Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич

Шанкар услышал, как участилось дыхание Абхе и, дабы прервать возможную гневную тираду, тут же сказал:

— Это справедливо, цзы. Мы с честью принимаем твое предложение.

— Пхым, — тот полностью успокоился, однако продолжал буравить их взглядом, — вразуми свою женщину, охотник. Пусть держит тело прикрытым, — и, не дожидаясь ответа, скосил взгляд вниз.

Каран продолжал цепляться за набедренную повязку. Мальчик закрыл глаза. Ему не нравился ни этот суровый старейшина. Ни воины, стоявшие позади него. Ни здоровые псы, развалившиеся на теплой земле. Пусть они были не так страшны, как демон, что преследовал их, но все равно заставляли сердце биться учащенней.

Хэн ткнул длинным пальцем в мальчишку:

— Чей?

— Это наш сын, — тут же ответил Шанкар.

— Не похож!

«Этот старейшина и вправду проницателен, как говорил Кали».

— Приемный, — добавил охотник, — его мать умерла в Мохенджо-Даро.

— Пхымм, — протянул Хенг и крикнул, — чин уэй!

Один из воинов тут же шагнул вперед и почтительно поклонился.

— Дай тамен хуиджа!

Страж отвесил еще один поклон, подошел к Шанкару и посмотрел на него. На этот раз охотник не увидел в этих глазах подозрительности и недоверия. Их сменили любопытство и... что-то еще, чего пока разобрать не удалось.

— Он проводит до дома, — холодно пояснил Хэн.

— Благодарю, цзы, — ответил Шанкар.

— Пхым, — тот выждал паузу, — позже.

Окинув их на прощание колючим взором, старейшина развернулся и, постукивая посохом, скрылся в собственном доме.

— Зоу ба, — хрипло бросил страж и направился в сторону улицы.

Шанкар переглянулся с Абхе. Та пронзила его испепеляющим взглядом. Было видно, что она с трудом сдерживает гнев.

Как только страж цзы отошел на несколько локтей, она зашипела:

— Я ни на день лишний тут не задержусь!

— Хорошо-хорошо, — быстро ответил охотник, — давай только отдохнем немного.

— Зоу ба!

Они обернулись.

Воин стоял у обочины и смотрел на них. Затем махнул рукой, требуя следовать за ним.

— Несколько дней, — напомнил Шанкар, — а там видно будет.

Девушка промолчала. Только скривила губы и закатила глаза. Приняв это за вынужденное согласие, охотник ободряюще улыбнулся и пошел вслед за воином. Каран продолжал цепляться за набедренную повязку, словно растение-липучка.

***

Дорога в западной части шла вниз под уклон. Хижин становилось все меньше. Их сменяли простые землянки. По улице расхаживали целые стаи домашних кур, возглавляемые гордыми и самоуверенными петухами. Выпятив грудь, они презрительно осматривали людей, всем видом демонстрируя свое превосходство над ними. При этом пернатые готовы были в любой миг ринуться наутек в первых же рядах, показывая наседкам пример прыти.

Откуда-то справа доносились довольное похрюкивание и визг свиней. Видимо в той стороне находился загон, скрытый от взора хижинами и землянками. Впереди же, к подножию холма, подступали зеленые джунгли. Пение птиц и крики обезьян сливались в единую песнь природы.

Они почти спустились, когда воин остановился напротив одной из хижин и указал на нее пальцем:

— Фанзэ.

— Кажется, это для нас, — пробормотал Шанкар, осматривая хибару с соломенной крышей.

— Ну, хоть не землянка, — пробубнила Абхе, критически поглядывая на треснутые стены из глины.

— Спасибо, — бросил охотник стражнику.

Тот посмотрел на него, улыбнулся и отвесил поклон. Теперь его лицо стало куда дружелюбнее, нежели раньше. В глазах появился приветливый огонек, что дало Шанкару надежду — быть может, не все так плохо?

Охотник поспешил поблагодарить ответным жестом и, положив руку на грудь, произнес:

— Я Шанкар, — потом указал поочередно на своих спутников, — это Абхе и Каран.

Воин с интересом слушал его. Пусть не понимал незнакомой речи, но по лицу стало понятно, что он догадался, о чем тот говорит.

— Вэйдун, — молвил страж.

Охотник широко улыбнулся:

— Рад нашей встрече, Вэйдун.

Тот улыбнулся в ответ и, отвесив еще один поклон, стал взбираться по склону холма. Его сандалии громко шаркали по грунтовой земле.

Все трое смотрели ему вслед.

