Джон Толкин - Неоконченные предания
Область между Изеном и Лефнуи называлась «Друвайт–Йаур», и в другом отрывке сказано, что слово «йаур»— «старый» — означает здесь не «первоначальный», а «бывший»:
В Первую эпоху «бесы» расселились по обоим склонам Белых гор. Когда во Вторую эпоху нуменорцы начали завоевывать побережье, друэдайн укрылись в горах полуострова [Андраст], который нуменорцы не заселяли. Другая часть выживших друэдайн обитала у восточного конца хребта, [в Анориэне]. Считалось, что к концу Третьей эпохи выжили только те друэдайн, что обитали в Анориэне, и их осталось очень немного. Поэтому другая область получила название «Старая пустошь бесов» («Друвайт–Йаур»). Она так и осталась «пустошью», никто из гондорцев и роханцев там не селился и мало кто из них бывал в тех краях; но жители Анфаласа считали, что часть древних «дикарей» все еще обитает там, таясь от людей[302].
Но роханцы не замечали сходства между статуями в Дунхарроу, которые они называли «Бесовы камни», и «дикарями» Друаданского леса, и вообще не считали последних за людей, поэтому Гханбури–Гхан и говорил о том, что раньше рохиррим преследовали «дикарей» [«оставь дикарей в покое в их лесах, и больше не трави, как зверей»]. Так как Гханбури–Гхан старался говорить на Всеобщем наречии, он (не без иронии) называл свой народ «дикарями»; разумеется, сами себя они называли иначе[303].
Истари
Наиболее полный вариант «Истари» был записан, по всей видимости, в 1954 г. (о происхождении этого текста см. введение, стр. 12). Здесь я привожу его целиком, и далее буду именовать его «эссе об истари».
«Волшебник»[304] — это перевод квенийского слова «истар» (синдарское «итрон»): один из членов «ордена» (как его называли), претендующий на то, что он владеет выдающимися познаниями об истории и природе мира, и действительно демонстрирующий такие познания. Этот перевод отчасти верен, поскольку слово «волшебник» родственно древнему слову «волхв», обозначающему человека, владеющего тайным знанием, но все же не вполне удачен, поскольку «Херен истарион» или «Орден волшебников» очень сильно отличался от «волхвов» и «волшебников» более поздних легенд; они всецело принадлежали Третьей эпохе и ушли вместе с ней, и никто — за исключением разве что Эльронда, Кирдана и Галадриэли — не знал, чем они были и откуда пришли.
Люди, которым доводилось иметь с ними дело, поначалу думали, что истари — тоже люди, обретшие мудрость, знания и необычайные способности путем длительных тайных изысканий. Впервые истари появились в Средиземье примерно в 1000 году Третьей эпохи, но долгое время они бродили по миру в скромном облике. Они выглядели как люди, уже старые годами, но крепкие телом, странники, собиравшие знания о Средиземье и обо всех, кто в нем обитает, и никому не открывавшие ни своих способностей, ни своих целей. В те времена люди редко видели их и не обращали на них особого внимания. Но когда тень Саурона начала расти и снова обретать зримый облик, волшебники стали более деятельны и принялись искать возможность противостоять росту Тени и помогать эльфам и людям осознать грозящую им опасность. Тогда среди людей, по городам и весям, поползли слухи о странствиях волшебников и об их вмешательстве во многие дела; и люди заметили, что волшебники не умирают и пребывают неизменными (разве что становятся чуть старше на вид), в то время как у людей сменяется поколение за поколением. Поэтому люди начали побаиваться их — даже те, кто их любил, — и причислять их к народу эльфов (с которыми волшебники и вправду общались довольно часто).
Но волшебники не были эльфами. Они пришли из–за моря, с Заокраинного Запада, хотя долгое время об этом знал лишь Кирдан, хранитель Третьего Кольца, владыка Серых Гаваней, который видел, как они прибыли к западным берегам. Они были посланцами Владык Запада, валар, которые по–прежнему заботились о Средиземье, — и когда снова пробудилась тень Саурона, валар избрали этот способ, дабы противостоять ему. С дозволения Эру они отправили посланцев, принадлежащих к их собственному высокому чину, но облаченных в человеческие тела, — не просто зримые обличья, но настоящие тела, подверженные и страху, и боли, и земной усталости, способные испытывать голод и жажду, и даже погибнуть; однако благодаря обитающему в их телах благородному духу они не умирали, а лишь старились от многолетних трудов и забот. Валар поступили так потому, что желали исправить ошибки прошлого — особенно то, что они пытались хранить и опекать эльдар, являясь во всей своей мощи и славе; теперь же их посланцам запрещено было являть свое величие или пытаться управлять волей людей и эльфов, открыто проявляя свою силу. Они явились в обличье слабых и смиренных существ, и им велено было давать людям и эльфам советы и склонять их к добру, и стараться объединить в любви и понимании всех тех, кого Саурон, буде он возвратится, постарается подчинить себе и развратить.
Число входивших в этот орден неизвестно; но что касается тех, кто пришел на север Средиземья, где было больше надежды на победу (поскольку именно здесь жили остатки дунедайн и эльдар), главных из них было пятеро. Первый из пришедших отличался благородством облика и манер. У него были волосы цвета воронова крыла и дивный голос, и одевался он в белое. Искусны были его руки, и почти все, даже эльдар, считали его главой Ордена[305]. Следом явились и другие: двое носили одежды синие, как море, а один — бурую, словно земля; и последним пришел тот, кто выглядел наименее внушительно. Ростом он был ниже прочих и выглядел более старым. Волосы его были седыми, а одежда — серой, и он опирался на посох. Однако Кирдан с первой же их встречи в Серых Гаванях распознал в нем наиболее великий и мудрый дух; он приветствовал этого волшебника с почтением и передал ему Третье Кольцо — Нарью, Красное.
— Ибо великие труды и опасности ждут тебя, — сказал Кирдан. — Прими же это Кольцо — пусть оно станет тебе помощью и поддержкой, дабы дело твое не оказалось непосильным. Мне оно было доверено лишь для того, чтобы хранить его в тайне, и здесь, на западных берегах, оно праздно; но думается мне, что в ближайшее время оно должно перейти в более благородные руки, к тому, кто сможет с его помощью воспламенять сердца мужеством[306].
И Серый Посланец принял это Кольцо, и хранил его в тайне; однако Белый Посланец (который был весьма искусен в раскрытии всяческих секретов) через некоторое время догадался об этом даре, и позавидовал ему, и это положило начало его скрытой неприязни, обращенной против Серого Посланца, которая впоследствии сделалась явной.
