Свой выбор (СИ) - Зеленая Рина Васильевна

Как раз в вагоне, пытаясь говорить негромко, Хагрид и поведал Гарри хоть что-то о школе. На их счастье время было еще очень раннее и в вагоне, кроме них, было всего пару пассажиров.

— Всего в школе четыре факультета, — считая петли, прошептал великан. — Сразу скажу, что самый лучший из них — Гриффиндор. На нем сам Дамблдор учился! И твои родители тоже. Там самые честные и смелые обитают.

Гарри, уже освоившийся с манерой Хагрида всячески превозносить то, во что верил сам, лишь тихо хмыкнул и уточнил:

— А остальные все же какие? — А про себя добавил: «Похоже, Хагрида ко мне отправили только ради того, чтобы я на этот самый Гриффиндор поступил!»

— Еще есть Рейвенкло — факультет для всяких умников, Хаффлпафф — туда идут те, кто любят работать руками, а не головой. Ну и… Слизерин. Змеиный факультет. Там учатся злодеи и хитрецы.

«Так уж сразу злодеи? — удивился мальчик. — Что же этот факультет просто не ликвидировали, чтобы не повышать уровень преступности?»

— Эм… Только злодеи? — уточнил мальчик осторожно.

— На этом факультете учились все темные волшебники. Сам-Знаешь-Кто тоже его закончил, — серьезно сообщил Хагрид.

— А программа? — желая узнать больше, спросил мальчик. — Она у всех разная?

— Нет, учат всех одинаково, — отмахнулся великан. — Разве что на третьем курсе все выбирают разные факультативы, кому что больше по душе. Одни идут на Древние руны и Нумерологию, а другие занимаются Прорицаниями и Уходом за магическими существами.

— Значит, реальной разницы между факультетами нет? — опешил Гарри.

— Ну не скажи! — едва не взвился Хагрид. — На Гриффиндоре самые лучшие ребята. Барсуки и вороны тоже неплохие, но вот слизни — мерзкие создания.

— А ты сам? Ты учился на Гриффиндоре? — предположил мальчик.

— Ага! — радостно подтвердил великан. — Правда… не доучился. Но все же!

«Ну… Что и требовалось доказать. Свои всегда лучше всех. Но факультет — это студенты. Вряд ли они так уж отличаются на разных факультетах».

— Уверен, ты тоже будешь гриффиндорцем, как твои мама и папа, — с улыбкой сказал Хагрид и свернул свое вязание, готовясь покинуть вагон.

«Что-то мне туда совсем не хочется с такой агитацией, — про себя хмыкнул мальчик. — Да и с каких это пор я храбрый?»

— Сейчас придем, и сразу поймешь, что наш мир о тебе не забывал никогда! — «обрадовал» мальчика великан.

— Это как? — опешил Гарри.

— Так тебя всякий у нас знает! — объяснил хранитель ключей.

— Знает? — все еще недоверчиво уточнил мальчик, осторожно высматривая название улиц. Нужную станцию метро он уже запомнил и теперь внимательно выискивал для себя дальнейшие ориентиры, если понадобиться снова отправиться в магический Лондон из маггловского.

— Конечно! Все знают твой шрам в виде молнии, да и на отца ты уж очень похож… Очки, волосы торчком. Только глазами в мамку. У нее тоже были такие, зеленющие.

«Вот так новости! — хмуро думал Гарри. — Это что же? Меня сейчас каждая собака узнает? Не было мне иной печали! И вот же! Опять этот Дамблдор расстарался! Наверняка!»

По дороге мальчик расспросил Хагрида чуть подробнее о той октябрьской ночи, а потому знал, что шрам в виде молнии у годовалого младенца на лбу видело не так уж много людей: сам Хагрид, директор, его заместительница и некто Сириус Блэк, на имени которого великан запнулся. Всего четыре человека, а в итоге весь магический мир знает о внешности Гарри Поттера больше, чем сам мальчик.

— Так не пойдет, Хагрид, — замерев на месте и строго глядя на остановившегося великана, сказал Гарри. — Я не хочу, чтобы меня все узнали.

— Но почему, Гарри? — опешил бородач. — Ты ведь знаменитость, Мальчик-Который-Выжил!

На миг этот самый мальчик представил себе толпу зевак и шепотки за спиной.

Бр!

— Нет, не хочу, — решительно заявил он, стянул очки, сунул их в кармашек рюкзака и принялся старательно начесывать волосы, чтобы скрыть за ними шрам. — Я ведь здесь по своим личным делам, ведь так? Имею права на инкогнито.

— На… что? — переспросил великан.

