Анна Невер - Обжигающий след
— Привет, Симон! — задрав голову, крикнула Тиса стоящему на вершине лесов мужчине. Голова его была повязана платком, длинные волосы забраны в хвост на затылке.
Симон заметил ее и помахал кистью.
— Не спускайся, — крикнула ему Тиса. — Передавай Ганне привет от меня!
— Ладно! — донеслось сверху.
Художник продолжил подкрашивать очи дракона Вэи лазурью. Когда мазок получался особенно хорош, широкие брови Симона гордо взлетали. Тиса еще минуту наблюдала, как вырисовывалась голова святого дракона Вемовея, затем отправилась дальше. По дорожке ко входу в храм к ее ногам бросились с лаем три дворняжки. Из тех, что чем мельче, тем противнее. Войнова в растерянности застыла.
— Цыц! — услышала она голос Рича. Мальчик сидел на ступеньках храма в компании слепого Макарки. На лице старика, сморщенном, как персиковая косточка, выделялись широко распахнутые глаза, затянутые бельмами.
Шавки поджали хвосты и кинулись наутек. Рич в отличие от Тисы совсем не опасался собак, даже здоровенных пограничных псов из военной части.
— Привет! — девушка махнула рукой и, приблизившись, добавила: — У меня есть для тебя кое-что.
Она одарила монетками нищего — слепой качнулся в поклоне — затем вручила мальчишке сверток с яблочными пирогами Камиллы.
— Спасибо! — поблагодарил Рич. — Я книжку еще читаю.
— Читай, не торопись. Как тебе драконы?
— Очень понравились! — оживился ребенок. — Вот бы вживую увидеть!
Войнова улыбнулась — она мечтала о том же.
— И какой же твой любимый вид?
— Красный рогач! — восхищенный ответ.
— Да, хорош, — согласилась девушка. — Но характер у него неуравновешенный. Читал? К такому лучше не приближаться.
— Зато он самый большой и сильный! А еще нравится ездовой стрелохвост — он быстрее из всех! А вам какой нравится, Тиса Лазаровна?
— Синий единорог.
— Красивый, — признал Рич.
— Еще и самый умный: уровень интеллекта синего единорога превышает человеческий.
— А мне белый нравится, — неожиданно вклинился в разговор слепой старик, шамкая беззубым ртом.
— Потому что императорский? Или потому что белый, как святой Вемовей? — спросила Войнова.
— Потому что на золоте спит.
Тиса и Рич рассмеялись.
Мальчишка поднялся и, несмотря на протест девушки, распахнул перед ней тяжелые двери храма.
Сумерки святого места объяли вошедшую. Час молитвы перед образами при свете свечи умиротворил ее сердце.
* * *Заручившись поддержкой святых, Войнова среди недели сделала еще одну вылазку в скалы. В этот раз она вела себя более осторожно. Обходила опасные участки либо отступалась от них, выбирая другое направление для поисков. Двигалась к востоку от того места, где случился обвал. Казалось, вот-вот — и она найдет заветную каховичную жилу. Но ощущения близкого успеха оказались обманчивы. Тиса возвращалась в часть с пустыми руками. И что еще хуже — на обратной дороге наткнулась на лекаря.
— Тпру-у, стой, — остановил он свою лошадку.
Ватрушка дружелюбно заржала, здороваясь с запряженной каурой.
— Никак к Ландусу? — спросила девушка. — А я вот из леса еду. Прекрасную полянку кизила присмотрела.
То, что она на самом деле сегодня приметила кизильник, не умаляло ее вранья. «Противно, ей-богу».
— Ну да, ну да, — лекарь прищурил глаза, остановил взгляд на запыленных ботинках помощницы. — К нему, хитрецу этакому, — старик кивнул на воз за спиной. — Дюжину банок от мозолей поставил, сборов и настоек по списку. Ландус и силуч у меня просит. Так кто ж ему даст.
Тиса мысленно согласилась. Гарнизон сам нуждается в снадобье. Силуч в части использовали в особых случаях. Выдавали станицам, чья смена приходилась на лютые морозы, например. Поили им тяжелораненых для поддержания сил и держали в запасе на случай вражеского нападения чиванцев. Так что извините, самим мало.
— И правильно. Ладно, я поеду, а то Ватрушка что-то прихрамывает. Устала.
— Конечно, дочка, поезжай.
Пришлось поторопить кобылу. Не хватало, чтобы Агап заметил быстро краснеющие от стыда уши.
Дома она первым делом отпарилась в баньке, окунулась с головой в лохань с вылитым в нее ведром травяного настоя. Теперь все тело и волосы благоухали мятой и шалфеем. Сказочная легкость появилась во всем теле. Благодать, после дальней-то дороги. Тиса покинула баню в длинном халате с полотенцем на голове. Переодеваться в более благопристойное домашнее платье было лень — решила, что быстренько поднимется в свою комнату, вроде на лестнице никого нет.
