Миштофт - Везде светит солнце. Дилогия (СИ)
-Нет, ты не сбежишь опять!
Оба иллара упали в озеро, и сила их падения была настолько велика, что они ударились о дно и раскололи его. Вода стала убывать в образовавшуюся трещину и вскоре обнажила тела обоих братьев. Они сопротивлялись проникшей в них заразе, но она была в сто крат сильнее их. Язвы и ожоги покрыли их кожу с ног до головы и кровоточили, высасывая жизнь, которая считалась бессмертной.
-Обхитрил ты меня, братец,- произнёс Иин,- но не до конца,- и исчез.
-Посмотрим, братец, так уж и не до конца,- взлетая, произнёс Провидец, которому не суждено было увидеть такую развязку в своих вещих снах.- Она сможет найти защиту даже против этого и тогда илларам ничто не будет угрожать.
Рассвет мягко улыбнулся Селие и осветил долину, где каждый ожидал чем же закончится битва Титанов. Но небо очистилось от туч, выглянуло солнце из-за горизонта, а победитель так и не появился. Саша стоял над телом Ровела и вспоминал, как этот хилый парень выхаживал его и заботился о нём в самые трудные дни их пленения сначала у колдунов, а потом - у дикарей. Рядом тянулась дорога, ведущая в Геран, на которой стоял связанный по рукам и ногам Гелий в окружении илларов. Не было ни одного человека или другого существа среди мирных жителей Селии и Илии, которому бы не хотелось свернуть ему шею, и Саша был из общего числа. Когда-то колдун попытался задушить его взором, а теперь Саша смотрел на него, будто убивал глазами. Жалкое зрелище теперь представлял собой Гелий - избитый и бессильный что-либо изменить. Но вдруг чья-то невидимая рука подняла его, расталкивая илларов, и к удивлению всех присутствующих Гелий пропал, уронив чёрный медальон в траву. Поднялась суматоха, иллары летали из стороны в сторону, матерились на чём свет стоит, забыв про приличия, ведь сбежал их самый злейший враг, но это не помогло им вернуть беглеца. Овий взял в руки странный медальон, в котором проглядывалось очертание женского тела, и услышал зов о помощи.
-Ваше Величество, королева Полия?- изумился иллар.- Так вот где он Вас спрятал. Наверное, не без помощи Иина, даже илларам нужно постараться, чтобы сделать такое, а колдунам - никогда не додуматься. Но почему именно сейчас он потерял медальон?
Теперь уже вокруг Овия собрались все иллары и оживлённо обсуждали, как безопаснее можно освободить королеву из плена в медальоне. Предложений было бесчисленное количество, и, занятые таким важным обсуждением, служители белой магии не замечали, как из Герана тянулась вереница горожан с ветками и брёвнами для погребальных костров. Но не только из столичные жители подходили к полю битвы и скорби, из ближайших городов, чтобы отдать последнюю почесть павшим, присоединялись все, кто не остался равнодушен. И вскоре множество деревянных лежбищ положили на свои плечи тела героев великой битвы. И когда факелы уже приготовились зажечь первые погребальные костры, из Герана с криками прибежал карлик:
-Король со слугой исчезли!
В этот момент Бурак втянул в себя шею, словно прячась, а Картикту, у которого шея от роду была короткой, присел на корточки. Банда гнома понесла большие потери, но завоевала весомое уважение, и именно сейчас главарю стоило сказать что-то, что навсегда должно было отвлечь от него подозрения, если такие могли иметь место.
-Это колдуны виноваты,- крикнул Бурак,- они воспользовались тем, что мы отвлеклись, и выкрали короля Миция.
-Но кто теперь нам скажет, где искать Его Величество?- воскликнул кто-то из илларов.
-И Её Величество вот-вот обретёт свободу,- добавил Овий.
-Всё-таки колдуны победили - теперь мы никогда не найдём Миция.
-Отныне позор на нас!
-Бедная королева.
-И дочки лишилась вдобавок.
Заголосили все, перебивая друг друга, но тут опять вмешался Овий:
-Принцесса Анари и её муж принц Алил - живы.