— Я не хочу, чтобы мне мешали и чтобы на меня обращали внимание. Поэтому… Пожалуйста, никому не говори моего имени без особой необходимости. Я пришел покупать все для школы и не хочу внимания.

Хагрид погрустнел, а Гарри пришло в голову, что великан явно собирался где-нибудь похвастать тем, что сопровождает не кого-нибудь, а Гарри Поттера.

— Я имею право на личную жизнь! — решительно сказал мальчик. Что-то подобное он несколько раз слышал с экрана от одной особы из королевской семьи, спасавшейся от преследования папарацци.

В итоге в паб «Дырявый котел» великан и мальчик вошли, договорившись о том, что Хагрид постарается называть мальчика Джоном. Внутри Гарри быстро огляделся, тут же подметив, что за барной стойкой приколочен шкафчик с ключами. Тут явно сдавали комнаты.

— Тебе как обычно, Хагрид? — с кривой ухмылкой спросил лысый горбатый бармен.

— Нет, Том, не сейчас… Мне надо… дела. Дела! Я потом!

Гарри держался не слишком близко к великану, чтобы на него не косились. Так маленький мальчик в чуть оборванной и слишком большой для него одежде оказался на заднем дворе рядом со стеной из красного кирпича.

— Так, тут нужно нажать на один камень… — чуть крякнув, предупредил Хагрид.

Больше он ничего не объяснил, но Гарри тщательно высмотрел нужный кирпич, предположив, что тыкать нужно магией.

Кирпичи быстро зашевелились, раздвигаясь, пока не образовали арочный проход. Пройдя вперед, Хагрид широко повел рукой и довольно заявил:

— Добро пожаловать в Косой переулок!

«Добро пожаловать в сказку!» — со скепсисом переиначил Гарри и проскользнул за великаном, пока арка не закрылась. С магической стороны проход представлял собой самую обычную стену между домами.

— Первым делом надо нам в банк, — предупредил Хагрид, указывая на белое каменное здание в конце кривой магической улочки.

— А Косой переулок — единственная магическая улица в Лондоне? — уточнил мальчик, пока они шли.

— Нет, что ты, — заверил бородач. — Тут есть и другие, там тоже магазины… А еще дома волшебников… Но тебе лучше не забредать дальше Косого переулка. Только тут безопасно. И уж точно не суйся в Лютный. Там это… всякий сброд. Да еще магазины с темномагическими товарами.

Вблизи банк Гринготтс оказался причудливо кособоким строением из белого камня с золоченой огромной вывеской. Перед дверями в ало-золотой ливрее стояло маленькое существо.

— Это… кто? — шепотом спросил мальчик, хотя они были еще достаточно далеко и существо не могло их слышать.

— Это гоблин, Га… Джон. Именно они заправляют Гринготтсом. Нет места надежнее, чем этот банк. Разве что Хогвартс. Тут все волшебники хранят свое золото. Говорят, некоторые сейфы на нижних уровнях сторожат драконы, а сами эти уровни глубоко-глубоко под землей, в сотнях миль под городом. Глубже метро.

— Гоблины… — ошарашено пробормотал мальчик.

Гоблин оказался ниже Гарри, смуглолицый, но по глазам мальчик понял, что это существо обладает невероятным умом, а вся поза, пусть и нелепая для человека, полна достоинства и гордости.

— Здравствуйте, — будучи вежливым ребенком и робея перед золоченой одеждой, поздоровался Гарри, а потом и вовсе невольно поклонился.

Гоблин внезапно вздернул бровь, явно удивленный действиями ребенка, но потом мягко поклонился в ответ и осклабился. Этот оскал едва ли можно было назвать приветливой улыбкой, но Гарри не ощутил ничего опасного, а потом, уже пройдя внутрь, решил, что мимика гоблинов вполне может отличаться от людской.

Хагрид же, оценив реакцию гоблина по-своему, тихо шепнул мальчику:

— Гоблины — весьма хитрые и опасные звери. Будь с ними осторожен.

«Какие же они звери? — ошарашено глянув на великана, подумал Гарри. — Они такие же, как я. Пусть и отличаются. А раз ведут банковское дело, то явно очень и очень умные!»

Вскоре Хагрид и Гарри очутились в просторном зале, потолок которого, частью стеклянный, подпирали массивные мраморные колонны. Мрамором же был выложен пол, а стены искрились белизной. От входа овалом высились конторки, за каждой из которых с деловым видом восседал облаченный в ливрею гоблин. Одни взвешивали и рассматривали драгоценные камни, другие изучали под лупами монеты, а третьи штамповали корреспонденцию или занимались подсчетами. У входа располагалось и небольшое окошечко, где любому желающему предлагалось обменять галеоны на фунты.