Юлия Кайто - Зеркало за стеклом
Длань слушал меня очень внимательно. Я чувствовала себя сделанной из прозрачного стекла, в глубине которого клубился чернильный туман нерассказанной тайны. Взгляд светло-карих глаз буравил меня, как будто пронизывая насквозь и заставляя каждую секунду ожидать требовательного окрика вроде «Не пытайтесь ничего скрыть, я вижу, что Вы лжёте». Но Сэт-Арэн молчал, а я не лгала. Всего лишь недоговаривала. Трижды проклятый Йен Кайл мог бы мной гордиться.
— Йен сказал, что сбросил Циларин в скважину, чтобы выиграть время. Сказал, что Поток не любит мёртвых, особенно женщин. А она и так была мертва, поэтому…
Я замолчала, чтобы перевести дух и прочистить пересохшее горло. Сэт-Арэн придвинул ко мне полупустой кувшин (свою кружку предлагать не стал, да я бы всё равно побрезговала пить после покойника), выждал, пока я на глаз и запах определю, что внутри темнеет остывший крафен, скривившись, глотну омерзительно-горькую жидкость пару раз, и только потом жёстко произнёс:
— Циларин не была мертвой. Хотя после того, как ей свернули шею и сбросили в Поток, несомненно, таковой стала.
Кувшин выпал из рук, и был подхвачен молниеносным движением Сэта-Арэна. Я чувствовала себя не просто обманутой, меня как будто предали. Он же никогда не пытался казаться лучше! А если Циларин действительно была живым человеком… Выпитый крафен подпёр горло.
— Он сказал, что все Длани — живые мертвецы, подчиняющиеся только Правителю. — Мой запинающийся голос как нельзя лучше соответствовал тому, что творилось внутри.
— Мой брат так мастерски умеет выворачивать правду наизнанку, что я даже не удивляюсь тому, почему люди так легко ему верят. — Сэт-Арэн завладел кувшином и тоже сделал большой глоток, пренебрёгши кружкой и согласившись, что холодной крафен — дрянь, какую поискать.
— Так Вы?.. О Свет… — от облегчения, что не нахожусь в одной комнате с живым мертвецом, я протяжно выдохнула и на несколько мгновений спрятала лицо в ладони.
— И я, и все остальные Длани, — подтвердил Сэт-Арэн, — Это правда, что Правитель поднял их со смертного одра. Но желание служить — только их собственное и полностью добровольное. Никто не умер, чтобы быть вытащенным из могилы. Некромантия — скользкая дорога. Особенно для человека с такими возможностями. Он исцелил смертельные раны, исцелённые дали согласие быть связанными с ним.
— Связанными как?
— Длани могут передавать Правителю информацию на любом расстоянии. Они его глаза и уши. И личная охрана, когда в том возникает необходимость. Даже одному из самых могущественных людей этого мира порой необходимо, чтобы кто-то прикрывал ему спину.
— А он действительно может… ну… вселяться в них? — Мне было стыдно задавать этот нелепый вопрос, но следовало раз и навсегда расставить все точки над «i». В конце концов, лучше один раз почувствовать себя дурой, чем быть ею постоянно.
— Может, — неохотно признался Сэт-Арэн после краткого молчания, — но для этого нужна очень веская причина. Замещение чужого сознания губительно для того, с кем это проделывают и может привести к смерти.
— То есть попытки всё-таки были? — Моё пошатнувшееся было намерение утаить часть своих воспоминаний, снова упрочилось.
— Были, — с ещё большей неохотой не стал отпираться живой Длань, — Шантал не сразу согласилась с тем, что даже воры, убийцы и другие отбросы общества — не расходный материал для таких экспериментов.
— Свет Всемогущий, опять эта Шантал! — Я в сердцах саданула обеими руками по столешнице, представив, как какая-то сумасшедшая ставит свои чудовищные магические опыты на Кине.
— Да, она была неоднозначным человеком и всегда стремилась к большему, чем то, что имела и умела. А и того, и другого было несравнимо много.
— О да. — Ядовито отозвалась я. — После того, как я пришла в себя посреди глухого леса в компании Йена, который первым делом сообщил мне, что убийство детей не идёт на пользу душе, я сразу поняла, что та, за кого он меня принял, была воистину неоднозначной особой!
Лицо Сэта-Арэна потемнело. Похоже, я всё-таки задела его за живое. Хоть и не стремилась к этому специально.
— Шантал бесследно исчезла пять лет назад. Даже могущество Правителя оказалось бессильно в поиске.
— И что? Это её как-то оправдывает, делает лучше?
На мгновение мне показалось, что Длань сейчас сбросит маску бесстрастной вежливости и ударит меня за то, что я посмела так высказаться о той, кого он, без сомнения, уважал. Но Сэт-Арэн только стиснул и разжал кулаки, снова замкнувшись в раковине своего спокойствия.
— Она такая, какая есть… Была… А Вы…
— Что? Что такое? — Я нервно вжалась в спинку стула.
— Через полчаса мы отправляемся в Алашан. — Сэт-Арэн пружинно выпрямился и встал, хлопнув ладонями по столу.
— Скатертью дорога, — ошарашено пожелала я, одновременно понадеявшись, что Саврий тоже ещё не отправился в обратный путь, и я смогу уговорить его подбросить меня до ближайшего крупного города, как бишь он там назывался на карте… А, ладно, какая разница, вспомню по дороге. У меня, конечно, не было даже медяка, чтобы расплатиться за ночлег или перехватить миску похлёбки в придорожной корчме. Как травница, несущая ответственность за своих односельчан, я должна была вернуться домой. Но кого я обманываю: возвращаться не хотелось совсем. От одной только этой мысли бросало в дрожь. Уютный домик, в котором я всегда чувствовала себя на своём месте, вдруг стал совершенно чужим, страшным местом. Всё ложь и морок. У меня нет дома. У меня нет памяти. Есть только имя, данное маленьким заколдованным воришкой. Вряд ли можно считать это равноценной заменой. А ведь он теперь даже не узнает меня, если встретит… Плевать! Я заработаю на дорогу своим ремеслом, вернусь в Бришен, я что-нибудь придумаю, но он поверит мне. Я буду заботиться о нём. Потому что ему это необходимо, а мне нужна цель в жизни. Может быть, позже я найду в себе силы вернуться в Камышинки, но до той поры кота Виктиария придётся приютить кому-то другому. Я с силой мотнула головой. Ничто не заставит меня туда вернуться. Не сейчас. Мне надо осознать, свыкнуться. Столько лет прошло, ещё за год-два ничего не изменится. А Ковл… Нет, это теперь не мои проблемы.
— Надеюсь, так и будет. У Вас двадцать минут на сборы. — Сэт-Арэн отошёл к окну и, отведя тяжёлую бархатную штору, вгляделся куда-то вдаль сквозь витражное стекло.
Высказанное в обтекаемой форме пожелание убираться немедленно я с готовностью выполнила, удивляясь и радуясь тому, что меня после всего случившегося просто отпускают. Это было странно, но ждать, пока командир Дланей передумает, я не собиралась ни в коем случае. Вскочив, и чуть не опрокинув при этом стул, я ринулась к двери, на ходу уверяя, что собирать мне нечего, могу идти прямо сейчас, интересуясь, не знает ли он, в замке ли до сих пор один из тех пьяниц, что дрыхли в стойле, и выпустит ли меня беспрепятственно стража у ворот.
