Кейт Якоби - Полет черного орла
— Значит, какой-нибудь предатель?
— Или кто-то, кто проскользнул сюда, пока мы отражали нападение на наши посты. Кто-то, достаточно могущественный, чтобы создать иллюзию и передвигаться с ней вместе, — осуществить сдвиг измерений.
— Но я не знаю никого, кому бы такое удавалось…
— Я могу это делать. — Роберт провел рукой по волосам. — Наша задача — до завтра скрыть правду от войска. Мы с Галиеной должны были приветствовать отряды. Дженн, поскольку никто не знает, что ты здесь, — никто даже не знает, что ты жива, — тебе придется занять место Галие-ны. Матушка найдет для тебя подходящую одежду. Закрой лицо вуалью, чтобы никто даже и вблизи не распознал подмены. Ты ниже ростом, чем Галиена, поэтому оставайся на коне. И ты должна позаботиться о том, чтобы не оказаться в гуще сражения.
Дженн кивнула.
— Финлей, мне нужно, чтобы ты внимательно прислушивался. Если услышишь какие-нибудь разговоры о Галиене, дай мне знать. Всем, кто сейчас здесь, можно доверять. Если слухи просочатся, то исходить они могут только от предателя. Да, откуда взялось это вино?
— От Маккоули, — ответил Финлей. — Я вылил все, что еще оставалось в бутылке.
Роберт кивнул, потом заметил лежащий на столе какой-то длинный предмет, завернутый в шелк. Еще секунду Маргарет оставалась неподвижна, потом резким движением поднялась.
— Что это?
— Это меч твоего отца, Роберт. Я хотела, чтобы в завтрашней битве ты сражался им.
Роберт нерешительно потянул за ленты, удерживающие ткань, и вынул меч в ножнах.
— Я считал, что он пропал.
— Я не могла оставить его в Данлорне. Я… Роберт отступил назад, не сводя глаз с меча.
— Убери его, матушка.
— Но, Роберт… — начал Финлей.
— Нет. Я не стану этим мечом убивать собственных сограждан. — С этими словами Роберт повернулся к выходу.
— Куда ты идешь? — Дженн тут же вскочила. — Ты же не собираешься разыскивать Нэша?
Роберт бросил на нее суровый взгляд, но голос его остался ровным:
— Я собираюсь сделать то, что должен был сделать, как только мы сюда прибыли. — Он растворился в темноте.
Ночь была холодная, почти морозная, но Роберт не чувствовал этого. До него, пока он шел через лагерь, доносились жалобы солдат: те кутались в плащи и придвигались поближе к тлеющим углям прогоревших костров, которые светили в темноте, как крупные звезды на предвещающем бурю небе.
На границе лагеря Роберт задержался, проверяя, не видит ли кто его. Справа от него тянулся лес, полный шорохов и скрытного движения; природа жила своей жизнью, не интере-суясь тем, что задумали собравшиеся здесь люди. Легким усилием мысли Роберт собрал внутри себя силу и свил ее в тутой кокон. Шагнув вперед, он одновременно сделал и мысленное движение, перенесшее его в измерение, которого он никогда полностью не понимал. С этого момента Роберт стал совершенно невидим.
Пересекая лес, он ощутил дуновение теплого воздуха. Крики ночных птиц отдавались эхом вдалеке. Роберт достиг реки. По приказу Селара здесь был сооружен мост; его охраняли часовые, но Роберта они не заметили. Даже его шаги по доскам были беззвучны. На берегу была выставлена садланийская стража, но Роберт даже не взглянул на наемников. Он прошел по густой черной нефти, которой заранее полили вражеский берег люди Арли, готовясь к будущей битве, и миновал группы спящих солдат — люсарцев и гильдийцев, — которым, похоже, снились кошмары.
Роберт все больше углублялся во вражеский лагерь; скромные палатки и роскошные шатры пятнали когда-то нетронутую зелень травы. Где-то вдали лаяли собаки и фыркали лошади; люди храпели и стонали во сне, кто-то кашлял.
Мимо прошел дозор в мундирах королевской гвардии; солдаты тревожно озирались, но не могли заметить никакой опасности.
Вот они, малахи, — их оказалось сорок шесть. Словно мерзкая невидимая опухоль, проникшая глубоко, охватившая весь лагерь, готовая поразить здоровое тело его собственного войска…
И что-то еще. Не малахи, но и не салти, — что-то совершенно иное. Что-то настолько гнусное, что Роберт мысленно отшатнулся. Кто же это — он или, может быть, убийца?
Не Нэш. Эту ауру Роберт отчетливо улавливал, хотя она и была ему незнакома. Нэш всегда оставался для него невидим, как и он сам — для Нэша. Так и гласило пророчество…
Да, перед ним кто-то другой.
Роберту следовало вернуться, пока у него хватало сил поддерживать иллюзию. Все его ресурсы понадобятся для завтрашней битвы, и все же…
Он повернулся и двинулся между шатрами, присматриваясь, прислушиваясь, вынюхивая эту крысу, оставившую такой отчетливый след. След привел его к шатру рядом с королевским.
Кенрик.
У входа стояли двое часовых, и Роберт замер рядом с ними. Он поднял руку, и часовые повернулись: им послышался какой-то шум слева. В тот же момент Роберт проскользнул внутрь шатра и подошел к постели.
Всего лишь мальчишка. Четырнадцатилетний мальчишка, лицо бессмысленное, детское…
На столе обнаружилась крошечная бутылочка — такая маленькая, что легко уместилась бы в ладони. Роберт взял ее и понюхал, потом наклонился к постели.
Медленно протянув руку, он пальцем коснулся лба Кенрика.
— Помни, — прошептал он, — каждый день своей жизни помни, с болью и ужасом. Бойся меня! — Он на мгновение сильно прижал палец, запечатлевая команду, потом отступил в сторону.
Кенрик пошевелился и застонал во сне, но не проснулся.
Нет, смерть не для этого ребенка. Не для мальчика, который, только что убив свою сестру, может спать сном невинности. Нет, не смерть — нечто гораздо худшее.
Роберт повернулся, проделал тот же отвлекающий маневр с часовыми, прошел через королевский лагерь.
Оказавшись на середине моста, он уничтожил иллюзию. Пусть враги знают, что он беспрепятственно ходил между ними.
Пусть знают и боятся.
ГЛАВА 28
Эйден ехал во главе торжественной процессии. Рядом с ним, решительно выпрямившись и с закрытым вуалью лицом, скакала Дженн. Их сопровождали шестеро солдат — двое впереди и четверо позади — с черными орлами дома Дугласов на доспехах.
Тусклое солнце кидало первые лучи на поле битвы, ледяной ветер разгонял ночные облака. Над рядами воинов на поднятых в знак приветствия копьях и пиках развевались флажки. На склоне холма слева застыли в ожидании лучники. Лошади фыркали и били копытами, но не нарушали строя, как будто тоже знали, что сегодня предстоит.
Эйден объезжал отряд за отрядом, пока не добрался до небольшой возвышенности, где полукругом замерли, глядя на войско, военачальники и священники. Здесь собрались все предводители восставших; на серебряных доспехах вспыхивали отблески солнца, лица были суровы. Как же не похожи они на тех полных благоговения преданных сынов церкви, которыми были еще недавно, на той утренней мессе, которую он отслужил!
