Терри Брукс - Меч Шаннары
— Я подумал, что вы зовете меня, мой Король, — торопливо улыбнулся он. — Вы так долго пробыли здесь одни. Я подумал, что могло что-то случиться‡ Мгновение Паланс непонимающе смотрел на него, затем отрицательно покачал головой и повернулся к двери. В этот миг Балинору пришла в голову мысль броситься на злобного мистика и переломать ему все кости, прежде чем в камеру ворвется стража. Но он медлил это краткое мгновение, не уверенный в том, что это может спасти его самого или его брата, и возможность была потеряна. В камеру вернулись стражники, приведя братьев-эльфов, с сомнением оглядевшихся и присоединившихся к своему товарищу в дальнем углу камеры. Внезапно Балинор вспомнил, что сказал ему Паланс, когда вел речь о Ширль. Он упомянул о принце из крохотного южного королевства — о принце, спасшем девушку. Менион Лих! Но как он оказался в Каллахорне?..
Стражники уже повернулись к выходу, и с ними — молчаливый Паланс и его мрачный спутник, чья закутанная в алое рука настойчиво тянула потерявшего разум принца прочь из комнаты. Затем его худая фигура резко обернулась, бросив последний взгляд на троих пленников, и его поджатые губы скривились в тонкой усмешке, а голова изучающе склонилась набок.
— Кстати, Балинор, если мой Король забыл упомянуть тебе об этом‡— В его словах пылала неприкрытая ненависть. — Стражники у Внешней Стены видели, как ты беседовал с неким капитаном Шилоном из бывшего Граничного Легиона. Он уже собирался рассказать солдатам о твоих‡ затруднениях, когда был схвачен и заточен в тюрьму. Не думаю, что у него впредь будет много возможностей причинять нам неприятности. Дело решительно окончено, и со временем здесь забудут даже тебя.
При этом финальном известии сердце Балинора упало. Если Шилона схватили и бросили в тюрьму прежде, чем он успел переговорить с Гиннисоном и Фандуиком, то некому будет заново собрать Граничный Легион и некому будет рассказать людям о его судьбе. Добравшись до Тирсиса, его бывшие спутники не узнают о его пленении, а если даже и заподозрят что-то, то как они могут надеяться выяснить, что именно с ним случилось? Об этих нижних уровнях древнего дворца знала лишь горстка людей, а вход на них был умело скрыт от посторонних глаз. Трое отчаявшихся пленников в горькой тишине наблюдали, как стражники ставят перед самым порогом маленький поднос с хлебом и кружки с водой, и покидают камеру, унося с собой все горящие факелы, кроме одного. Этот последний факел держал в руках мрачно усмехающийся Стенмин, дожидаясь, когда ссутулившийся Паланс уйдет вслед за кряжистыми фигурами стражников. Но Паланс неуверенно медлил, не в силах оторвать глаз от гордого, решительного лица брата; слабый свет факела алыми полосами раскрашивал его рубленые черты, а длинный глубокий шрам, погруженный в полутень, выглядел темным и зловещим. Несколько долгих мгновений братья смотрели друг на друга, а затем Паланс медленными размеренными шагами двинулся к Балинору, стряхнув руку пытавшегося удержать его Стенмина. Он остановился всего в нескольких дюймах от брата; его изумленный, ищущий взгляд все еще был прикован к этому вырубленному из гранита лицу, словно он пытался почерпнуть для себя толику написанной на этом лице решимости. Его колеблющаяся рука быстро поднялась, секунду помедлила, затем с силой опустилась на плечо Балинора и крепко сжала его.
— Я должен‡ знать, — послышался в полутьме его шепот. — Я хочу понять‡ Ты должен помочь мне‡ Балинор молча кивнул, и его могучая рука приподнялась и коротко, с любовью пожала руку брата. Мгновение они стояли рядом, словно детская дружба и любовь никогда и не покидала их. Затем Паланс повернулся и быстро вышел из камеры; встревоженный Стенмин торопливо поспешил за ним. Со скрипом железных засовов и металлических петель тяжелая дверь закрылась, и трое друзей вновь остались в непроницаемом мраке. Удаляющиеся шаги медленно смолкли. Ожидание началось заново, но всякая надежда на спасение казалась теперь необратимо утраченной.
От черноты окутанных мраком деревьев в пустынном парке под парящей дугой Сендикского моста отделилась серая тень и беззвучно устремилась к дворцу Буканнахов. Быстрыми уверенными шагами крепкая приземистая фигура преодолевала низкие живые изгороди и заросли кустов, петляя между величавыми вязами; ее бдительные глаза пристально изучали окружающую земли дворца стену, пытаясь заметить ночную стражу. У кованых железных ворот над самым парком, где мост опускался на земляную насыпь, патрулировало несколько стражников; в факельном свете, заливающем ворота, на их мундирах были видны эмблемы сокола. Темный силуэт медленно взобрался по пологой насыпи, приближаясь снизу к поросшим мхом и плющом стенам. Добравшись до подножия стены, он тут же растаял в ее тени.
Долгие минуты, оставаясь совершенно невидимым, он упорно крался вдоль стены, прочь от главных ворот и дрожащего пламени факелов. Затем неизвестный вновь покинул тень, темным пятном скользнув по слабо освещенной лунным сиянием западной стене; его сильные руки цепко хватались за прочные стебли, бесшумно подтягивая кряжистую фигуру к вершине каменной кладки. Затем его голова осторожно приподнялась над краем стены, и зоркие глаза обшарили пустынные дворцовые сады, проверяя, нет ли поблизости стражников. Могучим движением широких плеч незнакомец перемахнул через стену и легко приземлился среди садовых цветов.
Пригнувшись, таинственный незнакомец метнулся к укрытию в тени огромной развесистой ивы. Переведя дыхание под сенью ветвей громадного дерева, он услышал звук приближающихся голосов. Внимательно прислушавшись, он заключил, что это всего лишь праздная беседа дворцовых стражников, привычным путем обходящих дворцовый двор. Он спокойно ждал; его небольшое тело так плотно прижималось к широкому стволу дерева, что уже с расстояния в несколько футов его почти невозможно было заметить. Несколько секунд спустя из темноты показались стражники, беззаботно переговариваясь, прошли по безмолвному саду и скрылись. Предусмотрительно выждав еще несколько секунд, незнакомец изучил темный силуэт, расположенный в центре этого зеленого тенистого сада — высокий древний дворец королей Каллахорна. Туманный сумрак массивного каменного сооружения нарушало лишь несколько горящих окон, из которых в пустынный сад лились потоки яркого света. Из окон доносились слабые, далекие голоса, но людей не было видно.
Мгновенным броском незнакомец метнулся в тень здания, на миг задержавшись под маленьким темным окном небольшого алькова. Его сильные руки лихорадочно дергали ветхую задвижку, тянули ее и расшатывали крепления. Наконец с громким треском, который, казалось, разнесся по всему дворцу, задвижка сломалась и окно бесшумно распахнулось внутрь. Не дожидаясь появления стражников, которых мог привлечь подозрительный шум, незнакомец торопливо скользнул в узкий проем. Когда окно уже закрывалось за ним, тусклый свет выступившей из-за облака луны на мгновение упал на широкое решительное лицо отчаянно храброго Генделя.
