Диана Удовиченко - Враг империи
– Вы правы, барон, – мысленно мурлыкнул Артфаал, – это – Темная вода. И будь я проклят, если понимаю, как ему удалось…
Остаток пути до квартала магов мы прошли без приключений. Я возблагодарил за это богов, еще одной выходки Дрианна не перенес бы.
– Теперь нужно действовать вдвойне осторожно, – произнес Дживайн, когда мы пересекли дорогу, отделявшую Западный луч от Южного. – Где эта магическая лавка? Я о такой никогда не слышал.
Внезапно Артфаал куда—то испарился и отсутствовал довольно долго. Появился он, когда мы в конец запутались в загадочных узких улочках обиталища волшебников. Пару раз даже блуждали, как в лесу, вновь и вновь возвращаясь в тот же тупик, пока Грациус не догадался проверить дорогу на предмет Путающих чар.
– Как же вы тут ничего не знаете? – недовольно бурчал мастер Триммлер. – Вы ж и сами маги!
– Мы весь квартал знаем, – оправдывался Дживайн, – и днем легко бы вас провели. Но время сейчас очень уж неспокойное, так что каждый волшебник на ночь защищает свое жилище. Вот кто—то и раскидал Путающие чары, отводя от своего дома.
– Это еще что! – подхватил Грациус. – Вокруг некоторых домов по ночам прыгунки так и кишат.
– А чего они делают? – опасливо поинтересовался Дик.
– Да ничего особенного: пинаются, за волосы дергают, свистят. Они же образуются из—за высвобождения магической энергии. Так что их в Южном луче полно. Вот некоторые маги и выпускают их на ночь, чтобы жилье охраняли.
– Я нашел лавку мастера Александриуса, господа, – сообщил Артфаал, возникая на моем плече.
– Как вам это удалось? – спросил я.
– Во мраке справился. Он же темный маг, они у нас все учтены.
– Так ведите, – обрадовался Дживайн, услышавший мыслеречь демона.
Лорд Феррли плавно поднялся в воздух и полетел, растопырив лапы и действуя хвостом, словно гребная лодка – рулевым веслом. Михал тихо охнул, Дик пораженно выругался. Мы шли по пустым, затканным магическим туманом улицам. Стража встречалась редко, и мы успевали спрятаться. Магов особо не охраняли. То ли считали, что они и сами справятся, то ли бросили все силы на обеспечение безопасности жрецов Луга. А может и просто боялись, предпочитая приходить сюда только днем и большой компанией. Наконец Артфаал завис в нескольких шагах от двухэтажного здания, парадный вход которого был украшен мерцающей вывеской с изображением карточной колоды. «Магическая лавка мастера Александриуса. Светлые амулеты, талисманы на удачу, волшебные фокусы», – гласила многоцветная надпись. Буквы, составлявшие слово «светлые» отличались от остальных по размеру и явно были втиснуты в надпись недавно. Над дверью имелся крюк для фонаря, но вместо него там висела целая гроздь крошечных серебристых колокольчиков. Герцог решительно шагнул к крыльцу, но Дживайн со словами: – Постойте, тут надо действовать осторожно, – опередил его и принялся водить ладонями над крыльцом.
– Ну, конечно, – вскоре объявил он. – Защитные чары. Сейчас снимем.
Маг начал делать мягкие пассы, бормоча под нос заклинание, но вдруг колокольчики над дверью разразились мелодичным перезвоном. Спустя некоторое время дверь распахнулась, и в нашу сторону полетели несколько огненных шаров. Я сотворил прочный Воздушный щит, напитанный силами мрака, который с легкостью развеял заклятия.
– Что за манера у некоторых магичить, не разобравшись, – разозлился Грациус, всматриваясь в проем, где возникла высокая фигура.
– Что вам угодно? – угрожающе спросил хозяин.
Дживайн подвесил над нашими головами светящийся шарик, давая Александриусу возможность как следует разглядеть гостей. Напрасно он это сделал, потому что вид наш никого успокоить не мог, и в руках мага снова загорелся огонь. Не обращая на заклятие никакого внимания, лорд Глейнор выступил вперед и представился.
– Я должен радоваться? – подозрительно спросил Александриус.
– Боюсь, наше известие вас не обрадует, – парировал герцог.
Все так же игнорируя пламя в ладонях мага, он кратко изложил суть переданных Копылом сведений.
– Почему я должен вам верить? – осведомился хозяин лавки.
– А мы похожи на храмовников? – прорычал мастер Триммлер, которому надоело стоять на улице.
Александриус внимательно рассмотрел гнома, загасил огненный шар и посторонился, пропуская нас в дом. Внутри лавки царило волшебство. Оно было во всем: в загадочном мерцании множества бутылочек с разноцветной жидкостью, в странной формы предметах, развешанных по стенам, в самом воздухе, пропитанном запахом восточных благовоний и ароматных настоев. Осмотревшись и присев в единственное стоящее в углу кресло, лорд Глейнор принялся вводить мага в курс дела. Как и предсказывал Вадиус, ему удалось очень быстро договориться с хозяином. Из двух вариантов – дожидаться храмовников и быть арестованным или помочь нам и присоединиться к повстанцам – Александриус выбрал второй.
– Располагайтесь, – он прошептал заклинание, и наверху что—то загрохотало.
Вскоре на двери, скрытой в глубине лавки, заколыхалась тяжелая штора, пропуская приплясывающие стулья и табуретки. Мебель порхнула к нам.
– Что за чары? – с любопытством спросил Дживайн, присаживаясь на изящно выгнутый стул.
– Прыгунки, – пояснил хозяин.
– Они ведь не приручаются, – сказал я, принимая толкавшуюся в ногу табуретку.
– Зато уничтожаются, – усмехнулся молодой маг. – Главное, суметь им это растолковать. Тогда они становятся спокойнее и меньше шалят.
Лютый, к которому вернулся его обычный вид, занял наблюдательный пост возле маленького окошка. Мастер Триммлер, достав из кармана в несколько раз сложенную карту, которую подарили ему родственники, разложил ее на низком столике черного дерева.
– Где тут выход к сточному каналу? – бурчал он себе под нос. – Вот ведь, зараза, подвел Вериллий! А все так хорошо складывалось! А, вот, нашел…
Герцог, Грациус и Дживайн обсуждали план нападения. Но поскольку не знали точно, из—за какого дома вывернет карета, то сошлись на том, что придется импровизировать.
Настенные часы в лавке показывали шесть утра, на улице начинало светать. В воздухе серой пеленой повис унылый мелкий осенний дождик. Я уселся на любезно доставленный прыгунками табурет и принялся исподволь рассматривать Александриуса. На вид лет двадцать пять, не больше. Черные волосы и жгучие темные глаза, в которых горели хитрые искорки. Тонкие черты лица выдавали в нем потомка знатного рода, твердый подбородок и высокий лоб говорили о недюжинной воле и пытливом уме. Неплохое приобретение для нашего сопротивления.
