"Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Ренгач Евгений

— Не доверяет у нас народ ларькам. Постоянные отравления, хотя санитарные инспекции ничего не выявляют. Вот и пришлось закрыть, — добавила грустно Мария, пухленькая миниатюрная студентка… моя бывшая девушка, которую я воскресил полгода назад. И которая стала подругой семьи. — Малый бизнес совсем ослаб… не Верят в него.

— Всё зависит от рекламы, — не согласилась Надежда. — При должной раскрутке можно вселить Веру во всё что угодно! Кхе. Даже в этот бар!

Семёныч, подошедший с тремя кружками чая и простенькой яичницей на пару яиц, удобренной куском бекона — специально для меня — неодобрительно посмотрел на девушку. Та, осознав свою бестактность, ойкнула и покраснела, схватила кружку и спряталась за ней.

— Бар не трогай! Это святое место! Про него знают все, кто нужно. И у него самая правильная репутация и Вера, — воздев палец к потолку, выдал я.

Все прыснули, лишь Семёныч одобрительно кивнул и отправился обратно за стойку. А я наколол на вилку кусочек яичницы и закинул в рот. После чего осведомился:

— Хотя я всё равно удивлён, почему вы собрались тут? Я, конечно, только за… но в начале рабочего дня расхаживать по барам…

— Это я попросила, — неловко улыбнулась Маша, осторожно пригубив чая и сразу же отставив напиток. — Я хочу в «Бар воображаемых друзей». Мне нужно посоветоваться с Блэкджек о том, как воплотить Брута.

На миг я замер. Вилка задрожала в руке. В голове звенела гулкая пустота. Лишь под слоем пепла пульсировала мысль: «Нужно обрадоваться. Нужно…» Мне стоило усилия положить прибор на стол. И ещё с большим трудом далась улыбка:

— Это же замечательно! Возвращение старого друга! — возликовал я в голос.

— Скорее язвы и беспросветного наглеца, — была более сдержана Надя. — Такого хама ещё поискать…

— Это просто Сергей не смог его воспитать, — радостно включилась в пикировку Надя. — Двое парней — это ж просто жуть. Со мной он будет ласковым и добрым…

Слова Маши, словно вспышка пламени, выжгли все чувства и эмоции. И на их месте закручивался плотный узел из плохо объяснимого, но от того не менее явного горьковатого осадка грусти… и какого-то сожаления? Это что ревность?

— Не стоит так спешить. Это только первая консультация. Пока ещё толком и обсуждать нечего, — бросив на меня короткий взгляд, чуть торопливо заметила Надя и поспешила перевести тему: — Кроме того, отсюда быстрее добираться до нашего нового задания.

— Да? И что же у вас сегодня на повестке, Надя? Что-то особенное, раз ты ещё и Марию тащишь с собой? — ухватился я за возможность уйти от неожиданной новости, вновь вгрызаясь в остатки скудного завтрака. — Может, великий Критик как-нибудь поможет вам?

— Помнишь мою слежку за певицей? Кхе-кхе-кхе, — девушка прикрывалась, пытаясь откашляться. Несколько секунд и Надя вновь продолжила: — Так вот, оказалась, что она входит в какую-то группу. У меня есть подозрения, что от религии «Последней книги» откололась секта. И они хотят призвать бога, которого ты отправил за грань реальности.

— Моё присутствие, как одного из пророков… — Маша гордо выпрямилась, почувствовав, что в этом вопросе она если не эксперт, то достойным собеседник. — Так вот, оно может помочь заставить их послушать и одуматься, — девушка не выдержала пафосности собственных слов и хихикнула.

— В крайнем случае отработаем боевое предвидение, — не преминула отметить и Надя. — Вести бой, когда действия противника известны на несколько ходов вперёд, должно быть очень удобно. Или уворачиваться от пуль ещё до того, как они будут выпущены. Такой талант окажется кстати Редакторам Веры, если Мария всё же решит устроиться к нам на полный день… Да и просто, стоит быть аккуратнее и во всеоружии. Прошёл слух о смерти Геймера, а это не сулит ничего хорошего, — проницательный взгляд Нади пронзил меня. — Ты, случайно, об этом ничего не слышал? Вы же вроде должен были встретиться?

