Денис Юрин - Призраки подземелий
Первый же глоток чересчур приторного, но выдержанного и, как ни странно, вовсе не разбавленного вина окончательно разбудил Аламеза, хоть совсем отрешиться от последствий дурного сна (а может, вовсе и не сна) не удалось. Дарк ощущал у себя в голове неприятную тяжесть, как будто кто-то взаправду покопался у него в черепной коробке: слегка подвинул мозги и всунул в неё инородный предмет.
– Коль бывает, так ночью дрыхни! – с запозданием на пару секунд ответила Ринва и, решив вернуться к прерванной трапезе, насадила на густо покрывшееся остывшим жиром лезвие ножа новый кусок мяса, притом последний. – Не советую впредь нас так пужать. Гляди, как бы не отреагировали неадекватно! Мы, конечно, фон Кервицу слово дали кровь те без особой нужды не пущать, но коль юродства твои богомерзкие еще повторятся…
– Это угроза? – спросил Дарк без злости и по-прежнему мило улыбаясь.
– Это предупреждение, – ответила девушка, немного приподнявшись и взяв из рук спутника еще далеко не пустую бутылку. – Не про твою честь винцо! Вильсет, подай-ка припадочному твоего пойла.
– Вовсе оно не пойло, – обиженно возразил Крамберг, послушно запустив руку в мешок и звеня бутылками. – Просто паскудник корчмарь его немного разбавил…
– Ага, мочой приблудного пса, да, поди, еще и шелудивого, – морщась от глубочайшего отвращения, проворчала Ринва. – Еще никогда такой поганой подделки не пробовала…
– Так вот, значит, что мы на себе тащили… а вовсе без бутылок обойтись было нельзя?! Плечи-то не казенные! – выразил свое искреннее возмущение Аламез, даже не предполагавший, что часть их увесистой поклажи составляло спиртное.
– Слюной не брызгай, все мешки тащили, а не только ты! – без толики стеснения или смущения ответила Ринва, делая большой глоток. – К тому ж бутылей всего три было… одну почти допили, вторую вы щас с Вильсетом выхлещете, ну а последняя про запас останется, коль согреться придется иль настроение паршивое случится! В пути никак нельзя без бальзама для души! – философски заметила девушка, вторым глотком опустошив бутылку на добрую треть.
– Обойдешься! – безапелляционно жестко заявил Дарк, принимая из протянутой руки Крамберга бутылку. – С пьянством покончим прямо здесь и сейчас. Надеюсь, последнюю бутылку на двоих как-нить да осилите, а если нет, так выльем… Нечего в походе бельма заливать! Еще неизвестно, что нас под землей ждет…
– А вот и ошибаешься, известно, очень даже известно… – хмыкнула внезапно охмелевшая (а может, лишь притворяющаяся таковой) Ринва, оценивающе взирая на остатки хмеля, уныло плескавшиеся на дне ее бутылки, – …много крови, а еще больше пота… Нет, погодь, сначала пот, а потом кровь… в общем, пот с кровью. О, слышь, как красиво звучит «пот с кровью», прям как «кровь с молоком»! Че-е-ерт! – протянула нараспев девица, выронив бутылку из ставшей вдруг непослушной руки и пристально уставившись на Аламеза мутным взором. – Чего в вино подмешал, супостат?! Споить и поглумиться вздумал?! На честь мою девичью позарился?! Так накося, выкуси! – разведчица резко выкинула вперед руку, чтобы подсунуть под нос Дарка фигу, но своенравные пальцы не пожелали сложиться в кукиш, а лишь зашевелились, как будто перебирая струны невидимой арфы. – Вильсет, слышь, Вильсет, а давай-ка его просто прирежем… будет и чем костер затушить… Чем кровяка хуже мочи? Такая ж горячая! Иль чем еще вы, мужичье, костры тушите?!
Утратившая контроль над своим телом девушка так резко вскочила на ноги, что тут же потеряла равновесие и чуть не свалилась в костер. От падения, грозившего весьма болезненными ожогами, одурманенную хмелем напарницу уберёг Крамберг, вовремя подскочивший к ней сзади и удержавший за плечи. Дарк еще ни разу в жизни не видел, чтоб от вина, да к тому же вовсе не крепленого, люди хмелели так быстро, но больше моррона поразило иное, а именно, что перепившая девица мгновенно протрезвела. Стоило лишь мужским рукам коснуться её, как дурацкое пьяное выражение исчезло с красивого женского лица, а взор из одурманенно-мутного превратился в напуганный.
– Что, опять?! Вильсет, это опять случилось?! – спросила Ринва, ловко выскользнув из объятий.
Ответом послужили тяжкий вздох и скупой кивок сразу отступившего шаг назад товарища.
– Не обращай внимания! Как видишь, у меня тоже странности имеются, – обратилась к Дарку уже абсолютно трезвая Ринва, подсаживаясь к костру. – Тебя должны были предупредить, то последствие плена…
– Так, может, тебе вовсе не пить? – без намека на упрек иль обиду предположил Аламез. – Коль твоя болезнь…
– Даже воду? – перебила советчика разведчица. – Без разницы, что я выпила: молоко, воду, вина, нахлебалась ли щей… Результат всегда один, и ты его видел! Стоит только жидкости попасть в мой организм, и начинается «веселье»… К счастью, продолжается очень недолго.
– Твой недуг лишь в этом состоит иль еще в чем-то проявляется? – поинтересовался моррон и, по недоброму взору девушки сообразив, что ответ скорее всего последует в очень грубой и вызывающей форме, решил сразу уточнить: – Я спрашиваю не из праздного любопытства и вовсе не для того, чтобы насмехаться или узнать твои слабости. Если есть что-то, что может помешать нашей миссии, лучше скажи об этом сейчас.
– Умереть могу в любой миг, а больше ничего… – пожала плечами красавица, уже не сверкая зло глазами. – Внешне болезнь пока лишь в этом проявляется… но я её чувствую, чувствую в своем теле… Я ощущаю её постоянно, каждое мгновение… Нечто чужое, инородное поселилось во мне и медленно убивает, истощает силы изнутри… Не знаю, как это объяснить…
«Ты даже представить, красавица, не можешь, как я тебя понимаю!» – с грустью подумал Дарк, еще недавно ощущавший внутри своей собственной головы присутствие неизвестного инородного предмета. Неприятная и болезненная тяжесть в затылке ушла, но это ровно счетом ничего не значило. Аламез знал, что нечто чуждое по-прежнему находится внутри, и лишь надеялся, что оно не проявит себя враждебно, по крайней мере, в ближайшее время.
– Надеюсь, что моя болезнь вам ничем не грозит. Надеюсь, в чудище кровожадное не обращусь; вас не сожру и не перезаражу, но поклясться в том не могу! – не покривила душой Ринва.
– Я не о том спрашиваю, – тяжко вздохнул моррон. – Какие-либо другие проявления были? Мне бы, к примеру, очень не хотелось, чтобы ты внезапно принялась кричать, когда мы будем сидеть в засаде, или задергалась в конвульсиях во время боя. Если нечто подобное с тобой уже происходило…
– Нет, – уверенно мотнула головой Ринва. – Крамберг не даст соврать!
