – и ножкой шаркнул, и глазами стрельнул. А глаза… ой, непростые глаза.
- Этим людям, - Барк кивнул на Фарда и Пэлто. – Спешная надобность до Гарруды. Очень важное дело у них там. Важное и срочное.
- Так вот там столица, - услужливо махнул метлой куда-то вбок парнишка. – В ту сторону господам надо.
- А ну прекрати! - рявкнул Барк. – Ведаешь, о чем я! Им нужно туда скоро. Так скоро, как только ты можешь!
- Вот за что мне такая судьба злая! – неожиданно запричитал паренек, и даже носом шмыгнул. – Что я вам – лошадь, что ли? Да еще двух на себе тащить! Да таких мордатых! Ишь, нашли себе ездового дракона! Да где это видано – чтоб люди на драконах летали!
- Эээ… - осторожно начал Фард, видя, как багровеет лицом Барк. – Дракон? Где… дракон?
Воз только рукой махнул.
- Ну, так вот же он, - парнишка развел руки в стороны, едва не обронив метлу. – Мы дракон. Борзенгаль Огнехвост из племени Ржавых драконов.
Девятый отрезок пути. Когда обратная дорога выходит много быстрее. И веселей.
Драконы в Полесье были редкостью. Даже, скорее, вовсе не были. Водились они во внутреннем кольце Синих гор – так говорили предания. В Полесье, как и в сопредельное Синегорье, драконы не наведывались, что бы там ни рассказывали в страшных сказках. Драконам и у себя, в Драконьей Долине, жилось неплохо.
Оборотни среди драконов были тоже редкостью. Но рождение Драконоборотня в роду Ржавых драконов все остальные соплеменники посчитали добрым знаком. Ведь ежели случается какое-то редкое и диковинное событие, лучше его посчитать добрым знаком – авось так и выйдет.
Ведь впервые за много-много лет (а по меркам драконов «много-много» - это и в самом деле много-много) у племени драконов родился оборотень. Из яйца вылез не маленький дракончик, а человеческий детеныш. Добрый знак? Конечно, добрый.
В заблуждении драконий род пребывал довольно долго. Но с течением времени все же стало ясно, что оборачиваться в дракона Борзенгаль не торопится. И чем дальше, тем это казалось все более странными. Человек, живущий среди драконов. Маленький мальчик среди огромных огнедышащих зверюг.
Чего они только не предпринимали. Пытались кормить сырым мясом – мальчишку рвало. Отводили в тайные сокровищницы в надежде, что вид золота, великой страсти драконьей, разбудит истинную суть в мальчике – но тот равнодушно зевал и пинал золотые кубки. Поднимали в небо и скидывали со спины – а потом приходилось ловить у самой земли, потому что даже страх разбиться не действовал, и Борзенгаль никак не желал оборачиваться.
