Лана Рисова - Опасный выход
Едва продрав глаза, я торопливо оделась и побежала в гостиную. Мастер был там. Он сидел прямо напротив куста, прикрыв глаза, явно наслаждаясь витающим вокруг ароматом.
— Это прекрасно, Лиссанайя. Рад, что успел увидеть такое творение до ухода за Серую пелену. В нашем мире ничего подобного нет. Сама придумала или по памяти?
— По памяти. — Я старалась собрать все силы и заставить сердце биться помедленнее.
— Ты была не совсем готова для того, чтобы осознать этот факт, дитя, поэтому и закрылась сама от себя. А я немножко этому поспособствовал. Да, этот мир не твой, и шансов вернуться у тебя не так много. Стихийные порталы — великое благо и большое зло нашего мира, но сам мир не хороший и не плохой, он такой, каким мы сами хотим его видеть. Ты должна научиться видеть вдаль, научиться плести из льйини и пользоваться порталами — только таким путем ты имеешь шанс вернуться.
Я не шевелилась, не могла, стояла как громом пораженная. В последнее время часто приходилось уговаривать себя, что я нахожусь под землей, но на Земле! Ввиду того что с каждым прожитым часом в душе нагнетались сомнения. Но мне необходимо убедиться, увидеть своими глазами! Старик понял и кивнул каким-то своим мыслям.
— Ты увидишь, Лиссэ. Необходимо подготовиться, не всякий мастер сможет выдержать такое. Но у тебя получится, я помогу.
Моя подготовка, точнее медитация, длилась несколько дней. За это время я не съела ни крошки, но иногда Мастер подносил мне воду. Следуя его указаниям, я погрузилась в окружающее пространство, изучая плетения воздуха в тоннелях, толще камня, причем, различая малейшие изменения породы, замечала льйини каких-то странных живых существ, больших и маленьких. В определенный момент я с удивлением обнаружила, что пещеры наполнены жизнью, в массе своей весьма опасной. Все пространство, внутренности скал были окрашены тревожными оттенками синего.
Вот в общем рисунке льйини я заметила легкое присутствие учителя. Его нити потянули меня куда-то вверх, давая понять, что я уже готова. Легкая как перышко, я оторвалась от своего тела и взмыла к потолку, который не представлял больше преграды, пропускал мое сознание, как нож масло. Так пробирались мы довольно долго, и я с ужасом ощутила всю массу камня над моим каменным домом. Неожиданно привычные льйини закончились, вокруг колыхались только нити воздуха, и не простого, а свежего подвижного воздуха большого открытого пространства.
Я собрала зрение и замерла, оглядываясь. Надо мной было небо — безбрежное, чистое, прозрачное и чужое. Бледно-лилового цвета с ярким холодно-белым солнцем и далекими росчерками фиолетовых облаков. Такие краски у нас можно наблюдать разве что в самые ранние минуты заката, здесь же светило явно было в зените, не собираясь еще на боковую. Опустив взгляд ниже и придвинувшись к границе скалы, я увидела насыщенную лилово-оранжевую массу леса. Все — и цвета, и структура окружающего меня пространства — было чуждым, но безумно красивым.
Я подвинулась еще ближе к краю уступа и всмотрелась в колышущееся растительное море. Преобладал лилово-коричневый колер, но то тут, то там возникали всполохи желтого, оранжевого, кислотно-зеленого, фиолетового, серого и нигде обычного травянистого цвета и знакомой формы кроны. Больше всего деревья были похожи на громадные лишайники, грибы или водоросли без привычных листьев, но местами с аналогом оных. Над кронами порой проносились существа, издали похожие на гигантских насекомых. Возникло ощущение, будто либо я стала крошечной, либо здесь что-то не то с масштабом. В гущу леса заглянуть обычным зрением не представлялось возможным, и я вновь размыла картинку перед глазами. Внутри все было наполнено жизнью… и смертью. Большие и маленькие твари ползали, летали, бегали, прыгали, дрались, кусались и ели друг друга.
Обычный такой будний день среднестатистического газона, только увеличенного в миллионы раз. Что за Создатель обладал таким бурным воображением?
Прямо перед глазами возникло громадное существо, похожее на гибрид ящерицы и саранчи. Оно было покрыто пурпурной чешуей, начиная с яйцевидной головы и заканчивая длиннющими задними ногами, сейчас сложенными и прижатыми к оранжевому брюху. От гудения крыльев, не различаемых из-за частоты махов, заложило уши.
Я не успела даже испугаться, как эта саранча резко метнулась куда-то вниз и взмыла мгновение спустя, сжимая в передних шести лапах нечто извивающееся длинное, мохнатое.
Тварь уже скрылась из виду, а звон в ушах все не проходил. Яркие нити взметнулись прямо перед глазами. Учитель сердится. Да он в бешенстве! Похоже, пора линять отсюда. И я провалилась в уже знакомые, такие спокойно статичные льйини гор. Звон в ушах перешел в рев реактивного самолета. Я совсем потеряла направление. Все одинаковое — камни, камни, тоннели, камни. Что же это такое, куда дальше? Не могу сосредоточиться, все плывет — сиреневый всполох учителя, только не упустить! Я последовала за ним, чувствуя, что льйини вокруг теряют свою цветность. Гризайлевая картинка смазалась, когда я наконец почувствовала свое тело и шумно вздохнула.
С трудом разлепив веки, увидела перед носом кружку с горячим напитком — учитель как всегда в своем репертуаре, ну все успевает.
— Ты молодец, Лиссэ, справилась. Но твоя безответственность к добру не приведет.
— Спасибо, учитель, но я ничего такого не сделала. — От напитка становилось значительно легче, я вздохнула.
— Ты потеряла бдительность — забыла о времени! Эта наигрубейшая ошибка в нашем мире может стоить тебе жизни. Запомни накрепко! Такому в институтах не научат!
— Каких таких институтах? У вас институты есть? — оживилась я.
Учитель, похоже, был не рад такому повороту разговора.
— Тебе необходим сон, Лиссэ, для начала. Снова захотела увидеть границу Серых пределов?
— К-каких п-пределов? — Я вздрогнула. Эти бесцветные нити и есть пределы? Но как же тогда теневые льйини от предметов?
— Всему свое время, девочка, иди-ка спать. Все вопросы потом.
Следующий день принес с собой большие перемены. Во-первых, моя цель выбраться отсюда получила наконец свои окончательные границы, оказавшиеся границами целого мира, а не просто подземелья. Во-вторых, Мастер поменял мне программу обучения. Если раньше она состояла в основном из медитаций и уроков языка, то теперь к ним прибавились уроки по истории и географии мира, местное название которого — Айрос — я для себя перевела как Спектр, уроки сноргологии (опять моя интерпретация) — так в общем назывался животный мир, населяющий поверхность, недра и воздушное пространство. А тварюшки, соответственно, снорги. Потом уроки живого, то бишь разговорного и письменного языка, те еще уроки! Как немой с глухим! Что отчасти и было верно, так как я добивалась правильного произношения посредством повторения — вслух! — волнообразных колебаний льйини, поступающих от учителя. А он каким-то образом еще умудрялся поправлять меня при этом! И наконец, практические плетения. Очень много практических плетений!
