Ольга Куно - Охотники на тъёрнов
– Конкурсантки? – вполголоса предположил Дилан.
Ирвин ускорил шаг.
Следопыт оказался прав. Вскоре по правую руку от нас возникло зарешёченное окно, за которым мы действительно увидели конкурсанток. Они были заперты в комнате прямоугольной формы с низким потолком; дверь я со своего места не разглядела. На стене их камеры горел факел; именно его свет, пробивавшийся через окно, мы и увидели в коридоре.
Наше появление у окошка не прошло незамеченным. Сначала голоса резко стихли; девушки забились в дальний угол, с опаской глядя в нашу сторону. Но вскоре пришло узнавание. Сперва один голос воскликнул:
– Это же Стелла!
Потом другая девушка подхватила:
– Стелла и её посол!
Видимо, заметила Винсента. При этом Ирвин сверкнул глазами так ярко, что любому факелу впору было бы самоубиться об стену от стыда. Я на всякий случай вжала голову в плечи. Но тут третья девушка закричала:
– Ирвин Торендо!
И тут они все разом бросились к окну. Настала моя очередь сверкнуть на кого-то глазами.
– Вытащите нас отсюда! – закричали они наперебой. – Откройте дверь!
Дилан отпрянул от окна, вглядываясь в продолжение коридора. Ясное дело, все попытки соблюдать тишину и осторожность на этом заканчивались.
– Тише! – Ирвин сделал успокаивающий жест рукой и повторил: – Старайтесь говорить тише. Где находится дверь?
– Здесь!
– Да здесь же!
– Справа от окна, – послышался более хладнокровный голос. За решёткой возникло лицо мадам Рене, учительницы танцев. – Вернее, слева, если смотреть с вашей стороны.
Мы принялись осматривать и ощупывать стену. Результата не было: она казалась сплошной. Предоставив мужчинам продолжать поиски, я снова прильнула к окну.
– Мадам Рене, здесь только конкурсантки? – спросила я. – С вами нет посторонней девушки, невысокой, с короткими волосами, её зовут Джен?
– Нет, – покачала головой учительница. – Только конкурсантки и мадам Сетуар.
Я вздохнула, взволнованно прикусив губу. Такая замена, что ни говори, не радовала.
– Никаких признаков двери, – заметил, разгибая спину, Дилан.
Этайна, до сих пор стоявшая в стороне, не решаясь проталкиваться к окну через остальных, теперь подошла поближе.
– Как вы попали в камеру? – спросила я.
– Отсюда, – ответила мадам Рене, кивая в нашу сторону. – Прямо из этого коридора. Дверь есть, только, похоже, он закрывается при помощи какой-то хитрой пружины.
– Попробуйте нажимать на стену, – обратилась я к мужчинам и снова продолжила расспрашивать учительницу, которой, похоже, удавалось сохранять относительное спокойствие и трезвость ума куда лучше, чем её сокамерницам.
– Кто вас сюда привёл? Как вы оказались заперты?
Мадам Рене приложила руку ко лбу и покачала опущенной головой.
– Мы сами сюда пришли, как последние дуры, – в сердцах призналась она. – И ведь не хотела я лезть в этот подозрительный ход. Но нас отправил сюда личный слуга короля, и на предписании была королевская подпись. Во всяком случае так нам с мадам Сетуар показалось. Наверное, мы ошиблись, и это была просто хорошая подделка.
– Нет, это не была подделка, – возразила я, отчего-то пытаясь таким образом её успокоить. – Бумагу действительно подписал король. Что было дальше?
– Дальше мы шли, довольно долго, и я уже заявила, что здесь какая-то ошибка, и надо возвращаться. Мадам Сетуар со мной согласилась, дескать, девушкам не подобает шляться по таким тоннелям. Но тут появились они.
– Сколько их было?
Это уже спросил Дилан.
– Пятеро мужчин. Хотя если судить по их речам, похоже, что это тъёрны. Девушки попытались бежать, но мужчины были вооружены, и двое перегородили дорогу назад. Вынырнули из какого-то поворота. И привели нас сюда.
– А как они открыли дверь в камеру? Вы не видели?
– Она уже была открыта, – подала голос Этайна.
Девушки слегка посторонились, позволяя ей подойти ближе. Обхватив дрожащей рукой прут решётки, она устремила взгляд на Дилана.
Винсент разогнул спину, Ирвин поднялся, отряхивая колени.
– Ничего, – ответил он на мой не озвученный вопрос.
– Так и есть! – воскликнула мадам Сетуар.
Сейчас я впервые обратила внимания на даму, сидевшую в углу, обхватив руками колени. Её волосы были против обыкновения растрёпаны, край длинной юбки укрывал пол. Женщина легонько покачивалась из стороны в сторону.
– Никто ничего не сможет сделать! Мы все здесь умрём! – не переставая раскачиваться, произнесла мадам Сетуар.
Учитывая то положение, в котором все они оказались, такую реакцию можно было понять, но меня начинала охватывать злость, особенно при виде того, как именно после этих восклицаний в глазах Этайны заблестели слёзы, а Нерис поднесла руку к горлу.
– Мадам Сетуар! – Я попыталась призвать наставницу к порядку. – Держите себя в руках. Здесь же ваши подопечные! Вы должны помогать им, а не наоборот! Вы же видите: мы здесь, вы не одни, мы что-нибудь придумаем! К нам скоро присоединятся королевские гвардейцы. Вам надо просто немного подождать. Ну, вспомните свои же собственные уроки. Чему вы там учили девушек. Выдержке, осанке, правильному дыханию, наконец…
– Какое всё это имеет значение?! – вскричала мадам Сетуар. Её лицо было бледным, но на щеках, наоборот, горел нездоровый румянец. – Сейчас, в последний день нашей жизни! Теперь всё теряет смысл!
Некоторым образом я была с ней согласна, с той только разницей, что смысл её уроков и прежде казался мне весьма сомнительным. Но эту истерику пора было заканчивать, иначе она грозила перерасти в массовую.
– Мадам Рене! – обратилась ко второй наставнице я. – Вы не могли бы оказать мне одну услугу?
– Конечно, – кивнула учительница танцев, впрочем, несколько удивлённо: ей было не вполне понятно, чем она может помочь, учитывая, что она находилась внутри, а я – снаружи.
– Дайте, пожалуйста, пощёчину мадам Сетуар, – попросила я.
Мадам Рене покосилась на продолжавшую раскачиваться из стороны в сторону коллегу.
– А знаете, с удовольствием, – совершенно серьёзно произнесла она. – Давно об этом мечтала.
До рукоприкладства дело, однако же, не дошло. Угрозы оказалось достаточно для того, чтобы заставить мадам Сетуар взять себя в руки. Это радовало. Состояние девушек и так трудно было назвать спокойным, но во всяком случае массового приступа паники удалось избежать.
Тем временем из коридора, с той его стороны, что вела ко дворцу, послышались быстрые шаги. Мы насторожились и, взявшись за клинки, приготовились к встрече, но быстро выяснилось, что это пришло подкрепление. Состояло оно из шести гвардейцев. Не бог весть что, но в нашей ситуации и такое число имело значение. Мужчины стали вполголоса что-то обсуждать, жестами указывая то в одну, то в другую сторону. Среди гвардейцев обнаружился Диего Сторно. По доносившимся до меня словам я поняла, что он спрашивает о Джен. При этом вид он имел чрезвычайно обеспокоенный.
