Огнерожденный - Афанасьев Роман Сергеевич

Когда первая повозка подъехала к домам, ее тут же окружила плотная толпа башминцев. Возница привстал, и что-то громко крикнул. До Фараха донесся удивленный и рассерженный гул толпы. Видно новость о разбойниках пришлась им не по вкусу.

Тасамир, ехавший на своем быке рядом с повозкой, выпрямился и оглянулся. Заметив, что повозка отстала, он яростно замахал рукой.

Фарах снова подхлестнул быков, те недовольно засопели, но ускорили ход. Вскоре они нагнали остановившийся караван и люди стали подходить к повозке.

– Вон он, вон он, – шумели они, показывая пальцами на северянина.

Стало ясно, что слух о его подвигах уже распространился среди местных жителей. Кажется, на глазах рождалась новая легенда – о северном воине, перебившем в одиночку разбойничью банду. Фарах знал, что со временем разбойников будет все больше, герой будет все могущественней, и так до тех пор, пока вранье рассказчиков не превысит разумные пределы. Тогда в легенду верить перестанут, и она станет одной из тех баек, что рассказывают старики.

Танвар улыбался башминцам, держась за раненую щеку, кивал, принимая похвалы и тихо, сквозь зубы, ругался.

– Ну конечно, – зло шептал он. – Теперь, нас каждый сын собаки в городе будет знать. Надо бежать. И быстро.

Но быстро – не вышло. Толпа плотно окружила повозки, жаждя подробного рассказа о нападении разбойников. Всем хотелось услышать историю из уст самих участников.

Тасамир вежливо просил их разойтись и пропустить повозки. Он говорил, что раненым нужна помощь врачевателей, что им срочно нужно в Башмин… Впустую. Народ прибывал с каждой минутой. Толпа становилась все гуще, и вот уже стоящие вблизи кричали задним, что происходит в центре.

– Может, сбежим? – шепнул Фарах северянину. – Смешаемся с толпой и удерем.

– Как же. – Буркнул Танвар. – Смешаемся. Они нас на руках носить будут. Да и рожа у меня приметная…

Наконец Тасамир не выдержал и хлопнул своего быка рукой по боку. Тот возмущенно взревел и двинулся на толпу. Следом за ним устремились остальные быки и караван, наконец, тронулся с места. Толпа расступалась неохотно, жадно глазея на героев дня. Фарах почувствовал раздражение и злобу. Ему не хотелось, чтобы на него пялились. Он знал, что это нормально, и что случись такое в его деревне, все эшминцы тоже бы столпились вокруг повозок. И каждый бы выспрашивал – что там, что случилось? Этих людей можно понять, – не каждый день происходят такие события. Это для них развлечение, разговоров будет на месяц – не меньше. Но сейчас Фарах смотрел на вещи по иному – с другой стороны. Изнутри. Теперь ему казалось, что местные жители ведут себя отвратительно, словно стая любопытных ворон.

Он со злостью подхлестнул быков, и башминцы прыснули в разные стороны, освобождая дорогу повозке.

Больше дорогу им не заступали. До самых ворот их провожали мальчишки, бегущие вслед за караваном. Взрослые отстали – не дело бегать по жаре.

У ворот их ждал сюрприз, – проезд оказался перегорожен несколькими быками и большой четырехколесной повозкой. Оказалось, что еще один караван пытался попасть в город. Погонщики столпились около створок ворот, следя за тем, как глава каравана ругается со стражниками, взимавшими плату за проезд. Но не все погонщики довольствовались ролью наблюдателей. Большинство из них принимали самое активное участие в споре, громко возмущаясь грабительской пошлиной. Шум и гам стоял такой, что даже быки начали волноваться.

– Пропустите, – закричал Тасамир, – пропустите нас! Раненые! Пропустите раненых!

Толпа расступилась, и тут же посыпались градом вопросы, – что случилось. Стражники – трое служивых в одинаковых красно-зеленых халатах подошли ближе. Тасамир слез с быка и подошел к ним – объяснить, в чем дело.

– Вот теперь – пора. – Шепнул Танвар и поднялся. Легко перемахнул через борт повозки и обернулся.

– Давай! – сердито сказал он.

Фарах бросил поводья, оглянулся на Хасира. Тот вроде уже пришел в себя и недоуменно оглядывался по сторонам.

