Кристофер Сташеф - Маг-менестрель
— Добродетельный путь не всегда благоразумен, но он всегда мудр! Сделай так ради меня, сынок, хотя я знаю, что не заслуживаю этого от тебя!
— Ты заслуживаешь в десять раз больше. — Бонкорро убрал стилет в ножны. — То, что ты покинул меня, не перевешивает десяти лет моего детского счастья. Он получит свой шанс попасть в Рай.
Бонкорро взмахнул рукой, быстро пробормотал стихотворение, и змея, звякнув, превратилась в цепи и кандалы, которые тут же обхватили запястья и лодыжки Ребозо.
Но Ребозо получил время для передышки и не преминул им воспользоваться. Одним быстрым движением он наклонился и поднял с пола свой посох, после чего, распрямившись, возопил:
— Эй, верные мои подручные! Вступайте в бой или будете прокляты! Убейте королишку и, если понадобится, умрите за это.
Затем канцлер прокричал что-то на непонятном языке, указал посохом на Бонкорро, и змея снова появилась на полу, только на этот раз принялась оплетать кольцами короля.
— Тревога! — крикнул сэр Ги, вспрыгнул на возвышение, размахнулся мечом, намереваясь отрубить голову змее.
Бонкорро заметил рыцаря и, не обращая внимания на злобную рептилию, принялся жестикулировать и читать собственное стихотворение...
Но тут прозвучало сразу голосов пятьдесят — это выступили вперед придворные. Они выхватили из рукавов жезлы и принялись распевать что-то на древнем языке... И вот между Ребозо и королем возникло огнедышащее чудовище и принялось изрыгать на Бонкорро пламя, а канцлер-предатель отскочил в сторону от создания своих рук... Однако изрыгаемое мерзкой тварью пламя наткнулось на стену из тысячи мелких лезвий, устремившихся к Ребозо. Эти лезвия вместо канцлера угодили в зверя. Он взревел от боли, покачнулся, но все же бросился на короля...
Тем временем тронный зал наполнился прочими созданиями из страшных снов: ламиями, горгонами и другими фантастическими чудищами со множеством рогов и зубов. Чудовища радостно визжали и кидались на Мэта и его друзей. Некоторые из них кинулись к Бонкорро.
Савл развел руки в стороны и продекламировал нараспев:
Сонный разум рождает чудовищ,
Разум бодрый их уничтожает.
Нам не надо богатств и сокровищ,
Сгиньте, мерзкие, вас не бывает!
Мэт подхватил:
Ну а если вы есть — так и быть:
Выполняйте мой замысел четкий:
Не успев ничего натворить,
В клетки марш! За стальные решетки!
Половина чудовищ замерла на бегу, как бы окаменела, остальные пугливо сжались и принялись повизгивать, а повсюду рядом с ними появились клетки. Клетки опускались на мерзких тварей сверху, подскакивали к ним сбоку, щелкали задвижками, хлопали дверцами, и звери оказывались внутри.
Но и приспешники колдуна не остались в долгу — они уже распевали новые строчки, и по всему залу вспыхнуло пламя.
С потолка дождем посыпались ножи и мечи, пол покрылся ковром из гадюк и скорпионов. Мэт и Савл вертелись как угорелые, стараясь ликвидировать все эти кошмары один за другим. Они выкрикивали стишки, представлявшие собой весьма странную смесь классической поэзии и рекламных роликов. Рядом с ними возникали баллоны с инсектицидными аэрозолями, поливавшие гадов смертоносным ядом, откуда ни возьмись появлялись огнетушители и принимались плевать пеной на колдовское пламя, а для того чтобы защититься от колющей и режущей утвари, падающей сверху, друзья сотворили огромные стальные зонты. Но все это были лишь защитные действия. Друзья оборонялись, а инициативой по-прежнему владели колдуны.
На помосте волчком вертелся Бонкорро. Он выкрикивал стихи на всевозможных языках — древних и новых, по его лицу струйками стекал пот, он отбивал одно чудище за другим. Кто-то сделал пол помоста черной трясиной — король снова превратил его в прочный, каменный. Ребозо напустил на короля уйму оружия — Бонкорро выставил защиту в виде множества щитов и мечей.
Тем временем сэр Ги мужественно сражался с огнедышащим чудовищем — первым созданием Ребозо, принимая языки пламени на щит, который волшебным образом не просто заслонял рыцаря от огня, а растворял его. Сэр Ги получил-таки ожоги и был трижды ранен в лицо, но и зверюга испускала огонь из десятка ран, яростно и отчаянно вопя.
Рыцарь прыгал около зверя и ни за что не желал подольше задержаться на одном месте, поэтому зверю никак не удавалось цапнуть сэра Ги, а что еще ужаснее, он пел:
Во имя неба и земли
Руби, мой меч, мой меч, коли!
Еще удар — от сэра Ги
Бегите, мерзкие враги!
Это была его собственная магия — воинское волшебство, и вот те придворные, которые колдовством не владели, перестали жаться около стен, осмелели, подняли головы, засверкали глазами.
Тут Мэт понял, что сейчас нужно...
Allons, enfants de la patrie!
Le jour de gloire est arrive!
Centre nous de la tyrannic!
L'etandard sanglant est leve!
L'etandard sanglant est leve!
Endendez-vous, dans la campagne,
Mugir, ces feroces soldats,
Qui vienent jusque dans nos bras!
Egorgez nos fils, nos compagnes!
Aux armes, mes citoyens!
Formez vos bataillons!
Marchons, marclions, quand le sand impur
Abreuve nos sillons!* [33]
Язык этот для придворных, конечно, чужой, но и слова, и боевой дух, заложенный в песне, возымели действие.
Дружно вскричав, придворные бросились на приспешников канцлера, а те развернулись и стали биться с ними...
Но тут от входа послышался безумный, леденящий кровь вой, и в тронный зал вбежал мантикор, чьи иглы стояли дыбом. Зверь обрушился на колдунов. Он хватал их острющими зубами и разбрасывал в стороны. Те, кому еще не досталось от Манни, завизжали от ужаса и попятились. Увы, стали пятиться и ставшие на сторону друзей придворные.
И вот шум, стоящий в тронном зале, перекрыл боевой клич множества голосов снаружи, и в зал въехала сотня рыцарей. Они начали крошить в куски отвратительных существ и их создателей. Позади рыцарей виднелась фигурка светловолосой фурии. Поверх шлема на ней была тоненькая золотая корона. Она яростно кричала:
— Бейте мерзких врагов, бейте тех, кто угрожал моему любимому! Идите на помощь верховному Магу, Знахарю и Черному Рыцарю!
За ее спиной в дверном проеме возникла громадная башка Стегомана. С десяток колдунов в ужасе закричали и бросились преградить дорогу дракону, размахивая жезлами, но дракон гневно взревел, и колдуны, объятые пламенем, покатились по полу. Невооруженные придворные быстро расступились, а дракон поспешно рванулся к помосту, между тем как в двери следом за ним вломилась добрая сотня воинов, которые принялись расправляться с колдунами.
