"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс
Он начал ходить кругами по садику, затем снова вернулся к статуе.
— Я сделал это ради тебя, — тихо произнес он. — Я сумел потянуть время. Провел грязную игру. Ради тебя. — Дыхание было рваным, вырываясь из груди всхлипами. — Я знал, мне придется сделать то, за что никогда не будет прощения. Я знал об этом, когда ты сказала, что я должен отправиться в Хейлль, но все равно исполнил твою просьбу. P-ради тебя… Потому что я хотел вернуться к тебе, и остальное уже не имело бы для меня значения. П-потому что я бы вернулся к тебе. Но ты отправила меня туда, зная, что тебя уже не будет, когда я приду, зная… — Он обессиленно опустился на колени. — Ты сказала, что больше не должно быть никаких жертв. Ты заставила меня обещать, что я не принесу ни одной жертвы ради тебя. Но как же можно назвать это, Джанелль? Как, по-твоему, это называется? Когда я вернулся, мы должны были п-пожениться… А ты оставила меня. Будь ты проклята, Джанелль, я сделал все это для тебя, а ты оставила меня. Ты оставила меня…
Он опустился на траву рядом со статуей, содрогаясь от рыданий.
Люцивар оперся кулаком о каменную стену и склонил голову.
Мать-Ночь… Деймон начал эту игру, ожидая, что вернется к своей свадьбе. Мать-Ночь.
Он пришел в Зал потому, что Мэриан набросилась на него сегодня утром, обрушив сокрушительный гнев, дремавший под спокойной поверхностью. Она сказала, пусть было больно, но иногда это необходимо, чтобы спасти своих близких. Она спросила, неужели он предпочел бы на самом деле потерять жену и ребенка, чтобы Деймон взамен пощадил его чувства? И заявила, что мужчине, за которого она вышла замуж, хватило бы храбрости, чтобы простить.
Это и привело его сюда.
Но сейчас…
Когда они оба были рабами в Террилле, то часто играли в подобные игры, использовали друг друга, причиняли боль. Иногда они делали это, чтобы облегчить собственные терзания, иногда по более благородной причине. Но им всегда удавалось впоследствии вновь увидеть нечто большее, нежели жестокость, и прощать боль, потому что у них больше никого не было. Они боролись друг с другом, но при этом сражались друг за друга.
Теперь у него появились другие близкие люди, ему было кого любить. Жена, сын. Возможно, разница заключалась именно в этом. Ему больше не нужен был Деймон. Однако, Огни Ада, он нужен Деймону прямо сейчас.
Дело было не только в этом. Тринадцать лет назад он несправедливо обвинил Деймона в убийстве Джанелль. Это был первый жестокий удар, который в конце концов загнал его на восемь лет в Искаженное Королевство, заставил затеряться в безумии. А он простил Люцивара, потому что, как Деймон тогда сказал, он уже оплакал брата и не хотел делать этого вновь.
Его единственный брат верил в ужасную ложь тринадцать лет. Он сам верил в похожую всего лишь два дня. Мэриан была права, набросившись на него.
Поэтому он готов был сделать все, чтобы примириться с братом, ради него и ради себя. Потому что на протяжении всех этих долгих веков, проведенных в рабстве, когда у них не было больше никого, их гнев иногда вспыхивал до ненависти, но под его поверхностью всегда оставалась любовь.
Оттолкнувшись от стены, Люцивар медленно спустился по ступенькам и опустился на траву рядом с Деймоном. А потом осторожно коснулся плеча брата.
На лице, искаженном страшным горем, глубоко запали глаза, полные отчаяния. И Деймон бросился в раскрытые объятия.
— Я хочу, чтобы она вернулась, — рыдал он. — Люцивар, я хочу, чтобы она вернулась.
Эйрианец крепко стискивал брата в объятиях, и по его щекам тоже текли слезы.
— Знаю, старина. Знаю.
— Ты уходишь?! — Люцивар вскочил на ноги и пораженно уставился на Сэйтана. — Что значит — уходишь?! Куда? — Начиная мерить шагами комнату за двумя креслами, стоявшими перед огромным письменным столом из черного дерева, он обвиняюще ткнул пальцем в сторону отца. — Ты не уйдешь в Темное Королевство. Там никого не осталось. И не будешь жить в одиночестве!
— Люцивар, — тихо произнес Сэйтан. — Люцивар, пожалуйста, выслушай меня.