Подмастерье махнул на него рукой и выпрыгнул из повозки. Северянин тут же ухватил его за локоть и потащил сквозь толпу к воротам. Фарах обернулся и увидел, что Хасир пристально смотрит им вслед.

Этот взгляд ему не понравился. Подмастерье понял, что Хасир обязательно расскажет стражникам о них. Обязательно.

Тем временем Танвар шел сквозь толпу с упрямством и уверенностью быка, расталкивая торговцев и караванщиков. Его притворная слабость исчезла, и подмастерье облегченно вздохнул, – еще час назад он опасался, что у его спутника действительно серьезная рана. Теперь его опасения рассеялись как дым – северянин явно чувствовал себя хорошо, а все мучения были притворством.

У ворот их встретили двое стражников, сменившие тех, что вышли к толпе. Они разом шагнули навстречу друзьям и Фарах понял, что их не пропустят до тех пор, пока не выясниться по какому поводу весь этот шум.

Танвар остановился и тихо выругался. Подмастерье же обернулся, скользнул взглядом по толпе…

– Тасамир! – крикнул он. – Тасамир!

Караванщик стоял недалеко, и яростно что-то доказывал трем стражам ворот. Услышав зов Фараха, он повернулся.

– Мы к врачевателю! – крикнул подмастерье. – Встретимся у стражи!

Тасамир кивнул, и что-то сказал стражникам. Один из них обернулся, глянул на Танвара. Северянин тут же скорчил гримасу, которая должна была изображать неземные муки. Стражник пожал плечами и махнул рукой охранникам у ворот. Те расступились, освобождая проход.

Обрадованный Танвар тут же потащил Фараха вперед. Они прошли мимо стражников и устремились по широкой улице, прямой как меч северянина.

Фарах глазел по сторонам, отмечая знакомые места. Вот дом менялы, в прошлый приезд дед обменивал тут деньги, вот придорожная чайня, где можно отдохнуть после длинного пути, вот поворот к дому богатого травника…

Танвар шел уверенно, словно всю жизнь провел в Башмине. Он тащил Фараха за собой, держа за локоть, ничуть не смущаясь взглядов, что бросали на них прохожие. Подмастерье попытался высвободиться, но это ему не удалось, – хватка у Танвара была как у горного медведя.

– Сейчас, – шептал он, – сейчас… Третий поворот налево…

Он ловко нырнул между двумя домами, сложенными из камней песчаника и устремился вперед по узкой улочке.

– Куда мы идем? – спросил Фарах. Этих мест он не знал и даже не мог предположить, куда они сейчас направляются.

– К одному моему знакомому, – отозвался северянин и отпустил его локоть. – Нам помогут.

– Чем?

– Всем. Не думал, что все так сложиться. Вообще-то мы должны были идти в Масун с попутным караваном. Но раз уж так получилось…

– А он надежный человек? Знает кто мы?

– Не бойся, – ухмыльнулся северянин. – Он не знает. Мы с ним знакомы, но никогда не говорили ни о тебе, ни о твоем деде. Нас связывают совсем другие дела.

Танвар быстро шел по узким улочкам, легко ориентируясь в лабиринте домов, пристроек и заборов. Фарах едва поспевал следом за своим спутником. Похоже, друг Танвара жил довольно далеко от южных ворот.

– К страже мы не пойдем? – спросил он.

– Конечно, нет. Этого только не хватало.

– Но они будут нас искать!

– Не раньше завтрашнего утра. А к этому времени, мы покинем город. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

– Но как? Нам надо отдохнуть, купить припасы, выспаться.

– Забудь. Это моя забота.

Танвар резко остановился, как раз напротив невзрачного одноэтажного домика, сложенного из обоженных глиняных кирпичей. По бокам высились два больших дома, сложенные из песчаника. На их фоне одноэтажный домик смотрелся на редкость убого. Фарах подумал, что здесь живет не очень богатый человек. Удивительно, что такой дом находится внутри городских стен, ему самое место снаружи, среди бедняцких хижин.

– Пришли, – сказал Танвар и подошел к невзрачной синей занавеске с заплатами, заменявшей дверь.

– Кто здесь живет? – удивленно спросил Фарах. – Гончар?