— Геймер… дай подумать, — я изобразил работу единственный извилины, закручивая её усиленным нахмуриванием лба. Одновременно с этим я и в самом деле экстренно прикидывая, что сказать. А затем выдал с улыбкой, обыгрывая свои слова мимикой: — Да, припоминаю. Встречались. Но понимаешь… накладочка вышла. Мы перешли дорогу очень опасным людям. И чтобы выжить, мне пришлось запытать Геймера до смерти. Жутко неудобно получилось…

Маша, не удержавшись, засмеялась. Я тоже улыбнулся, собственно, как и Надя… вот только взгляд последней был максимально серьёзен. Она не восприняла эту шутку. Но и выяснять подробности, тем более сейчас, благоразумно не стала. Я лишь надеялся, что она смилостивится и примет во внимание то, что я не стал врать.

— Сергей, у тебя всегда был странный юмор, но он цеплял, — отсмеявшись, заметила Мария.

— Это всё моя бесконечная харизма и нескрываемый интеллект, — гордо выпятил я грудь.

— Это твоё раздолбайство, — Надя попыталась отвесить мне подзатыльник, и хотя я знал об этом, стойко принял звонкий удар. — Эх… знать бы, как тебя усмирить.

— Могу подсказать, — Маша вновь освежилась чаем. — Я как-никак предсказатель. Я знаю, что этот обормот будет делать… Вернее, не знаю. Он для меня закрыт. Но могу сказать, в каких местах и обстоятельствах я вижу его окружение, а также прорехи белых пятен в событиях!

— Ещё слово, и я могу обвинить тебя в нарушении закона Гудвина. В твоём случае либо штраф, либо до года мотаться по общественным работам, — мгновенно посерьёзнев, отрезал я.

Ненавижу предсказания… И несмотря на всё моё хорошее отношение к Маше, я готов отстаивать свои принципы. Тем более что закон на моей стороне. Закон Гудвина — запрет писать истории, песни и прочие художественные произведения о ныне живущих людях. Если это происходит, то Вера читателей в сюжет может изменить реальную судьбу человека. А никто не хочет стать жертвой маньяка, попав случайно в ужастик. Имеются, конечно, исключения: автобиографии и прочее — но исключительно при выдаче разрешений.

Пророчества так же связаны с этим законом. И если на службе правительству это оставалось за скобками, как вынужденная мера, то в разговоре частных лиц без моего согласия не могло быть произнесено ни одно предсказание. Ведь они меняют судьбы.

— И вот так всегда… — пожаловалась Маша. — А я ведь всего лишь хочу помочь. Эти предсказания…

— Хоть слово, — повторился я.

— Мужчины… — протянула Надя. — Гордость, помноженная на глупость, возведённая в квадрат самомнения. Разве не за это мы их любим? Это ты ещё его отца не видела! После встречи с ним я многое стала лучше понимать! Кхе-кхе…

Эмоциональная речь так же быстро переросла в долгий, надрывный сухой кашель. Пребывая в растерянности, я не знал, что делать: отойти, дабы дать больше воздуха, или броситься на помощь? Но чем помочь? И растерянность моя перерастала в тревогу, когда я вспомнил что Надя, также как и я, вкладывала немало Веры в укрепление организма. Конечно, мы не бессмертны, но о пищевых расстройствах и простудах забыли уже давно!

— Надя, ты как? — я едва узнал свой растерянный голос, когда девушка немного откашлялась. Прежние аккуратность и свежесть явственно поблёкли.

— Похоже, я немного приболела… Наверное, от Шефа заразилась, он всю планёрку сопливил. Лавовые сопли я ещё долго не забуду! Надо бы забежать в аптеку, купить чего-нибудь.

— Лучше домой и вызови врача, — холодея внутри, предложил я.

Но девушка даже не соизволила обратить внимание на моё предложение. А в сознании пульсировала фраза, услышанная в Красной комнате: «Вирус передаётся через Веру и тем быстрее сжирает человека, чем больше её у него…» Яичница уже закончилась, потому я резко подскочил. И улыбнувшись, заявил:

— Леди, я вас оставлю… — за улыбкой я скрывал волнение.

Глава 10

Или к чему приводят благие намеренья? (часть 2)

— Артефактор, что с твоим другом? Как его… Павлов? — удар ноги был такой силы, что ловушку, встроенную в дверь лаборатории, просто заклинило. — Как протекает болезнь? Есть подвижки в лечении?