Андрей Фролов - Пути Держателей
Палач покорно хмыкнул, сворачивая бич.
Киоши попробовал обернуться, желая разглядеть своего мучителя, но колодки не позволили.
— Ты лишь марионетка, князь, — шепелявя, продолжил юноша, стараясь не обращать внимания на металлический привкус языка. — Твоя судьба предопределена, ты сам отдал ее в руки проклятой расы. Так зачем тебе знать то, что в два счета извлечет из моего сознания твой повелитель суэджигари?
— Марионетка? Мой повелитель? Я погляжу, кто-то основательно забил твою голову ерундой, юноша… Да, Тоэши-Набо и правда без труда получит все необходимые мне знания, но ты знаешь, кое-что я хочу узнать лично. Это добавляет некую интригу.
Противореча смыслу произнесенных слов, в голосе князя по-прежнему не слышалось ни капли заинтересованности.
— Так кто ты такой, мальчик?
— Меня зовут Иронотсу…
— Упорством славны только животные, не забывай. Кто послал тебя в Котел?
— Я пришел сам, чтобы отнять твою жизнь.
— Значит, продолжаешь упрямиться? Глупо. Очень глупо. Ты хоть понимаешь, что кроме умений суэджигари, в моем распоряжении раскаленное железо, дыба, расплавленный свинец, иглы и клещи?
— Ты не имеешь права на жизнь, Мишато. Ты посягнул на запреты предков…
— Вор и убийца смеет читать мне мораль? Ты ханжа, Иронотсу.
Князь протянул изящную руку куда-то вправо, вынимая из дымчатого переплетения Красных богатый кубок. Пил долго и с наслаждением, заставляя пленника страдать от внезапно открывшейся тому жажды.
— Я ничего не крал. Я лишь уничтожал…
Киоши попытался пошевелить задранными вверх руками, но только задел краем колодки ожог и заскрежетал обломками зубов.
— Тебе больно? Это работа моих Ткачей, бандит, — впервые в голосе лорда прозвучало что-то, похожее на эмоцию. Не гордость, лишь ее послевкусие. Мишато приподнял кубок в сторону его обрубка. — Рана обработана специальными Нитями, останавливающими регенерацию. Страдания будут долгими.
Юноша опустил голову, сплевывая кровью на инкрустированные плиты пола.
— Они сущий пустяк по сравнению с тем, как станешь мучиться ты сам…
Брови князя сошлись на переносице. Он отбросил пустой кубок в дым справа от трона, где тот исчез в воздухе. Черные щупы на подбородке лорда в возбуждении зашевелились.
— Все ясно. Ты на самом деле всего лишь идиот, Иронотсу. Болван, возомнивший о себе невесть что… Увести его, у меня испортилось настроение. Иди, мальчик, и пусть каждое мгновение ожидания напоминает тебе о скором возвращении Тоэши-Набо.
Но голос князя, как и прежде, ничем не выдал перемены, словно происходящее на самом деле не касалось хозяина Онадзиро.
— После того, как щенок будет прикован в своей камере, собери на совет офицеров внешней стены…
Гудение, раздавшееся за спиной, Киоши сначала принял за гул летящего к башне снаряда. Невольно сжался, ощутив полнейшую беспомощность. И буквально тут же сообразил, что воображение сыграло с ним шутку, не дав различить очевидное.
Лорд Мишато привстал на троне, преобразившись на глазах. Одежды его всколыхнулись, словно сминаемые порывом ветра, потеки дыма взвились спиралями. Теперь князь действительно был похож на властителя и джегала, собранного, внимательного, готового к любой драке. Раскинув руки, он одним жестом вскрыл расположенные в стенах тайники, одновременно стягивая в ладони десятки Красных Нитей. Палач, среагировавший чуть позже, с рычанием толкнул Киоши в израненную спину, заставляя повалиться на колени. Лязг колодок смешался с шипением выходящего из ножен клинка.
А затем и сам Киоши догадался, что за звук раздался в тронном зале.
— Я хочу пройти.
Смутно знакомый голос пронзал туман готового материализоваться Портала, искажаясь и теряя силу.
— Не вижу в этом смысла, — ответил Мишато, глядя за спину молодого Мацусиро.
На этот раз эмоций в словах князя добавилось. Казалось, он даже удивлен.
— Клянусь, что не стану чинить вреда. Я один. Пропусти меня, хочу поговорить.
— Мы уже обсудили все, что считали нужным, — князь сделал палачу знак, и тот сместился в сторону дверей, с тяжелым сопением готовясь к драке.
— Нет, не все. Пропусти меня, так будет лучше. Ты же знаешь, что в сердце твоей крепости я не смогу причинить тебе вреда. Или ты боишься меня, князь?
— Приди позже, я занят.
— Нет, именно сейчас, — в этих трех словах сконцентрировалась вся твердость вековых скал, и самоцветные глаза князя вспыхнули пониманием.
Какое-то время Мишато оставался нем и неподвижен, словно оценивая услышанное и принимая решение. Наконец коротко кивнул в сторону, не выпуская Нитей из пальцев.
С хлопком Портал обрел очертания, вибрируя и негромко гудя, но Киоши по-прежнему не видел ни палача, ни красного овального зеркала, висящего над полом зала. Опираясь левым краем колодки на расписные плиты, он попробовал встать, но поскользнулся. Когда волна боли, накрывшая юношу, отступила, он различил стук каблуков, сопровождаемый легким бренчанием. Того, кто только что миновал Портал, окружало облако мятных запахов, едва различимо приправленных ароматом паленого дерева.
— Как ты смог открыть Переход в этот зал?
Мишато не торопился опускаться обратно на трон, живым распятием возвышаясь на пьедестале. Нити, убегающие из его пальцев в дым, пульсировали, готовые броситься вперед.
— Благодарю за доверие, — густой мужской голос казался все более и более знакомым. — Ты правильно поступил, пропустив меня. А система защиты Онадзиро так и осталась дерьмовой. Можешь поверить, мне не составило бы труда войти и без приглашения.
— Зачем ты явился?
— Ты сейчас узнаешь об этом…
Марвин Сконе неторопливо прошелся по тронному залу, с любопытством рассматривая лепнину колонн и фальшивую роскошь портьер. Поджал губы, с недовольством качая головой.
— Какой безвкусный интерьер… Рекомендую казнить архитекторов, за исключением тех, кто конструировал оконные рамы.
Магистр остановился в поле зрения Киоши, высокомерно не глядя ни на пленника, ни на его палача. Он был одет так же, как во время их первой встречи — в просторную коричневую рубаху, красный кожаный жилет, высокие сапоги. Однако теперь к наряду добавился изящный меч, оттягивающий широкую портупею. Глава ордена Сна пригладил длинные блестящие волосы, зачесанные на затылок.
Киоши вдруг подумал, что прогнившие казематы Онадзиро сейчас кажутся ему самым желанным местом на всем Тоэхе. Все еще ничего не понимая, он вновь видел воронку хаоса, раскручивающуюся над собственной головой.
Держась расслабленно и непринужденно, Марвин каблуком сапога постучал по серебряным инкрустациям на полу, засовывая левую руку за ремень. В его правой ладони, как обычно, негромко стучали шары.
