Пол Андерсон - Операция Хаос
Ветер остался где-то позади. Никто и ничто не нарушало тишину — только шорох разрезаемого метлами воздуха. Все более крепчал кладбищенский запах. Мы глотали тепловатый, пронизанный мерзостью воздух и задыхались. Все же дышать было можно. Небо по-прежнему было черным, а на нем — чернее самой черноты — медленно ползущие планеты. Иногда, почти над нашими головами пролетали огромные метеориты. Скорость их полета была ненамного выше нашей. Они пролетали и выходили за пределы узкой атмосферы этого не имеющего горизонта мира, и исчезали.
Изредка вспыхивало пламя разрыва, и сумрак заполняло перекатывающимся грохотом.
Наш путь по-прежнему освещало лишь испускаемое почвой унылое свечение. Мы уже летели над окраиной болота — огромного, как и все, что мы видели в этом мире. Где-то вдали виднелись другие болота, пруды, озера. И там, где на них вскипала пена гниения, поверхность тускло блестела. Высились толстые, искривленные стволы деревьев.
Их ветви переплетались. Над водой, где плавали обломки деревьев, преклоняли колени мрачные кипарисы. И мертв был тесно росший вдоль берегов камыш. Сквозь сумрак ползли желтые испарения. Центральные области болот были полностью покрыты этим туманом. Туман медленно вскипал и выбрасывал все новые языки.
Далеко впереди тревожным, красноватым отблеском вспыхивали низко нависшие облака. Внезапно пространство содрогнулось, двинулось, и мы оказались над ними.
Нас оглушили звуки, буря звуков. Вопли, вой барабанов, вой труб. В облаках открылся просвет. Там горел высокий, словно паши темные башни, костер. От него исходил страшный жар. Мне показалось, что на нас нацелен гигантский, мясницкий нож. В пламени корчились и визжали какие-то существа, но я не мог разглядеть какие именно.
Вокруг костра плясали люди — черные, тощие, как мумии, и голые. Они увидели нас, и прерывистый рев огня прорезал оглушительный крик. Тамтамы начали слитно выбивать «Бум-да-ба-Су, бум-да-ба-бу». С безлистых деревьев сорвалась стая птиц. Размером и окраской они напоминали ястребов, но их черепа и лапы, с безжалостно изогнутыми когтями, были лишены плоти.
Свертальф вызывающе зашипел, дал ускорение, и птицы остались позади.
Внезапно, в нескольких милях впереди, тоже начали бить барабаны. А за ними вдали — уже шепотом, еще и еще — «бум-да-ба-бу, бум-да-ба-бу».
Джинни махнула мне, и я подлетел к ней поближе. Вид у нее был мрачный.
— Если не ошибаюсь, — сказала она. — Это «говорящие барабаны», и весть о нас передается все дальше и дальше.
Моя левая рука опустилась на рукоять меча.
— Что будем делать?
— Изменим направление. Попытаемся подлететь туда с другой стороны. Ну, быстро.
После страшного жара того костра, ветер, вызванный полетом, показался почти приятным. Теперь это был прохладный, чистый, уже без зловоний ветер. Мы пролетели над линией Дольмена, и воздух мгновенно снова сделался холодным. Под нами простиралась голая вересковая пустошь. Там сражались две армии. Должно быть, они занимались этим уже не одно столетие.
На многих кольчуги и остроконечные шлемы, остальные были одеты в кожу и грубо выделанные ткани. Оружием им служили мечи, топоры, копья. До нас донесся звон металла, шарканье ног, несущие смерть звуки попавшего в цель удара. Но не было слышно ни крика, ни клича труб, ни даже надсадного, как скрежет напильника, дыхания. Устало и безнадежно мертвецы продолжали сражаться.
И этой войне не было конца.
Миновав поляну, мы повернули и снова устремились к своей цели. Пронеслись над лесом виселиц и над рекой — она текла с шумом, похожим на плач. Порывами ветра до нас донесло брызги. Они были теплыми и солеными на вкус. Нам пришлось вытерпеть жар и ядовитые испарения, поднимавшиеся над системой дорог, по которым ползли какие-то механические повозки.
Нос каждой повозки почти упирался в задний конец предыдущей. Дорожная сеть достигла нескольких метров в ширину. Не знаю, какой она была длины, как и не знаю цели, для которой ее построили. Потом мы пролетели над холмами, изрытыми окопами и оставшимися после разрывов воронками. И здесь ничего не сохранилось, если не считать заржавевшей пушки и знамени, установленного в знак победы. Знамя давно выцвело. Теперь его цвет был серым.
Холмы тянулись бесконечно. Они громоздились все выше, и очередная их цепь была так высока, что нам пришлось надеть маски. Мы летели вдоль ущелья, увертываясь от падавших камней. За горами перед памп вновь развернулась новая страна, Опять бесконечная, усеянная вулканами равнина. Далеко впереди высились гигантские черные башни. На таком расстоянии они казались игрушечными. Магический шар ослепительно вспыхнул. Волшебная палочка подпрыгнула в руках Джинни, указывая на башни.
— Клянусь Гекатой, — крикнула Джинни. — Вот оно!
30
Мы летели бок о бок. Воздух по-прежнему был холодным. Он выл и причитал, проносясь мимо нас. В его запахе было что-то сродни запаху серы и мокрого железа. Наши метлы развернулись, набрали высоту. Нога Джинни касалась моей, и паши движения были точно согласованными.
Мы глядели в шар. Свертальф-Больян вывернул голову из-под руки Джинни и тоже смотрел в него. На таком близком расстоянии, да еще когда пространство имело почти земную геометрию, магический кристалл работал хорошо. Джинни настроила шар на замок. Замок был совершенно черного цвета. Размеры и форма его были чудовищными.
Да и имел ли он форму?
Он расползался во все стороны, тянулся вверх, подвальные этажи глубоко уходили под землю. Остальные его части ничто не объединяло — ничто, кроме уродства: то поднимающийся над кубической башней тонкий кривой шпиль, то, как усеянный вздувшимися прыщами, купол, а вон там — громадный каменный зубец, нависший над неправильным очертанием ворот. Цельте квадратные мили воздвигнуты без всякого плана, и кишащие толпы причудливых дьяволов.
Мы попытались заглянуть сквозь стопы, однако проникли недалеко. Мы разглядели похожие на пещеры извилистые лабиринты коридоров, но слишком уж все здесь было насыщено силами зла. И то нам повезло, учитывая, что хоть и смутно, но мы что-то поняли.
Вдруг из замка к нам донеслась мысль. Нет, не мысль, а волна такой муки, что Джинни громко вскрикнула, а у меня из прокушенной губы потекла кровь. Мы включили шар, и, обнявшись, ждали, пока нас не оставит дрожь.
— Не поддавайся, — сказала Джинни, высвобождаясь. — Времени у нас мало, она вновь включила магический кристалл и произнесла заклинание предвидения.
В нашей Вселенной это колдовство срабатывало редко, по Лобачевский теоретически доказал, что координатная изменчивость Нижнего Континуума дает определенные шансы. Изображение в шаре поплыло панорамой, остановилось, подвинулось крупным планом. Какой-то двор, имеющий форму неправильного семиугольника, окруженный зданиями с искривленными башнями.
