Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
– Архимаги уже покинули Башню через подземные ходы, как они это сделали в Аргосе, когда проиграли Амархтонскую битву! – словно ребёнку растолковала королева. – Или ты знаешь нечто такое, чего я не знаю?
– Сильвира, я знаю много такого, о чём ты даже не подозреваешь! Все архимаги остались в Башне! Они не могут покинуть её, потому что подземелья кишат тварями, с которыми им не справится. Они в ловушке. А потому готовы на всё. И сейчас, в эту минуту, они решают: принести себя в жертву, чтобы уничтожить тебя вместе с собой или всё-таки попросить мира… Прошу тебя, пока они колеблются, сделай шаг первой. Будь умнее их. Забудь о мёртвых, если память о них призывает тебя к возмездию. Прошлого больше нет. Есть только этот миг. И есть будущее, которое от этого мига зависит.
Королева не отводила от него молчаливый взгляд. Взгляд, в котором выражалось глубокое разочарование – утрата веры в человека, которому она всегда доверяла, советов которого слушалась, встречи с которым так ждала. На её глазах этот сильный, светлый и добрый образ непобедимого воина рушился, оставляя перед ней усталого, стареющего храмовника, готового на тщедушные уступки и компромиссы, только бы избежать лишней крови.
– Эфай, я всегда слушалась твоих советов. Ты был для меня больше, чем советник, больше, чем даже учитель. Я не знаю, что с тобой произошло – влияние ли это времени или этой колдуньи… но ты уже не тот славный Фосферос, которого я знала. Каждый раз, слушая тебя, я чувствовала ободрение, надежду, отвагу. Разговор с тобою был для меня как очищающая молитва, как прикосновение Небес. Даже когда я была не согласна с тобой, я ободрялась. Я возмущалась порой тем, что ты говорил, но даже то возмущение окрыляло меня, помогало взглянуть на мир иначе и найти нужное решение. Но сейчас всё мое существо противится тому, что ты предлагаешь. Даже если это правда, что в подземельях у магов появились враги, даже если сейчас Тёмный Круг думает о перемирии – мы не имеем права идти на уступки. Они переступили черту. Такое преступно прощать. И то, что ты предлагаешь – прости, я называю трусостью. Малодушием, из-за которого в будущем прольётся куда больше крови, чем сейчас… Главк! Пришло время! Объявляй общую атаку!
Затрубил горнист, засуетились военачальники, мгновенно потеряв интерес к столкновению владычицы и Посвящённого, каждый спеша на свой боевой пост. Королева надела стальной конусный шлем с высоким вымпелом.
– Ты с нами Эфай? Твоя помощь была бы нелишней.
Отшельник пристально посмотрел ей в глаза.
– Не рассчитывай на меня, Сильвира. Я не стану помогать тебе делать самую глупую ошибку в твоей жизни.
– Трус и наглец… – прошипела королева, глядя на него через прорези шлема наливающимися кровью глазами. – Оставайся здесь и не заражай моих воинов малодушием! И следи за своей колдуньей. Завтра ей предстоит отвечать на суде вместе с изуверами Тёмного Круга!
Главк поспешил за владычицей, бросив на Эфая взгляд, в котором смешались недоумение и честные, но тщетные попытки понять своего бывшего учителя.
– Вот и всё, Амарта, – прошептал Эфай. Он стоял, опираясь руками на свой меч-посох, а в глазах его читалась не то тоска, не то горькая ирония. – Вот и всё.
Рука чародейки легла на его руки, сжимающие меч-посох.
– Ну и пусть. Мы живы, Эфай. И это главное.
***
Двери Главной Башни недовольно вздрогнули от первого удара, но поддаваться не собирались. Малый ручной таран оказался слишком слаб, чтобы пробить железные двери сходу. Работы предстояло ещё на час, а с парапетов и боковых башенок с неистовством заговорили арбалеты и боевые заклятия. От подступов к железным дверям южане потащили раненых и умирающих. Пустующее место у тарана тут же занимали новые бойцы. Перед лицевой стороной Башни южане выставили полукругом большие передвижные щиты. Из-за них били лучники, в том числе рыцари Главка: стрелы уносились в тёмные прорези бойниц, и там тоже изредка слышался чей-то предсмертный вскрик или раненый стон, но атакующих гибло гораздо больше.
– Так мы потеряем ещё целую когорту, пока пробьём ворота! – прокричал на ухо Главку архистратег Тибиус. – Нечего медлить, надо ударить со всех сторон!
Редко когда глава Серебряного Щита и архистратег были столь единодушны. Звук горна – и южане побежали к парапетам, ставя лесенки, закидывая крючья за уступы, бросая в бойницы дымящиеся факела. Королева стояла позади, за полукругом щитов, отдавая команды и рассылая посыльных. Рядом с ней стояла пришедшая, наконец, в чувство Мойрана. Поодаль ходил, держа храмовый стяг, архиепископ Велир, призывая воинов к отваге. Боевое рвение всё сильнее охватывало южан, так что уже никто не сомневался в конечном успехе.
И вдруг совершенно неожиданно двери Главной Башни, над которыми так трудились стеноломы, взорвались. Облако пара высадило их изнутри, свалив с ног и стеноломов с их тараном и всех остальных, кто оказался рядом. Штурмующие от неожиданности замерли на своих лесенках и тросах.
Из темноты и пыли открывшейся Башни послышался низкий глухой рык, смешанный с многоголосым змеиным шипением. А затем, когда никому и в голову не могло прийти, что Тёмный Круг решится на контратаку, из пролома вынеслось тёмно-бурое существо. Вынеслось и на какой-то миг застыло, словно выброшенное из своей тёмной обители в чужой и непонятный мир. Те, кто оказался перед ним пронзительно закричали.
Огромный жуткий лев с гривой из шипящих змей и длинным скорпионьим хвостом! Разрушитель храмов, губитель верных, олицетворение слияния сил греха, смерти и преисподней, бестия, место которой в мифах и страшных сказаниях, возвышалась над оробевшими воинами. Мифическая тварь, до ужаса, до безумия реальная, так что кожу щекочут жёсткие ворсинки страха, а от исходящей от вздыбленной шерсти ауры шевелятся волосы на голове.
Тварь прыгнула. Воины рассыпались в разные стороны, каждый преследуемый мыслью, что посланник страшной судьбы несётся именно за ним. Но целью бестии была королева. Преодолев в три прыжка внутренний двор, чудовище, невзирая на стрелы самых отважных лучников, перепрыгнуло через ряд щитов и обрушилось на недрогнувших телохранителей королевы. Один из них успел обхватить владычицу и её Зрящую и придавить обеих женщин к земле. Другой ударил острием тяжёлого меча монстра в грудь, но только сам рухнул, смятый и переломанный исполинскими лапами зверя. Секира старшего телохранителя Филгора со всего маху ударила в бок твари, сбила её на короткий миг, после чего рыцарь-телохранитель отшатнулся, едва избежав удара просвистевшего хвоста-жала.
– Защитите королеву! – закричал Тибиус в ужасе.
