Сергей Дорош - Темная сторона Луны
– Короче, виноватый назначен и наказан?
– Если между нами, то именно так. А на самом деле просто убит тот, кто изменил Светлой стороне. Нечестивец, нарушитель закона, тот, кто отдавал приказы убивать братьев из других доменов и Светлых воителей из Воинства Небесного.
– Умеешь ты, Джефер, играть словами.
– Тебе что-то не нравится, Чудин?
– Нет, что ты. Я не хочу, чтобы меня назначили следующим виноватым. Большая политика – грязная и кровавая вещь. Лучше уж быть тем, кто жертвует, нежели кем жертвуют.
– Тогда я даю сигнал к началу?
– Давай, Джефер.
– Только еще момент, – вдруг сказал Олег. – Гюрзу и Луи возьмем живыми и отдадим бордовым. Пусть посидят под замком годик-другой. Потом вернутся, когда все успокоится, а наша власть будет прочной.
– А они согласятся? – засомневался Чудин.
– А кто у них спрашивать будет?
– Нет, я про бордовых.
– О, почтут за честь. У них и к этим двоим найдется парочка вопросов.
* * *Ну а мы в это время сидели у Хансера. Та самая комната, в которой все началось. Та же аскетическая обстановка, бутылка водки, совсем как двое бродяг из нижних кварталов Города Ангелов. Мы пили за Орсо, Рудовоя, Аркадию, Болеслава, Этельреда, Дагера, Ярославу и многих других, о ком нынешний Совет предпочел бы не вспоминать, о ком мы не могли забыть. Их лица все так же стояли у нас перед глазами. У каждого были тысячи недостатков, но это – ерунда, никто не свят. Зато они не кривили душой, не искали оправданий своим ошибкам, они шли за тем, во что верили. И хотя бы за одно это их стоило помянуть добрым словом.
В любой победе есть привкус горечи потерь. И в заключенном мире этой горечи еще больше: ведь те, кто убивал наших, теперь придумают какое-нибудь благовидное объяснение, а мы кивнем и проглотим его. И не потому, что память у нас коротка. Просто война – это новые смерти, которые не вернут ушедших. Месть рождает только месть. Она не несет за собой никакой справедливости.
Хорошо поговорить с человеком, который понимает тебя, но еще лучше помолчать. И мы молчали об одном и том же. Говорили только наши глаза. И все же Хансер не выдержал.
– Смерти нет, – сказал он. – Все они живы, где-то там, не знаю где. И мы еще встретимся.
– Надеюсь, ты прав, – ответил я. – Ты знаешь, я, похоже, поверил в Бога со всем этим… Ну, понимаешь. Нам с такими безднами Тьмы доводилось столкнуться, что должен же быть у нее хоть какой-то противовес, иначе она затопила бы мир.
– Он есть – это мы. Пока есть те, кто готов вступить в безнадежный бой с несправедливостью, Тьма не пройдет в этот мир.
– Но пока есть те, кто считает свою силу достаточным оправданием, чтобы творить беззаконие, и Свет не пройдет в этот мир.
– Луи, судьбы нет, все в наших руках. Но нет и случайностей. Сколько раз, когда Тьма брала нас за горло, в нас пробуждались невиданные силы. Посмотри на меня. Я сейчас любого чародея в узел завяжу, справлюсь с любым несущим спокойствие. А ведь я не всему этому учился – многое пришло само.
– Я этого пока не понимаю, – покачал я головой. – Но если тебе так много дано, помоги мне.
– Что случилось?
– Руи, мой брат. Он медленно убивает себя. Он слишком любил Аркадию, и теперь от него осталось полчеловека.
– Прости, дружище, я могу наказать, но не могу исцелить. Попроси Тайви, она не откажет.
Увы, Тайви в это время в замке не было. Те перебежчики, которые служили у бордовых палачами и надсмотрщиками, понятное дело, в домен не вернулись – они обосновались на Земле. Мы с Хансером прикинули и пришли к выводу, что выпустили их специально. Доменовцы в изгнании, со временем их выставят как несправедливо обиженных, а потом, прикрываясь их именем, ударят по нашему домену. Лин-Ке-Тор, Бьярни, Вильгельм с Ричардом и Тайви отправились к ним. Сначала сильная верой должна была их убедить в том, что их простят, если они вернутся. Если не получится, в дело вступят мечи.
Руи увел своих на границу с Лазурным доменом. Мы его отпустили – хоть какое-то занятие, чтобы оторвать моего брата от бутылки. У него хватило бы благоразумия не провоцировать лазурных.
– Я боюсь, Луи, – сказал Хансер. – Вот вроде бы все вернулось на круги своя, и наш отряд рассыплется, погрязнет в повседневности. А я понял, что есть нечто гораздо выше грызни доменов – другая война, где нас очень не хватает, а цели – не жалкий клочок земли или право диктовать другим свою волю.
– И что тогда делать?
– Пока не знаю. Эх, Иллюминат с Агием ушли к друидам и вернутся не скоро. Они бы ответили.
– А может быть, наш учитель, как всегда, хочет, чтобы мы сами нашли ответ? – предположил я.
– Не исключено.
– И что это за война? Кто ее ведет?
– Вот, кстати, тебе мыслишка для обдумывания, всего пара фактов, пара совпадений. Первое – яд, который применяли некроманты, такой же, как у Воинства Небесного. Эти две силы, если верить Леониду, никогда не сталкивались, хотя именно они главные идейные вдохновители войны Темной и Светлой стороны. У одних под рукой орды крестоносцев, у других – легионы мертвецов. Вот и выяснили бы между собой отношения. Но нет, они лишь стравливают домены, причем так, что решающего перевеса не может получить ни та ни другая сторона.
– Очень интересно. – Я задумался. – Поход Леонида, нападение на наш домен – это должно было склонить равновесие на Темную сторону, но Светлые мобилизовали силы на Земле. А если поменять события местами? Скажем, кто-то решил таким способом уничтожить Темную сторону. Реально? Вполне. И тут же архангелы и некроманты сократили силу Светлой стороны до прежнего уровня. Я тут выяснил, что идею набора в легионы землян выдвинул Алистер. И если вспомнить, он в Стоунхендже играл в рамках правил. А потом Юлиан спровоцировал тебя – и человек устранен, а собранные им силы брошены совершенно в другую войну.
– Юлиан давно водится с крестоносцами, – вспомнил Хансер свое видение о прошлом, которое Лин-Ке-Тор нашел в его памяти. – Хорошо, теперь еще одно. Помнишь, что Гюрза говорила о способности Конклава Плутона управлять практически всеми выходцами с этой планеты?
– Ну, помню.
– Раньше на Земле было понятие – биоробот. А теперь вспомни крестоносцев со сверхспособностями, сама терминология – «класс бойца», «боевой режим», это ведь не про человека так говорят, а про машину. Да и их поголовная вера в праведность ангелов, что бы те ни творили, – это тоже не человеческое.
– Надо поговорить об этом с Иллюминатом… – Головоломка уже вертелась в моем мозгу. Рождалась страшная догадка, но не хватало ключевого звена – того, что свяжет три силы воедино, а для его поиска надо было углубиться в историю, – я же в ней не силен.
