Терри Гудкайнд - Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.]
— Мать-Исповедница, — произнес Зедд, тщательно подбирая слова, — по-моему, вы дали волю вашим эмоциям.
Гарольд, обрадовавшись вмешательству Зедда, указал на Кэлен. — Скажите ей, волшебник Зорандер. Скажите ей!
Кэлен ушам своим не верила. Она застыла, уставившись в ореховые глаза Зедда.
— Тогда не соизволите ли объяснить мне, в чем я не права, Волшебник Первого Ранга?
Зедд глянул на Гарольда, затем снова на Кэлен.
— Мать-Исповедница, совершенно ясно, что королева Кайрилла не в своем уме. Принц Гарольд не только оказывает ей медвежью услугу, но и помогает ей привести их народ к гибели. Руководствуйся он доводами разума, он бы защитил свой народ и почтил прошлое достойное служение своей сестры, когда она еще пребывала в здравом уме. Но вместо этого он изменил своему долгу перед своим народом, принимая желаемое за действительное, вместо того чтобы принять истину, как она есть. Таким образом он выбрал смерть, и в данном случае выбрал смерть и для своего народа. Принц Гарольд был совершенно справедливо признан виновным в измене. Ваши эмоции в отношении него мешают вашему суждению. Совершенно очевидно, что отныне он представляет опасность для нашего дела, для жизни наших людей и жизни его собственного народа. Ему нельзя разрешать уехать.
— Но, Зедд… — ошарашено начал Гарольд. В ореховых глазах Зедда тоже можно было прочесть тяжелое обвинение. Он подождал, будто провоцируя галеанца еще больше усугубить свою вину. Губы Гарольда шевелились, но он не мог выдавить ни звука.
— Кто-нибудь со мной не согласен? — спросил Зедд. Он поглядел на Эди. Та покачала головой. Верна тоже.
Уоррен некоторое время смотрел на Гарольда, затем тоже качнул головой.
Гарольд возмутился:
— Я не стану этого терпеть! Мать-Исповедница дала мне срок до рассвета, чтобы уехать. Вы обязаны почитать ее волю.
Он сделал два шага к двери, но затем замер, схватившись за грудь, и начал медленно оседать. Глаза его закатились, ноги подогнулись и он рухнул на пол.
Никто не шевельнулся и не произнес ни слова. Генерал Мейфферт опустился на колено возле тела, проверяя пульс и дыхание принца Гарольда. Затем поглядел на Кэлен, покачав головой.
Кэлен переводила взгляд с Зедда на Эди, Верну и Уоррена. Все четверо оставались совершенно невозмутимыми. Поднявшись, Кэлен тихо проговорила:
— Даже знать не хочу, кто из вас это проделал. Я не говорю, что вы не правы… Я просто не хочу ничего знать.
Четверо волшебников кивнули.
В дверях Кэлен на секунду застыла — под ярким дневным солнцем, обдуваемая холодным ветерком — и огляделась по сторонам. И увидела капитана Райана, он стоял, прислонившись к молодому клену. Когда Кэлен направилась к нему, капитан вытянулся по стойке «смирно».
— Брэдли, принц Гарольд сказал тебе, зачем он сюда приехал?
Кэлен обратилась к нему «Брэдли», а «не капитан Райан», и офицер понял, что можно сказать все как есть.
— Да, Мать-Исповедница. Он сказал, что должен вам сообщить: ему приказано вернуться к его королеве, чтобы защищать Галею. Более того, ему приказано привести назад в Галею всех находящихся у вас на службе галеанских солдат.
— Тогда что ты тут делаешь? Почему ты и твои люди не подчинились, раз уж он должен был привести всех назад?
Капитан поглядел на нее ясными голубыми глазами:
— Потому что мы дезертировали, Мать-Исповедница.
— Что?
— Принц Гарольд отдал мне приказ, как я только что сообщил. Я сказал ему, что это не правильно, это только во вред нашему народу. А он ответил, что не мне это решать.
Сказал, что мое дело не думать, а выполнять приказ. Я сражался с вами бок о бок, Мать-Исповедница. И мне кажется, знаю вас лучше, чем принц Гарольд. Я знаю, что вы преданно защищаете всех жителей Срединных Земель. Я сказал ему, что Кайрилла делает глупость. А он разозлился и рявкнул, что мой долг — выполнять приказ.
И тогда я заявил ему, что в таком случае дезертирую из галеанской армии и остаюсь с вами. Я думал, что он прикажет меня казнить за такие слова, но тогда ему пришлось бы казнить всю тысячу, потому что остальные считают так же, как я. Очень многие вышли вперед и высказали это ему прямо в лицо. Тогда он скис и позволил нам приехать сюда вместе с ним. Надеюсь, вы на нас не сердитесь, Мать-Исповедница?
В этот момент Кэлен никак не могла заставить себя выступать в роли Матери-Исповедницы. Она крепко обняла молодого офицера.
— Спасибо тебе, Брэдли.
Обхватив его за плечи, она улыбнулась:
— Ты думал головой. Разве можно на это сердиться.
— Когда-то вы сказали нам, что мы — барсуки, пытающиеся проглотить целого лося. И сдается мне, что сейчас вы хотите сделать то же самое. Если и существует барсук, способный заглотить лося целиком, то это вы, Мать-Исповедница. Но мне кажется, мы не позволим вам проделать это без нашей помощи.
Они повернулись и увидели генерала Мейфферта во главе группы солдат. Они выносили из избушки тело принца Гарольда.
— Я так и думал, что это плохо кончится, — заметил молодой капитан. — С тех пор как с Кайриллой все это приключилось, принц Гарольд был сам не свой. Я всегда любил этого человека. И мне было больно оставлять его. Но он попросту совсем перестал соображать.
Кэлен ласково держала руку на плече юноши, пока они наблюдали, как уносят тело.
— Мне очень жаль, Брэдли. Как и ты, я всегда была о нем высокого мнения. Мне думается, он так долго видел, как страдает его сестра и королева, что это просто сломило его. Постарайся сохранить о нем хорошие воспоминания.
— Конечно, Мать-Исповедница.
— Мне нужно, чтобы один из ваших людей доставил послание Кайрилле, — сменила тему Кэлен. — Я собиралась отослать его с Гарольдом, но теперь нам понадобится гонец.
— Я об этом позабочусь, Мать-Исповедница.
Кэлен только сейчас поняла, что вообще-то очень холодно, а она даже не взяла плаща. Когда капитан отбыл — ему предстояло разместить своих людей и назначить гонца, — Кэлен вернулась в избушку.
Кара подкладывала в огонь поленья. Верна с Эди ушли.
Уоррен искал какую-то карту — в углу, в корзине с картами и диаграммами.
Он было направился к выходу, но Кэлен ухватила его за руку. Она заглянула волшебнику в глаза, зная, что эти синие глаза куда старше, чем кажутся, Ричард неустанно повторял, что Уоррен — один из умнейших людей, что ему доводилось встречать. Помимо этого, говорили, что настоящий талант Уоррена — это прорицания.
— Уоррен, скажи, мы все погибнем в этой безумной войне?
Его лицо осветила застенчивая, но лукавая улыбка.
— А мне казалось, ты не веришь пророчествам, Кэлен.
