Война крови (СИ) - Пивко Александр Владимирович

Деревня Большая Треска, кузня:

Игран ковал гвоздь. Многие почему-то думают, что если кузнец — то он кует мечи, щиты, наконечники для копий и стрел, или доспехи… Ничего подобного! Основной промысел деревенского кузнеца — это гвозди, подковы и починка старых, поломанных инструментов. Но на первом месте все-таки гвозди — это ремонт или строительство нового. Ни один дом, ни один сарай, да даже телегу или лодку не сделаешь без гвоздя. Давно уже перевелись плотники-умельцы, которые могли все сделать без железа. Вымерли, за ненадобностью. Сейчас время железа — это Игран знает точно. Металл помогает пахать землю, металл помогает ловить рыбу, металл строит и он же убивает. Железо — вот самое главное в жизни человека.

Удар по добела раскаленной заготовке высек сноп красноватых искр. Снова, и снова, и снова. Все, этой стороне хватит. Специальными щипцами кузнец перевернул полосу железа, и ударил еще раз. Заготовка пока что не напоминала гвоздь, больше смахивая на неровный прямоугольник. Но это только начало. Игран работал кузнецом уже двадцать восемь лет, унаследовав дело от отца. И всегда с восторгом следил за собственной работой. Смотреть, как раскаленный, бесформенный кусок металла под ударами молота превращается во что-то нужное, он мог часами еще будучи совсем малышом. С возрастом он не изменился. Бывало, забывал про обед и про ужин, увлекшись. Жена ворчала — вот мол, свои железки любишь больше чем меня! Игран в ответ улыбался. Улыбался, потому что это действительно было так… Но как опытный мужчина, он понимал, что скажи правду — и скандал, со швырянием вещей, воплями и прочей нервотрепкой обеспечен. И потому он улыбался…

Удар, и еще удар. Игран перевел дух, и вытер специальной тряпочкой пот со лба, что уже добрался до глаз. Потом критично осмотрев творение рук своих, почесал небритый подбородок, и положил заготовку в горн. Нужно немного разогреть.

Меха со скрипом погнали воздух. Пламя обрадовано загудело, танцуя вокруг металла…

И вдруг резкий скрип двери нарушил священнодействие.

— Кто посмел… — вскипел Игран, хватая молот. Он не переносил, когда его отрывали от работы. Вся деревня знала об этом и давно уже не находилось смельчаков, рисковавших прервать его.

Внезапно какая-то сила вырвала верный молот из его рук, и швырнула его вбок.

— Успокоился? Или двинуть по шее? — прозвучал голос, полный иронии.

Кузнец уставился на его обладателя. «Я его не знаю», — сделал он вывод. Среднего роста парень, в ношеной, но аккуратной одежде стоял в дверном проеме. Короткие волосы, рукоятки мечей за спиной, уверенное выражение лица.

Привычные крепкие выражения застряли в горле, упершись о взгляд пришельца. Непробиваемая уверенность в своей силе буквально заставила замолчать Играна. Впервые в жизни он растерялся.

— Вот деньги, — серебряная монета звякнула об наковальню. — Мне нужно четыре металлических пластины, длиной в локоть и шириной не меньше ладони. Можно больше.

В кузнеце боролась ярость на наглого пришельца с благоразумием — опасно нарываться на конфликт с воином. А тем временем пришедшему надоело ждать реакции, и в его руке зажегся «огненный шар».

— Если ты не можешь мне помочь — сам найду. Но тогда я разнесу эту халупу по бревнышку!

Как ни странно, но угроза пришельца, оказавшегося чародеем, привела в порядок мысли Играна.

— Сейчас найду, — вздохнул он. Перечить чародею в империи могли лишь воины (и то изредка), аристократы и такие же чародеи. Всем остальным не стоило, если они хотели жить дальше…

Шагая за этим одаренным, настроение кузнеца окончательно пришло в норму. Объяснялось это просто — Играна обуяло любопытство. Зачем чародею понадобились железные пластины? Да еще и его молот? Колдун решил заняться каким-то ремеслом? Да они же презирают простые работы, считая, что трудиться руками — ниже их достоинства!

Чародей уверенно шагал к морю. Туда, где оборудован небольшой причал для рыбаков. Кузнец уже думал, что они зайдут на сам причал, однако они свернули влево, в сторону песчаного пляжа. Тут любит купаться деревенская детвора.

