Наталья Резанова - Шестое действие
– Так они опоздали. Я уже понял главное: человеческая жизнь ничего не стоит. И закон тоже. – Вендель снова был спокоен. – Потом все вроде бы улеглось. Отец, как только оправился от побоев, сказал, что отправляется в Карниону и при первой же оказии пришлет за нами. Больше мы его не видели. Может, его убили. Или он просто решил избавиться от обузы – почему бы нет? А потом началась война. Мать боялась оставаться в Эрденоне; денег, чтоб вернуться на Юг, у нас не было. И мать вбила себе в голову, что нужно идти в аббатство Тройнт, хоть оно и рядом с владениями Дагнальда. Аббатство, мол, южного устава, нас там примут… И мы пошли в Тройнт пешком. По пути брат подхватил какую-то скоротечную заразу и помер. Но в аббатстве нас приняли. Мать поселили в странноприимном доме, меня взяли в служки. На какое-то время стало полегче, я даже начал учиться… до тех пор, пока аббатство не захватили… не знаю, кто это был, драгуны или вольный отряд… странноприимный дом сожгли, ночью дело было, вместе со всеми, кто там был, монахов и учеников, не успевших убежать, перерезали… Я убежать успел. Ну, дальше вам не шибко интересно. Достаточно сказать, что я все-таки добрался до Карнионы и даже нашел родственников. Здесь все жили как ни в чем не бывало… сытые, самодовольные, вплоть до последнего нищего. Здесь я понял, почему южан все ненавидят. И что быть карнионцем – ничуть не лучше, чем эрдом, все они друг друга стоят… Мои карнионские родичи умерли, мне досталось небольшое наследство. И я решил употребить его на то, чтобы получить образование. Еще сам не знал, чего хочу, но в наше время, чтобы чего-то добиться, помимо знатности и богатства, нужны знания. А тех, что я нахватался в Тройнте, было недостаточно. И я поступил в Фораннанский университет, хотя был намного старше большинства студентов. Там я и приметил эту высокоумную троицу – Роуэна, Вайю и Куаллайда. Трудно было не приметить – у них было все, чего не хватало мне, да еще амбиции до небес. Но я им не завидовал. Я слушал их и прикидывал, как можно использовать то, о чем они рассуждают, себе во благо. Они, конечно, не обращали на меня внимания, я и не хотел, чтоб обращали, мне не дружба от них была нужна, а выгода. Тогда она заключалась в том, что я стал работать у Куаллайда. Он один из троих соизволил меня замечать. Вообще он был получше остальных. Все эти тайные знания и карнионское наследие были для него – так, развлечение, а в жизни он собирался делать карьеру и деньги. Я был у него приказчиком, а потом управляющим…
– И убил его и ту девушку, – сказала Анкрен.
Вендель досадливо сморщился.
– Никто там никого не убивал. Все было именно так, как говорят. Но когда его девка утопилась, а он запил, дела его оказались заброшены. Родных у него не было. А у меня имелся доступ к деньгам и документам. Я был бы дурак, если бы не воспользовался этим. А когда он повесился, меня уже не было в Карнионе. Я уехал на Север.
– Это уже ближе к нашей истории, – заметил Мерсер.
– Правильно. У меня было достаточно средств, чтобы начать собственную игру. И я знал, кто виноват в том, что случилось со мной и моей семьей. Дагнальд и Вирс-Вердер. Правда, они подохли. Но ходили слухи, что живет ублюдок, который может быть сыном и того, и другого. Я добрался до него… – Вендель сухо усмехнулся. – Вы, полагаю, тоже, и должны меня понять. Не стоило тратить силы, чтобы убивать идиота. Но Олленше-Тевлис был богат, и его состояние могло мне пригодиться. Его мамаша идиоткой не была; она была хуже, с такими я давно научился справляться… На службе у Тевлисов я продвинулся в достижении новой цели. В Эрде я узнал то, о чем на Юге предпочитали не говорить: за погромами в Эрденоне, кроме Вирс-Вердера, стоял старший Роуэн. И при своих поездках в Карниону я снова свел знакомство со своим бывшим собратом по университету…
– Решил обобрать и его?
– Если бы мне нужны были от Роуэна только деньги, я давно бы их получил – и без труда. Напомнил бы, при каких обстоятельствах ему сломали нос. Он не любит об этом вспоминать. Но мне нужно было, чтоб Роуэн служил мне, как Тевлис. И я поймал его на разговоры о карнионских древностях. Кое-что я прочел еще в Тройнте, кое-что потом… Роуэн меня, разумеется, не узнал, хотя много раз встречал в университете и в доме Куаллайда. Надо было видеть, как он теперь мне внимал! Как делился самым сокровенным! А за ним – эти светские шлюхи, одуревшие от его рассуждений. Правда, для них разговоры были не главным. Итак, я разъезжал между Эрдом, Карнионой и Открытыми Землями, смотрел и слушал. Узнал от агентов Орана в Эрденоне, что он собирался привезти дарохранительницу в дом примаса, сопоставил некоторые сведения и понял, куда мог попасть Камень Захарии, о котором много болтали в Фораннане. Стало быть, пора было начинать игру и запускать в дело моих «хозяев». Но у Орана всегда была хорошая охрана, поэтому понадобились дополнительные усилия. Вот и все.
– А Оран что тебе сделал? Он к несчастьям твоей семьи отношения не имел, Ораны вдобавок разорили Роуэнов.
– Так я его и не убивал, – спокойно сказал Вендель. – Я вообще никого не убивал… почти. Они все делали за меня сами. Как и вы, кстати. Я слышал, Тевлис и его мамаша в тюрьме. И эта банда из Галвина. Между прочим, что с Роуэном – вы убили его?
– Он арестован.
– Напрасно. Он сам посоветовал нам с каторжником уходить, а он, мол, сдастся, чтобы задержать погоню. Сказал: из тюрьмы он скоро выберется, у него много связей. И ведь может. Разумней было его пристрелить.
– Какая откровенность! – бросила Анкрен.
– А почему нет? Вряд ли вы двое гнались за мной, чтобы сдать властям. Да и чист я перед властями, в отличие от вас, сударыня. Свидетелей против меня нет, кроме Роуэна, а он меня не выдаст. – Мерсер мог бы напомнить ему о мадам Эрмесен, но предпочел промолчать. – Стало быть, вы собираетесь меня убить. Зачем же притворяться? Победа за вами, и камешек тоже. Жаль, если Роуэну удастся избежать заключения, но коль скоро камень ему не достанется, я не внакладе. Роуэн ведь практически разорен, он все свои деньги потратил, чтобы добыть эту безделушку – силы она, видите ли, даст ему немереные. Хотя единственное, что она может дать, – возможность безбедно жить в Тримейне. Туда бы я сейчас и направился, если бы не Копченый Глаз. Роуэн вытащил его из тюрьмы, а у этой сволочи совершенно дикие представления о благодарности.
– А ты, выходит, предрассудков лишен, – сказал Мерсер.
– Вот что: вы вправе прикончить меня, но не читать мораль. Все мы одним миром мазаны, наплевали на людей и законы. У нас нет ни родины, ни дома, ни имени, ни семьи. Мы делали вид, что служили другим, а заставляли их служить себе. Разве не так? Кроме того, камень стал бы возмещением за все те глупости, которые я ради него выслушал: «Смерть открывает дверь, а жизнь ее закрывает», «В руках посвященного все камни – Камень»… И прочую мистическую чушь – древнюю карнионскую мудрость, Зеркало Истины как средство связи с иными мирами, Камень Крови как источник нечеловеческой силы… Каково было это терпеть?