Пока кралась мимо столовой, увидела вазу с фруктами на обеденном столе и сглотнула слюну. Яблоки — хозяйкина слабость. А уж как устоять перед прохладным сочным плодом после жаркой бани? В столовой никого не было, девушка прошмыгнула к вазе и взяла самое краснобокое яблоко. Хотела немедля откусить, но тут из кухни послышался возмущенный голос Василя:
— Когда нам дадут нормальное оружие? Надоело таскать дубинку. Саблю хочу! Не дадут, так разнесу их оружейный склад, будут знать.
— Старый-то корпус, — равнодушный голос шкалуша, — где каменные стены и амбарный замок на решетке толщиной в три пальца?
— Это так несправедливо — наши там тренируются, а мы картошку чистим. Они нас за малолеток держат.
— Такие правила.
Не желая, чтобы новобранцы увидели ее с полотенцем на голове, Тиса попятилась к двери.
— К черту правила! Да тебе ли о правилах толковать? Сам-то горазд нарушать, — упрекнул Василь.
— Ты о чем? — удивился Якшин.
Тиса невольно прислушалась.
— Ты куда по ночам ходишь? Думал, я не знаю? Как-то не спалось, захотел поболтать. Смотрю — вроде спит, одеялом укрылся. А то, оказывается, кукла из одеяла. А ты лиса, Трихон. Признайся, к девахе бегал? А подружка у нее есть?
— Балбес ты, Василь. Я курить выходил.
— А-а. Тогда понятно.
Девушка почти добралась до дверей, когда из кухни в столовую заглянул шкалуш. Она замерла. На пару секунд они уставились друг на друга. Паренек отметил яблоко в ее руке, затем злополучное полотенце. В серых лазах мелькнула плохо скрытая ирония. Тиса в ответ задрала нос — пусть не думает, что она не слышала, о чем они тут болтали. Словно по команде капитанская дочь и новобранец развернулись и разошлись каждый в свою сторону. Тиса засеменила по лестнице.
«Вот уж странный тип», — сдвинула она засов на двери, закрываясь в своей комнате.
Значит, по ночам бегает из части. Неожиданно стало понятно, чья фигура привиделась ночью в окне. Ох, подозрительно. А еще отговорка «курить выходил» явно шита белыми нитками. Странно, что Василь так легко ему поверил. Шкалуш ведь запросто может и вынести что-то ценное из части. Как-то уже появлялся в части воришка. Камилла недосчиталась тогда денег, которые ей выделили на продукты, а у прачки Шурочки Чурсиной два серебряных кольца пропали. Как бы история не повторилась.
Тиса решила подкараулить парнишку и устроить допрос. Удобный момент вскоре представился. Столкнувшись со шкалушем на кухне, она прислонилась к косяку и ожидала, пока он пройдет мимо с полными ведрами воды.
— Добрый день, — пробурчал новобранец, ставя ведра на лавку.
Не став ходить вокруг да около, молодая хозяйка, сложив руки на груди, выдала:
— Ты знаешь, что по ночам из части уходить запрещено?
— О чем вы? — выпрямился Трихон.
— Я видела тебя ночью из окна.
— Что за ерунда? Вы небось обознались, — это прозвучало довольно искренне.
— Можешь не увиливать. Я слышала ваш разговор с Василем.
— Ну ладно, — легко смирился Трихон. — Я курить выходил. Знаете, как привыкаешь к табаку. Давно хочу бросить.
— И для этого ты бегал в рощу? — Тиса подбоченилась. — Ты мне зубы не заговаривай.
— Говорю же — курил. В части может кто-нибудь застукать, мало не покажется.
Он и в самом деле думал, что она поверит в его липовое объяснение?
Войнова отмахнулась:
— Мог бы придумать что-нибудь правдоподобнее. Не хочешь объяснять, не надо. Тогда мне придется рассказать обо всем отцу, пусть он с тобой разбирается.
Паренек напустил невозмутимый вид и произнес холодным тоном:
— Тогда капитан узнает, где и при каких обстоятельствах я вас встретил в первый раз.
— Он не поверит.
— Как хотите, — развел руками шантажист.
Девушка смерила шкалуша презрительным взглядом и покинула кухню, чувствуя, как от негодования закипает кровь. Как она и подозревала, мальчишка оказался еще тот плут. Она, глупая, слезы лила в скалах, свечку за счастливое спасение Единому ставила. А парень условия ей задавать вздумал.
Чтобы новобранец водил ее за нос! Тиса такого стерпеть не могла. Да, батюшку она не попросит об отчислении горца без веской на то причины. Но причину можно поискать. И в обед следующего дня капитанская дочь решилась на несвойственный ей поступок.
