Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи.
— Смир-р-р-на!!! Под суд бы тебя отдать, мерзавца, да некогда! Приеду — урою, если на посту заснешь! А ну открыть ворота гонцу его высочества!!!
Стражник бросился выполнять приказ, едва не теряя по дороге доспехи. Какие там задержки и проверки документов? Быстрее бы от неожиданного начальства отделаться! Я даже особо не волновалась. Главное всегда погромче орать и делать наглую морду. Это же классический случай. Если кто-то на тебя орет, значит, право имеет! Мы с эльфом выехали за ворота и пустили коней в галоп. Когда город скрылся с глаз долой, мы свернули с дороги, и, проехав метров двести, остановились в укромной ложбинке. Я кое-как слезла с лошади, потирая отбитый зад.
— Ну что, ужинать будем, жертва обстоятельств?
— А у тебя есть еда? — поинтересовался эльф.
— Ну, едой это не назовешь, но хоть что-то.
В моем рюкзаке, тщательно завернутые в полиэтилен, лежали три помидора, два огурца, несколько бутербродов с колбасой и с сыром, бутылочка с минералкой и три плитки шоколада. Так что я выложила все, кроме двух плиток и фляги с водкой. Провизия была разделена честно — мне одна четверть, эльфу — три четверти, учитывая его габариты, и мое отсутствие аппетита. Наевшись, мы разлеглись на траве.
— Вода эта у тебя какая-то горькая, — вынес вердикт Лефроэль.
— Зато полезная. Ладно, давай поговорим о наших планах на будущее.
— Давай. Чем ты собираешься заняться?
— Собираюсь стать колдуньей. Междумирианик у меня есть, теперь надо его быстренько прочитать и смотаться за волшебной палочкой, за амулетами и за фруктом. И лучше бы уложиться в семнадцать, то есть уже шестнадцать дней.
— А потом?
— Пойду мылить шею верховному колдуну. Надо только мочалку поубедительнее подыскать.
Я даже зауважала эльфов. Лефроэль не стал интересоваться моим психическим здоровьем и щупать лоб на предмет высокой температуры. Просто поинтересовался безразличным тоном.
— А с чего это ты так на него озлилась?
Я пожала плечами. Рассказать — не рассказать? А чего скрывать-то?
— Ты представляешь, сегодня после обеда звонят нам в дверь. Я открываю. А там, на пороге стоит такая выдра! Ну, то есть до выдры ей далеко, так, выдреныш….
Так, слово за слово, я и рассказала эльфу всю историю. Он внимательно слушал, не перебивая, а потом уточнил:
— Ты все это всерьез? Может, бросишь?
— Уже поздно. Я уже здесь.
— Я могу отправить тебя домой, так что ты обо всем забудешь.
Я передернулась так, что чуть с плаща не скатилась.
— И буду ждать мужа домой!? Бегать по больницам и моргам!? Волноваться и закатывать дешевые истерики!? Ну, уж нет! Тем более у меня появился шанс прожить свою жизнь интересно!
— Но, может быть, слишком коротко?
— Зато со вкусом.
— И с мучительной смертью.
— Зато с вечной памятью о себе.
— И отсутствием всякого посмертия!
— Я всегда была атеисткой, так что христианский рай мне не светит.
— Непробиваемая самоуверенность!
— Великолепная вещь, особенно в отсутствие денег, внешности и связей!
Перепалка доставляла нам обоим искреннее удовольствие.
— Тьфу! И этой женщине я обязан жизнью!
— Ты мне ничем не обязан!
— Если бы все было так просто!
— А что, собственно, тебя мучает?
Эльф закатил глаза и застонал.
— Неужели колбаса несвежая? — полюбопытствовала я.
— Совесть.
— Несвежая совесть? Но я твердо уверена, что я ее оставила дома, в шкафу!
Эльф не выдержал и засмеялся.
— Я не имел в виду бутерброды. Но поставь себя на мое место! Что ты будешь сейчас чувствовать?
— Без понятия. Откуда я могу знать о психологии эльфов, если я даже об их существовании узнала только пару часов назад?
Я не преувеличивала. Конечно, фантастику я любила, но нельзя же строить планы, основываясь на романе Толкниена? Это, бесспорно, великий роман, но, сколько в нем правды? Толкниен же по иным мирам не шлялся. Или все-таки шлялся? Теперь это уже не проверить.
— Ладно, слушай. Дело в том, что меня послезавтра, то есть уже завтра, собирались казнить. Сжечь на рассвете, как нечисть. Если бы не ты, я постарался бы прорваться, когда начнется казнь, и наверняка был бы убит. И вот приходишь ты. Девчонка, гораздо слабее меня. Человек. По нашим меркам, просто ребенок. И умудряешься меня спасти! Как я себя буду чувствовать после такого?
— Живым.
Лефроэль застонал, как Отелло в момент ревности.
— Я чувствую себя обязанным! И не знаю, как тебе отплатить!
— Серьезный вопрос.
Я почесала нос. Что бы такого придумать, чтобы Лефроэль особенно не напрягался? О!
— Ты знаешь мою историю. Мне нужен хоть кто-то, кто поможет в поисках всей этой чуши. Чтобы я вернулась, отсиделась денек — и уже потом отправлялась на новые подвиги. Можешь ты мне предоставить такое место?
— Могу!
Эльф раздумывал недолго.
— Я могу пригласить тебя в мой мир. Я не очень знатен, но имею определенный вес. К моей гостье отнесутся с уважением.
— Ты уверен?
— В крайнем случае, набьем самым наглым типам морды. Договорились?
— Договорились.
Мы хлопнулись ладонями.
— Тогда все великолепно. Едем к тебе домой, там я отсыпаюсь и читаю книгу, а потом отправляюсь за приключениями.
— Ехать не надо.
— А как тогда?
— Нам нужно добраться только до ВОРОТ, а там, в дело вступит магия.
— А долго до них?
— Часов шесть пути.
— А сейчас мы не можем поехать?
— Я не найду их в темноте.
— Понятно. Значит, выезжаем с рассветом. Лефроэль, можно тебя спросить?
— Что?
— А как ты попал в тюрьму?
— Чисто случайно. Я приехал в этот мир, чтобы забрать свою дочь.
— У тебя есть дочь?
— Я не монах. И у меня была связь со смертной женщиной. Она родила мне дочку. Сама понимаешь, полукровкам сейчас будет тяжело в этом мире. Поэтому я решил переправить ее в другой мир.
— Получилось?
— Да, разумеется. Я отправил ее вместе со своими друзьями.
— А сам остался?
— Я прикрывал отход. И не успел ни удрать, ни покончить с собой. А потом решил, что умереть всегда успею.
— Пока жив — надейся.
— Очень мудрые слова. И, как видишь, мои надежды оправдались.
И все же что-то было не так.
— А что, магией ты никакой не владеешь? Мог бы ведь сбежать, приказать тюрьме рассыпаться, или просто перебить очистителей…
— Моя магия — это магия живого. И то, мне необходимо иметь это живое перед глазами, или хотя бы в радиусе десяти метров. А иначе никак. А много живой зелени ты видела в тюрьме или в ее окрестностях?