— Все не так уж плохо, — наконец изрек Шанкар.

— Ну-ну, — буркнула Абхе, вновь оглядывая хижину, — развалина.

Охотник вздохнул:

— Мой дом в Мохенджо-Даро был не многим лучше.

— Не смеши меня! — резко ответила она, а затем внезапно успокоилась и громко выдохнула. — Ладно. Я с ног валюсь. Может, и вправду стоит сначала отдохнуть.

— Верно, — охотник опустил взор и потрепал мальчишку по голове, — ты как?

— Ничего... вроде, — пробормотал тот.

Карана переполняли эмоции от новых впечатлений. Вкупе с усталостью они подкосили его.

Охотник почувствовал это и поспешно произнес:

— Идемте. Поспим. Отдохнем, а там видно будет.

Через минуту все трое уже скрылись под крышей нового жилища. Пусть и столь непривычного, но выбирать не приходилось.

[1] Локоть — единица измерения длины, около 45 см.

Глава 6

Дэй поднес руки ко рту и попробовал согреть их дыханием. Полупрозрачные клубки пара вырвались из недр. Потерев ладони друг о друга, путник огляделся. Солнце уже скрылось за высокой грядой. Темные скалы возвышались впереди непроходимой стеной и отбрасывали холодную тень.

— Скоро-скоро ночь, — прошептал Дэй, — надо спешить, если не хочу тут вусмерть околеть.

Он посмотрел направо. Подъем по пологому склону был почти завершен. Еще немного, и он наконец увидит плато. Ветер завывал в верхушках хвойных деревьев, осыпая иголки на непокрытую голову. Мелкие, словно тростинки, они застревали в распущенных волосах. Но Дэй не обращал на это внимания. Он был сосредоточен на своем поручении. Поэтому прежде, чем встать, просто тряхнул головой. Темные космы, свисавшие до плеч, описали дугу. Часть иголок упала на каменистую землю. Проведя руками по плотной одежде из козьих шкур, Дэй возобновил подъем. Движение помогло быстрее согреться. Путник почувствовал, как под стегаными штанами запульсировала кровь. Прямой нос раскраснелся. Дэй шмыгнул и провел ладонью по лицу.

— Парочка часиков у меня есть, — говоря сам с собой, пробормотал он, — но на ночь тут оставаться нельзя. Быстренько-быстренько все проверю и назад.

Подъем оказался труднее и занял больше времени, чем думалось. Была бы его воля, Дэй непременно отложил выход на плато до завтра. Но он не мог ослушаться приказа самого светлейшего Лаоху. Конечно, веление ему передал не Владыка, а нань[1]. Кто он такой, чтобы сам великий ван[2] обращался к нему напрямую? Жалкий и ничтожный чжун[3], по воле случая разбирающийся в местных тропах. И Дэй знал — ночью в горах лучше не ходить. Замерзнешь насмерть, а потом твой хладный труп поутру найдут. Или впотьмах ногой в расселину угодишь. Да и на зверей опасных нарваться — что плюнуть. Стаю голодных волков или, чего хуже, свирепого медведя...

Несколько камешков осыпалось с гор. Дэй вздрогнул и испуганно оглянулся на звук. Каменистая гряда отвесно возвышалась над ним и источала мороз. Путник поежился и вновь попытался согреть руки дыханием.

— Диао[4], наверное, — пробормотал он и невольно ускорил шаг.

Подъем был почти завершен. Пар валил изо рта. Сердце учащенно билось в груди. Дэй чувствовал, как раскраснелись щеки. И не только от быстрой ходьбы. Он сгорал от нетерпения. Хотел поскорее закончить дела и спуститься вниз. Сгущающиеся сумерки подстегивали лучше, чем плеть погонщика скота. А ветер завывал в верхушках редких деревьев. Опавшая хвоя хрустела под ногами. Дэй приготовился. Когда он выйдет на плато, его обдаст сильным и холодным порывом. Посреди горных равнин ничто не мешает разгуливать ветру.

— Будет зябко, — поежился он.

И вот нога в утепленной сандалии ступила, наконец, на плоскую землю. Воздух ударил в лицо, едва не развернув обратно. На глазах выступили слезы. Ресницы намокли и впились в кожу. Пришлось утереть их. Путник почувствовал, что задыхается. Холодный ветер не давал как следует вдохнуть. Сердце заколотилось в груди. Дэй повернулся спиной, чувствуя, как его пронзает насквозь. Подождал пару мгновений, пока все не утихнет. Опустил веки, сосредоточился на дыхании.