Евгений Щепетнов - Охотник
Не глядя в глазок, открыла. Чего бояться? День-деньской, солнце!
На пороге стоял вчерашний спутник Алексея Борисовича Андрей. Рядом — крепкие мужчины в комбинезонах, в надвинутых на глаза вязаных шапочках.
Почему-то подумалось: «Зачем шапочки? Неужели на улице так холодно?!» Потом мысли вылетели из головы, их место заняли страх, ошеломление, даже ужас! Потому что Андрей, отодвинув плечом бывшую хозяйку квартиры, вошел внутрь, будто боясь, что дверь захлопнется, и неприятным, холодным голосом приказал:
— Собирайтесь. Вы переезжаете.
Мария Федоровна не поняла, думала, что ослышалась, несколько секунд не могла ничего сказать, открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, откашлялась и хрипло, задыхаясь, переспросила:
— Что вы сказали?! Как переезжать? Мы никуда не переедем, пока вы не отдадите все оставшиеся деньги!
— Вы все получили, и даже лишнего, — холодно пояснил мужчина, глядя туда, откуда показался Сергар, за это время успевший переместиться в коляску. — Согласно договору вы должны выехать в течение суток после подписания и получения денег. Кстати, вам передали лишнего. Вы сами отдадите или нам поискать?
— Что?! — Мария Федоровна побелела, кровь отлила у нее от лица, она вцепилась в косяк, чтобы не упасть. — Вы не имеете права! У меня договор! Через нотариуса! Я ничего не отдам! И никуда не уеду!
— Отдашь, — хмуро и уверенно кивнул мужчина. — Или сядешь в тюрьму. Договор? Где твой договор? Тут?
Он взял со стола в зале пачку листов, подписанных Марией Федоровной и «Олегом», сунул его в руки женщине и отчеркнул коротким, тупым ногтем:
— Читай! Вот сумма — сто тысяч рублей. Так что тебе по ошибке дали лишнего. Вот пункт, по которому ты должна выехать в течение суток и забрать своего сына. Вы оба должны выметаться прямо сейчас, иначе мы выкинем ваши вещи на улицу. Не беспокойся — на улице стоит машина, вас отвезут в ваш дом. Правда, не в Марьино, немного подальше — в Самсоновку, и домик похуже, но все, чтобы жить, там есть. И не надо истерик — иначе будут проблемы. А я терпеть не могу улаживать проблемы. А приходится.
— Милиция! Я сейчас в милицию! — тихо просипела Мария Федоровна, не веря, что все это происходит с ней, ведь этого не может быть! Она все проверила!
— Милицию хочешь? — усмехнулся мужчина. — Это тебе нужно вернуться лет на десять назад. Сейчас не милиция, а полиция. И она тут — вон он стоит, участковый! Эй, капитан, иди сюда!
Мария Федоровна видела этого капитана, участкового. Он не раз приходил в управляющую компанию, видела его и у паспортистки — полный, большой, вечно потеющий, с пятнами пота в подмышках, он всегда носил на лице маску слегка брезгливого, вечно недовольного жизнью, надменного человека, которому этот мир совершенно не нравится. Мария Федоровна с ним дел никогда не имела, и слава богу — чем меньше касаешься криминала или полиции, тем лучше.
— Что случилось? — капитан будто ожидал (точно, ожидал!). — Какие-то претензии?
— Меня хотят незаконно выселить! — уже не веря в результат, пояснила Мария Федоровна. — У меня договор, а они подменили! Они подменили договор!
— Вот наш экземпляр договора, — пожал плечами Андрей. — Вот моя доверенность от хозяина квартиры на ведение дел. Эта гражданка продала квартиру, поменяла на дом в деревне, с доплатой. Теперь вот не хочется выезжать, как положено по договору. Теперь в этой квартире прописан я — вот выписка из паспортного стола!
— У меня штамп стоит в паспорте, смотрите! — Мария Федоровна лихорадочно пролистала свой паспорт, показала участковому. — Смотрите!
— Ну… да, — важно кивнул участковый. — Но в бумаге сказано, что вы вчера выписались из квартиры, и сын ваш выписался. Потому — я не понимаю, почему вы не поставили печать о выписке в паспорте. Впрочем, это не мое дело, претензии к паспортному столу. Договор… ну да — вы получили деньги, должны покинуть помещение. Вот новый хозяин — даже свидетельство о собственности есть — вчерашним числом. Выписка из кадастра, печать нотариуса — все честь по чести! Подпись ваша?
— Моя! Но я не подписывала этот договор! Я подписывала другой договор!
— Вот что, дорогуша — то подписывала, то не подписывала, что за детство?! — участковый возмущенно фыркнул. — Вечные проблемы с этими алкашами!
— Какие алкаши?! — возмутилась Мария Федоровна, — да я вообще не пью!
И тут же осеклась, оглянувшись на стол с бутылкой шампанского.
— Ага. Не пью — за ухо лью! — иронично ухмыльнулся участковый. — Да от вас разит винищем! Все, я ухожу и попрошу вас, граждане, держитесь в рамках правового поля, чтобы не было проблем. Вы поняли меня?
— Что тут не понять, — усмехнулся новый хозяин квартиры. — Все будет чисто, тихо и без крови. Правильно, Мария Федоровна?! Ну вот. Собирайте вещи и сваливайте из моей квартиры. Внизу ждет «Газель», вас отвезут в ваш дом. Будете выступать — просто выкинем к подъезду, и будете там сидеть. Не упирайтесь, а делайте то, что положено!
— Мама, что происходит? — Сергар слышал разговор в прихожей и понял — беда! Проблемы!
— Нас обманули, сынок. — Мария Федоровна устало опустилась на табурет и сложила руки на коленях. — Прости. Нас обманули. Я все потеряла. Все. Это жулики. Бандиты.
— Бандиты?! — не веря своим ушам переспросил Сергар, подкатился к столу и взял в руки кухонный нож. — Обманули?!
— Эй, эй — ты не балуй! — мужчина в комбинезоне отшатнулся от Сергара, сделал шаг назад. — Шеф, у него нож!
— Назад, твари! — Сергар сам не заметил, как сказал это на своем языке, опомнился и повторил: — Твари, назад! Убью!
— Ты хочешь по-плохому? — усмехнулся Андрей. — Уродец, ты что о себе возомнил?! Да я тебя сейчас…
Он не договорил — пущенный рукой Сергара нож вонзился в косяк рядом с шеей бандита и замер, дрожа, будто от разочарования, не успев напиться крови.
Сергар схватил второй нож, такой же острый, со следами ржавчины с края лезвия. Он нашел его за столом в кухне, где тот пролежал лет пять, не меньше, и заточил.
— Следующий будет у тебя в горле!
— Сынок, не надо! Сынок! Тебя посадят! — Мария Федоровна бросилась к сыну и, обхватив его руками, закрыла телом. — Не трогайте его! Мы уедем! Не трогайте! Не трогайте нас…
* * *Они ехали долго. Почти до вечера.
Вначале по городу — Сергар, несмотря на происшедшее, с интересом смотрел вокруг, на то, как живут люди. Он до сих пор ни разу не выходил на улицу.
Потом пошли предместья с маленькими старыми домишками, соседствующими с огромными, двух- и трехэтажными домами, пытающимися выглянуть из-за высоченных заборов с острыми пиками.