У самой кромки воды переминались с ноги на ногу шестеро мужиков. Игран знал их — они тоже с этой же деревни. А рядом лежала лодка, перевернутая вверх дном.

Одаренный скинул три пластины на песок, а четвертую оставил в руке.

— Давай молот.

Кузнец оторопело протянул свой инструмент. Он-то думал, что работать придется ему. Но раз так — и он с ухмылкой протянул молот. Этот средний молот весит около половины пуда, и работать им сможет не каждый. Так что Игран приготовился к забавному зрелищу.

Но через пару мгновений забавным зрелищем стал сам кузнец — он стоял с открытым ртом и наблюдал, как чародей одной(!) рукой работает с тяжелым молотом. Сказать кому — не поверят! Да даже сам Игран не мог так делать — он всегда держал инструмент двумя руками, а ведь он проработал с ним всю жизнь. Хоть силы ему было не занимать… Однако, пришлый оказался как минимум гораздо сильней его. Как такое может быть? Игран не понимал.

А одаренный в это время забивал металлическую пластину в борт лодки. Если перевернуть ее в нормальное положение, то часть пластины окажется под водой. Быстро закончив с первой, он подергал ее. Видимо, удовлетворившись результатом, и пробурчав себе под нос что-то, он взял вторую…

— А вы тут зачем? — кузнец шагнул к деревенским мужикам.

— Дык, позвал, его милость. Сказал — хотите заработать по медяхе за час? А то! Вот мы и тута, — отозвался один из них.

— Только мы ничего особого не сделали-то, — вмешался второй. — Токмо лодку вытащили, и перевернули дрыгом.

— А что за лодка-то?

— Да он ее у старого Умаса купил. За два серебряка. Умас от радости чуть не сплясал на своем костыле — он же пытался продать ее ужо с пару месяцев. Только кому она нужна⁈

— Ага, вон вишь — нужна оказалась…

А чародей быстро зафиксировал все четыре пластины. Две — возле носа лодки, и еще две — на корме. Потом замер. Вокруг его ладоней появилось синее свечение. Тогда он поочередно коснулся конца каждой пластины. Отряхнул руки, и свечение исчезло.

— Так, беритесь, переворачивайте обратно и спускайте на воду. Только аккуратно, не трогайте пластины. Мужики дружно ухватились за лодку. С натугой перевернули в «нормальное» положение.

А потом потащили в воду.

… Мужики, довольные, уходили шумной кагалой. А об их планах спустить неожиданный заработок в таверне, наверное, услышало полдеревни. Игран же не сдвинулся с места. Он наблюдал за чародеем, подспудно ожидая какого-нибудь чуда. И тот не обманул ожиданий.

Лодка тихо покачивалась на волнах. Она дрейфовала по ветру — одаренный пока не пользовался веслами, занимаясь чем-то непонятным.

И вдруг лодка поплыла. Сначала едва заметно. Потом быстрей. Потом еще быстрей. От нее послышался гул. А сзади, за кормой поднялся столб воды. Лодка тем временем набрала просто умопомрачительную скорость. Игран никогда такого не видел. Заложив крутой вираж и обдав мелкими брызгами длинный причал, она развернулась в открытое море. Буквально за пять минут лодка растворилась за горизонтом. Остался только пенный след на воде, который медленно исчезал.

Кузнец ошарашено покачал головой и побрел назад, домой. Настроение работать исчезло. После увиденного как-то не хотелось стучать молотом по раскаленной заготовке. Захотелось тоже уметь делать такие чудеса. Но, чего нет — того нет…

«А не пойти ли мне пропустить стаканчик?» — мелькнула в голове соблазнительная мысль. Почесав грязной пятерней голову, кузнец решительно повернул вослед за ушедшей компанией деревенских мужиков.

… Жена кузнеца встретила его дома. Принюхалась. Ее лицо приобрело удивленное выражение — мало того, что Игран вернулся домой гораздо раньше, чем обычно, так еще и пьян. Но скандала устраивать не стала — не так уж часто ее благоверный выпивает, особенно по сравнению с некоторыми. Только вздохнула и застелила кровать.

«Хорошая она у меня. Понимающая», — подумал кузнец, засыпая. А ночью ему снились летающие лодки. И его собственный молот, который ругал Играна за то, что он до сих пор не умеет колдовать. А кузнец оправдывался, как мог.