Александр Рудазов - Заря над бездной
— Давняя история, — отмахнулся Нергал. — К чему ты вдруг вспомнила о ней сейчас, Прекраснейшая?
— В тот раз ты не занял ни той, ни другой стороны. Ты остался посередине, не был ни холоден, ни горяч. Отчего бы тебе и сегодня не поступить так же, о Владыка Черепов?
— Над Инкваноком полыхает заря, а тот смертный маг идет по нему, словно бык по пашне. Так ли уж важно мое участие или неучастие?
— Твое участие или неучастие может решить исход этой войны. Ты обладаешь огромной силой, Нергал Месламтеа…
— Дагон тоже ею обладал — помогло ли ему это?
— Дагон был много слабее тебя, и мы оба это понимаем.
— Да, Дагон всегда был слабохарактерен, если не сказать труслив, — согласился Нергал. — Он опустился до того, что стал прислуживать демонам…
— …Чего, уверена, никогда не сделаешь ты.
Нергал еще немного помолчал. Потом медленно сказал:
— То, что я не служу демонам, вовсе не означает, что я стану служить смертным. Если помнишь, я отказался помочь Мардуку.
— Но мешать ему ты тоже не стал, — напомнила Инанна.
— Лэнг тогда был силен как никогда, — отмахнулся Нергал. — А Мардук… Мардук был обычным смертным. Я был уверен, что его просто поглотят, как всех предыдущих. И мне не было до этого дела.
— Ты никогда не любил смертных, — понимающе кивнула Инанна.
— Я не испытываю к ним неприязни, — возразил Нергал. — Но симпатии они у меня тоже не вызывают. Слишком уж много я их повидал — живых, мертвых… не уверен даже, в каком виде они хуже. Их переполняют пороки… многие из них отличаются от демонов только названием. А человек, которому ты помогаешь в этот раз… он не Мардук.
— Но он во многом на него похож.
— Нравом — да, возможно, — согласился Нергал. — Я помню его, этого твоего Креола… Однажды мы с ним встречались… он призвал меня… Я это хорошо помню…
Да, он помнил тот случай. Пятьдесят веков назад архимаг Креол призвал Нергала в одном из его собственных храмов. Затерянном в песках древнем храме, где все еще иногда собирались адепты Нергала. Креол наложил бессчетное множество печатей и превратил его в мощную магическую клеть, из которой даже бог не мог вырваться.
По крайней мере, быстро.
Нергала это возмутило и чуточку оскорбило. Его, бога смерти, поймал в ловушку какой-то смертный маг! Словно какого-то вшивого демона!
Вопиющая наглость!
Но в то же время Нергал был и немного впечатлен. Боги уважают тех, кто способен преодолеть границы возможного, — и порой вознаграждают их за дерзость.
Впрочем, чаще они испепеляют их молниями или превращают в мелких животных.
Однако у Нергала в тот день было хорошее настроение, а дома ждала возлюбленная Эрешкигаль. Ему не хотелось тратить время и силы на разламывание всех этих печатей. Так что он решил проявить снисходительность и исполнить желание мага, сумевшего пленить властелина мертвых.
Правда, Креол чуть было все не испортил, предъявив список аж из семнадцати желаний. Но Нергал, взглянув на глиняную табличку, поднапрягся, расправил плечи, и храм начал трескаться.
Увидев, как рассыпаются его печати, Креол резко снизил аппетиты. В конечном итоге Нергал исполнил всего одно желание из списка, выбрав его случайным образом, броском монеты (божья воля одарила ее семнадцатью гранями). Именно так Креол обрел Ме Разделенной Крови — способность не умирать, будучи разрубленным на части.
Воистину поразительный талант — причем безо всякой магии!
А если бы Нергал исполнил все семнадцать, Креол стал бы вообще неубиваем. Он ведь желал и вечной молодости, и абсолютной неуязвимости, и иммунитета к ядам и болезням, и нечувствительности к боли, и умения не дышать, и защиты от враждебных чар, и несгораемости… в общем, перечислил все-все-все, что помогло бы подольше прясть жизненную нить.
— Ох уж эти маги… — добродушно проворчал Нергал. — Они всегда считают, что достаточно меня призвать и я сразу начну перед ними отплясывать…
— И часто с тобой такое случается? — посочувствовала Инанна.
— В последний раз меня призывали… — задумался Нергал. — Гм… да вот в этот самый мир, из которого к нам сейчас вторглись. Рари-7148. Не на Серую Землю, правда, а на противоположный конец планеты, в один оазис посреди пустыни. Двенадцать лет назад. Была там одна молодая, но очень честолюбивая волшебница, которая хотела…
— …Бессмертия? — предположила Инанна.
— А чего же еще? Они всегда этого хотят. Но в отличие от этого твоего Креола, печати у нее были совсем слабенькие. Они вряд ли удержали бы и простого утукку, а меня… о-о-о… Они сломались от одного моего дыхания.
— И что же ты с ней сделал?
— Да ничего. Там при ней был телохранитель… какой-то юнец с двумя мечами. Он так дерзко на меня ринулся, когда я разломал печати… знаешь, он был абсолютно уверен, что победит. Такой самонадеянный наивняга. От неожиданности я взмахнул рукой и, кажется, слегка оцарапал ему лицо… но после этого мне стало смешно, я невольно расхохотался и ушел. А он, по-моему, ужасно обиделся, что я не воспринял его всерьез.
Инанна вежливо улыбнулась. Погрузившийся в воспоминания Нергал рассеянно теребил свое ожерелье. Каждая бусина в нем имела собственную историю, каждое око когда-то сидело в глазнице великого героя, чародея или короля.
— Ты полагаешь, он в самом деле сумеет стать богом? — спросил Нергал задумчиво. — Этот твой Креол?
— Все мы шли к этому разными дорогами, — осторожно ответила Инанна. — Возможно, его путь будет таким.
— Возможно… Но знаешь… если даже он добьется желаемого — он разочаруется. Он разочаруется сразу же. Такие всегда разочаровываются, когда до них доходит, что к безграничному могуществу прилагаются и безграничные обязанности…
— Многие разочаровываются, — согласилась Инанна. — Дети хотят скорее повзрослеть, а взрослые хотят вернуться в детство…
— Вернуться в детство невозможно… — мрачно произнес Нергал. — Зато возможно… кхм…
Бог смерти тоскливо оглядел себя и свое окружение. Снова повертел меж пальцев ожерелье из человеческих глаз.
— Ты ведь помнишь, как я стал таким, Прекраснейшая? — спросил он.
— Это произошло задолго до моего рождения, — мягко ответила Инанна. — Но я, конечно, слышала об этом…
— Я был когда-то таким же, как ты… — произнес Нергал, глядя мимо собеседницы. — Юным богом. Я тоже заботился о своей пастве, день и ночь думал о их бедах, старался помочь всем, кому возможно… Я выворачивался наизнанку, чтобы только им жилось лучше… Но раз за разом я натыкался на неблагодарность…
— У нас очень неблагодарная работа, — согласилась Инанна. — А у тебя — в особенности.
