Другой Шинигами (СИ) - "alchoz"

Свет вокруг офицера начал крутиться, словно вихрь, создавая иллюзию временного портала. Этот вихрь был усыпан странными геометрическими фигурами, которые мерцали различными оттенками и медленно развеивались на тысячи мельчайших духовных частиц, словно звезды в ночном небе. Земля вокруг него начала проседать, формируя воронку, под воздействием мощнейшего духовного давления, которое исходило от офицера. Поверхность земли покрывалась странной белой корочкой, напоминающей иней или морозные узоры. Эта корочка светилась чистым, ярким белым светом и медленно распространялась вокруг, создавая структуры, напоминающие белые корни деревьев или даже интригующую паутину, которая сверкала на солнце.

Мигая в каком-то странном, гипнотическом ритме, световые волны создавали иллюзию движения, словно дыхание живого существа. Этот свет пленял взгляд, заставляя забыть обо всем на свете. Уж очень необычным, почти магическим, казался этот феномен. Каждый раз, когда капитан пытался отвести взгляд, что-то внутри него моментально тянуло его обратно, словно магнит, и он снова погружался в этот завораживающий спектакль. Сглотнув, чувствуя легкое покалывание в горле, капитан медленно начинал осознавать опасность этого шикая. Его ум начал рисовать картины того, какие разрушительные последствия могут произойти, если эту мощь использовать бездумно или неправильно.

Офицер открыл глаза и выдохнул. Из него полился чистейший белый свет, который проникал сквозь барьер, даря увеличение сил, спокойствие и исцеляя какие-то старые, древние раны. Воздействие было невероятно мощным.

В одно мгновение все прошло. Духовное давление исчезло, свет угас, и только корни еще некоторое время оставались на земле, продолжая выпускать духовные частицы света. Но затем и они исчезли. Офицер открыл глаза и довольно улыбнулся.

— Это выглядело интересно, — тихо протянул капитан. И лейтенант, и третий офицер услышали его. Такие слова были искренними.

Глава 30

Утро я встретил с легкой болью в голове, а также странными ощущениями во всем теле. Казалось, что я ночью пил самый тяжелый алкоголь и запивал самым легким, без каких-либо закусок. Но я прекрасно понимаю, что ничего не пил и не собирался пить. Значит, это ощущение от отработки моего шикая. Возможно, мне придется быть немного осторожней с этим делом, ну или просто так сильно не напрягаться.

Небольшая разминка, дабы убрать последствия ночного пробуждения шикая. Только после этого я ощущал, что готов отправляться по делам. Так как я пробудил шикай, то, скорей всего, мой двухнедельный отпуск отменяется до тех пор, пока я не зарегистрирую шикай и не продемонстрирую его всем заинтересованным лицам.

После быстрого завтрака с несколькими другими офицерами и рядовыми, которые, казалось, ничего не знали о случившемся вечером, или просто притворялись, что не в курсе, я отправился в кабинет к капитану. Согласно правилам, я должен продемонстрировать мой шикай ему и лейтенанту.

Офицер Иба уже ждала меня. На этот раз молча, без каких-либо слов, она пропустила меня внутрь, где капитан и лейтенант меня уже ждали. Капитан заполнял какую-то форму, которая имела прямое отношение ко мне.

На мое появление они только кивнули. Молчали мы чуть больше пяти минут, пока капитан заканчивал документ. После этого он свернул его и спрятал в карман.

— Как вы себя чувствуете, Одиннадцатый офицер? — поинтересовался он.

— Неплохо, — ответил, после секундного размышления. Те чувства, что были у меня с самого утра, уже куда-то ушли, но я прекрасно понимаю, что они обещали вернуться… если что. — Могло быть и хуже.

— Вот и прекрасно, — хмыкнул капитан Саске. — Никто из нас не ожидал, что вы пробудете шикай так рано. Это прекрасная новость.

— Спасибо, — поблагодарил его за такую похвалу.

Капитан потер свою черную повязку, которая закрывала его глаз, и поднялся.

— Вы готовы продемонстрировать его нам?

— Так точно, капитан Саске.

— Тогда пошли.

Мы отправились в сюнпо в достаточно отдаленное место, чтобы не пугать никого из рядовых и чтобы, если случится что-то непредвиденное, шинигами третьего отряда не оказались в опасности из-за давления или техник. В общем, я считаю, что это правильное решение. Да и меньше людей тогда увидят мой шикай.

Я уже решил, что не буду демонстрировать все свои техники шикая. Потому что зачем раскрывать все свои карты даже тем людям, с которыми ты находишься в прекрасных отношениях. Это не самый умный поступок, который может сделать тот или иной человек. Ведь в один день дружба может завершиться, и всё…

Почему я так думаю? За эти пять лет учебы по медицине в Унохане и слухи, касающиеся предыдущего капитана одиннадцатого отряда, а именно Сои Азаширо, заставляют меня усомниться в отсутствии политики в Обществе Душ.

Если в один момент случится так, что я каким-то образом окажусь неугоден Совету и они отдадут приказ на моё устранение, то лучше, чтобы у меня было хоть несколько возможностей в рукаве.

Может ли Совет 46 выдать приказ на мое устранение? Может. Сделает ли это он без особенных причин? Не знаю. Скорей всего для этого будут нужны какие-то причины типа нарушение законов или попытка играть в местные интриги. Так что, пока что никаких проблем нет… но лучше быть пессимистом в этом вопросе, чтобы не было удивления и разочарования.

Капитан Саске и лейтенант Роджуро расставили несколько артефактов по периметру. Они должны будут не позволить особенно яростным излишкам духовной силы вырваться в окружающее пространство. Барьер легкого серого цвета перекрыл пространство, не позволяя увидеть, что происходит вокруг, а также скрывая то, что находится внутри, то есть нас.

— Хитоши, — обратился ко мне снова капитан. — Ты готов продемонстрировать свой шикай?

— Да, капитан, — ответил ему и вытащил свой занпакто. Повторение вопроса меня не очень волновало.

— Тогда прошу, когда будешь готов.

Сделав несколько пробных взмахов, я сосредоточился на своей духовной силе, позволяя ей медленно нарастать и окутывать занпакто. Когда я ощутил, что время пришло, проговорил фразу для активации.

— Пусть будет свет, Хикари но Акума!

Вокруг меня вспыхнула духовная сила, резко закручиваясь вокруг и испуская мощный свет. Занпакто в моей руке поменялся. Ощущение клинка стало другим, потому что поменялись его особенности. В моем внутреннем мире ничего такого я не ощущал. Так, весь вес теперь был в рукоятке, а лезвие совсем не ощущалось. Свет и гул, который оно испускало, выглядели странными и опасными. Легкий взмах и гул усилился, а затем вновь сошел на нет.

— Хм-м, — протянул капитан. — И что ты можешь в шикае? Или он меняет только оружие?

— Я могу вот так — сказал ему. — Хикари но Дагеки.

Удар света прошелся по каменному выступу, превращая его в пыль. Это не был удар в полную силу, потому что я прекрасно ощущаю, да и знаю по тренировкам в своем внутреннем мире, что если бы я ударил в полную силу, то разрушения были бы намного больше.