— Когда солнышко в Аду засияет!
«Заноза», — предупредил Деймон на Эбеново-серой нити.
«А почему, во имя Ада, ты спокойно сидишь и ничего не делаешь?! — требовательно спросил Люцивар. — Он ведь и твой отец тоже!»
Деймон с трудом сдержал раздражение. «Пусть сначала выскажется, Заноза. Если нам не понравится услышанное, тогда попытаемся что-то предпринять».
— Ты уходишь из-за Сильвии? — спросил он Повелителя.
Люцивар замер, тихо выругался и снова устроился в кресле.
— Отчасти, — честно признался Сэйтан. — Хранителю не следует оставаться среди живых. По крайней мере, вот так. — Он поколебался, а затем добавил: — Если же я останусь… я не смогу быть просто другом и поощрять ее найти… Она заслуживает возможности быть с тем, кто способен дать ей больше, чем я сейчас.
— Ты мог бы отправиться в Эбеновый Рих и жить с нами, — произнес эйрианец.
— Спасибо, Люцивар, но нет. Я… — Сэйтан сделал глубокий вдох. — Мне был предложен пост помощника библиотекаря и историка в Цитадели. Джеффри утверждает, что постепенно начинает ощущать тяжесть прожитых лет, и это я виноват в том, что сейчас у него больше работы, чем когда-либо, потому что именно я познакомил ковен с тамошней библиотекой. Пора приносить пользу обществу.
— Цитадель находится лишь через гору от нашего гнезда, — произнес Люцивар.
— Ты не будешь приводить Деймонара в библиотеку.
Эйрианец жестко ухмыльнулся:
— Ты приходил туда со мной, когда я был в его возрасте?
— Однажды, — сухо произнес Сэйтан. — И Джеффри до сих пор при каждом удобном случае напоминает мне о том маленьком приключении. — Повелитель взглянул на Деймона. — Я буду, разумеется, навещать вас обоих, чтобы узнать, сколько неприятностей вы причиняете окружающим.
Деймон почувствовал, что напряжение несколько ослабло. Он очень хотел видеться с отцом, но только не в Эбеновом Аскави. Он знал, что никогда больше не сможет ступить в Цитадель.
— У нашей семьи три графства в Демлане, — произнес между тем Сэйтан. — Я разделил их между вами. Деймон, тебе я оставляю Зал и все земли и титулы, которые к нему прилагаются. Люцивар, ты получишь землю, граничащую с Аскави. Остальным будете владеть вместе.
— Мне не нужна земля! — запротестовал эйрианец.
— Ты остаешься Верховным Князем Эбенового Риха, потому что люди хотят, чтобы ты и дальше им был. Но Деймонар, возможно, не захочет править, или же у тебя появятся другие сыновья или дочери, которые предпочтут другой образ жизни. Ты будешь заботиться об этих землях, потому что они принадлежали семье Са-Дьябло на протяжении тысячелетий. Это понятно?
— Да, сэр, — тихо отозвался Люцивар.
— А тебе? — спросил Повелитель, пристально глядя на своего второго сына.
— Да, сэр, — так же тихо отозвался тот.
Что ж, стало понятно, почему Сэйтан настоял на том, чтобы на протяжении последних двух месяцев объяснять ему всю подоплеку семейных дел. Он-то полагал, что таким образом отец пытается занять его и отвлечь от грустных мыслей.
Деймон был только рад работе, особенно когда узнал, что Сэйтан все это время помогал Джеффри выполнять куда более сложные задания. Он и Люцивар узнали о результатах, однако Деймон понимал, что не перенес бы процесса сбора нужных сведений.
Больше сорока процентов Крови в Террилле исчезло. Бесследно. Еще тридцать процентов были сломлены и вернулись к основам Ремесла. Кровь, оставшаяся в Королевстве, еще толком не оправилась от разрушений — и неожиданно обретенной свободы.
Деймон не стал спрашивать, что произошло с Александрой, Леланд и Филипом, а Сэйтан, в свою очередь, ничего не сказал. Или, если у него имелись эти сведения, сообщил их только Вильгельмине.
Цифры были почти такими же в Малом Террилле. Однако остальная часть Кэйлеера осталась нетронутой — кроме Иннеи. Карла сейчас пыталась вновь объединить свой народ и собрать двор. Порча, которую Доротея и Геката распространили в Крови, возможно, и была уничтожена, но шрамы остались.