Теперь уже наступило всеобщее замешательство, ведь радость и горе туго переплелись между собой и многие не могли решить для себя радоваться или горевать. Но всё-таки погребальные костры должны были загореться и это было пока что важнее всенародной радости. Догадываясь, что между древними илларами произошло что-то, что не выявило победителя, но и закончило колдовскую тему в мире, хотя бы на время,- иллары решили отнести медальон Гелия во дворец, чтобы там, а не в поле, вернуть королеве свободу. Чтобы быть вместе с друзьями и теми, кого они успели узнать и оценить, и кому предстояло отдать своё тело огню,- среди деревянных лежбищ остались стоять Леон и Овий, не рвущиеся, как освобождённые иллары, быть при дворе Её королевского Величества.
Огромное пламя напоминало издалека единый костёр, и клубы дыма, поднимавшиеся вверх в небо за многие километры от Герана, говорили жителям Селии, что там, возле столичных стен прощаются с неприхотливыми героями, которые сражались не ради наград, а ради мира. Иллары помогали дыму подниматься только вверх и не заслонять тёмной пеленой людей внизу. И хотя от огня стало невыносимо жарко, никто не хотел уходить, пока последний костёр не потухнет - уход означал бы неуважение к древнему погребальному обычаю и такого человека освистали бы все и перестали бы уважать.
10.
Как-то один иллар сказал:
-Дым уносит вместе с собой страдания и уступает место солнечному свету - и всходят ростки радости на лицах, в духе, на земле.
Пепел развеялся с погребальных кострищ и иллары залечили земные раны, покрыв молодой травой обожженные пятна. Уже к вечеру не осталось следов самой большой битвы за последнее столетие. Все вернулись в Геран праздновать затишье, а кто - и победу, не желая сомневаться в наступлении мира. В небе над столицей Селии вспыхивали фейерверки, сам Геран светился яркими огнями и утонул в шуме уличных гуляний. Хотя многим хотелось оплакивать погибших родственников, никто не показывал своего горя открыто, чтобы не разрушать общую радость, ведь им самим тоже хотелось чувствовать не только горечь утраты, но и лёгкое тепло от освобождения. На дворцовой площади развернулось самое весёлое гуляние - здесь собрались все богачи, которым удалось вернуться в свои большие дома, отобранные колдунами, и, хотя денежные хранилища были опустошены, никто из них не волновался о недостатке в средствах - главное было теперь остаться при дворе Её королевского Величества, которая освободилась из плена и очнулась от сна, заняв место своего мужа. Королева Полия восседала на балконе и с грустью наблюдала за весельем, думая о супруге и дочери. Красота этой женщины всегда завораживала её подданных и заставляла завидовать Мицию, что именно он женился на ней. Конечно, королева всегда замечала особое внимание к себе из-за её внешности и привыкла к этому, чувствуя дискомфорт, когда долго не слышала восторженных речей. И если Анари любила лес, потому что в нём она ощущала свободу и величественную силу природы, то её мать любила ходить в лес, чтобы позлить мужа - он всегда боялся, что там кто-нибудь украдёт её красавицу. И хотя, как добропорядочной жене, Её Величеству надлежало горевать по супругу, она всего лишь скучала по нему, понимая, что в то же время рада его отсутствию, ведь вышла за него замуж только для того, чтобы в один прекрасный день стать полноправной королевой, а не только супругой коронованной особы. Она приказала искать Миция и Гордо, а так же свою дочь, но очень не хотела, чтобы короля нашли живым. И Полию не смущал тот факт, что она может до конца дней остаться условной королевой, если тело её мужа не будет найдено, ведь от её условного положения на троне повеления Её Величества не становились слабее или не действительными. Наверное, только илларам было под силу услышать эти тайные мысли Полии и ужаснуться, но им было запрещено проникать в голову коронованной особы, поэтому все служители белой магии воздерживались от этого шага, тем более сразу после пробуждения к королеве был приставлен придворный иллар Первей, который следил за каждым дуновением любой мысли рядом с Полией.
