Маргарет Уэйс - Драконы Исчезнувшей Луны
Такхизис прищурилась, и глаза ее наполнились яростью.
— Непослушная девчонка! — закричала она. — Ты не можешь противостоять мне!
— Я ничего не сделала, — еле выдавила из себя Мина.
— Она действительно не может противостоять тебе, Такхизис. Зато могу я, — раздался чей-то голос.
Незнакомый эльф появился из-за спины Галдара.
Ветер обрушился на него, пытаясь сбить с ног. Молнии засверкали над ним, пытаясь сжечь.
Эльф сгибался, но продолжал идти. Один раз он упал, но сумел подняться и упрямо двинулся вперед. Неколебимый, неустрашимый, он достиг центра арены и встал прямо перед Владычицей Тьмы.
— Паладайн! Мой дорогой братец! — Такхизис сплюнула. — Стало быть, ты нашел свой потерянный мир. — Она пожала плечами. — Слишком поздно. Ты уже не сможешь меня остановить. — Усмехнувшись, она махнула рукой в сторону трибун. — Садись. Будь моим гостем. Я рада, что ты пришел. Полюбуйся на мой триумф.
— Ты заблуждаешься, сестрица, — возразил эльф своим серебряным голосом. — Я могу остановить тебя. И ты знаешь, как именно — ведь это написано в Книге. Все Боги согласились.
Страшный огонь вырвался из глаз Владычицы Тьмы. Ее когтистые пальцы скрючились. На мгновение лицо Такхизис исказилось от какой-то ужасной мысли, однако тут же приняло свое обычное выражение. Она улыбнулась.
— Это невозможно, — процедила Единая Богиня, с презрением глядя на эльфа. — Великий и могучий Паладайн никогда не пойдет на такую жертву.
— Ты ошибаешься. Он уже пошел.
Эльф сунул руку в карман и вытащил оттуда небольшой кинжал, принадлежавший некогда одному его знакомому кендеру.
Паладайн полоснул им по своей ладони, и на пол арены закапала красная кровь.
— Равновесие должно быть сохранено, — сказал он. — Я смертный. И ты тоже.
Грозовые тучи, драконы, молнии, колесница — все исчезло. Солнце ярко сияло в голубом небе. Места на трибунах опустели, теперь там сидели только Боги.
Они явились на суд, пять Богов со стороны Света: Мишакаль, милостивая Богиня-Целительница, Кири-Джолит, покровитель Соламнийских Рыцарей, Маджере, друг Паладайна, прибывший из Запредельного Мира, Хабаккук, Бог Морей, и Бранкала, чья музыка утешала сердце.
Пять Богов представляли Тьму: Саргоннас, Бог Мести, хладнокровно взиравший сейчас на падение своей супруги, Моргион, Бог Болезней, Чемош, Повелитель Мертвых, разгневанный на Такхизис за вторжение в его область, Зебоим, Богиня Моря, обвинявшая ее в гибели своего возлюбленного сына Ариакана, и Хиддукель, ни на минуту не перестававший беспокоиться о сохранении Равновесия в мире.
Еще шесть Богов находились посередине: Гилеан, державший Книгу, Сиргион, Бог Природы, Шинар — его подруга, Богиня Торговли, Реоркс, покровитель кузнечного дела, Чизлев, Богиня Природы, и Зивилин, который снова увидел прошлое, настоящее и будущее.
Трое детей Богов — Солинари, Нутари и Лунитари — держались, как всегда, вместе.
Одно место на стороне Света было пустым.
Одно место на стороне Тьмы также пустовало.
Проклиная Богов, Такхизис яростно зарычала, но в ее голосе уже не было пяти грозных интонаций — это был голос простого смертного. Пламя ее глаз, некогда умалявшее свет самого солнца до мерцания свечи, теперь можно было погасить легким дуновением. Вес плоти и костей стащил ее на землю. Биение человеческого сердца громко отдавалось у нее в ушах, и каждый стук неумолимо напоминал ей о том, что однажды это биение будет остановлено. Ей нужно было дышать — иначе бы она задохнулась. Ей приходилось напрягать свои легкие, чтобы насытить слабое тело живительным кислородом. Неожиданно она почувствовала неведомые ей прежде муки голода, а вслед за ними и все другие нужды и боли хрупкой людской оболочки. Она, еще совсем недавно странствовавшая по небесам и обитавшая среди звезд, остолбенело смотрела на две ноги, благодаря которым ныне держалась на презираемой ею земле.
Такхизис подняла свои засоренные песком глаза и увидела перед собой Мину — сильную, молодую, красивую.
— Это ты подстроила! — взревела она. — Ты уговорила их погубить меня! Ты хотела, чтобы верующие воспевали твое имя, а не мое! — Выхватив свой меч, она занесла его над головой девушки. — Я уже потеряла власть над смертью, но еще не утратила способности сеять ее!
Галдар издал ужасающий рев. Одним прыжком он добрался до Мины, заслонил ее своим телом и в последнее мгновение выставил вперед собственный меч.
Клинок Владычицы Тьмы описал в воздухе дугу. Правая рука и меч минотавра упали к его ногам. Не в силах справиться с болью, Галдар рухнул в растекавшуюся под ним бурую лужу.
Владычица Тьмы снова занесла над Миной свой меч.
Та лишь сказала мягко:
— Прости меня, — и покорно приготовилась к удару.
Едва не теряя сознание, минотавр собрался сделать новый бросок, когда вдруг кто-то налетел на него сзади. Взглянув вверх помутневшим взглядом, Галдар увидел Сильванеша.
Эльф сжимал острие разбитого Копья Дракона. Размахнувшись, он метнул его в Такхизис. Метнул изо всех сил, вложив в этот бросок всю свою вину, все свое страдание, весь свой страх, всю свою отвергнутую любовь.
Копье вонзилось в грудь Владычицы Тьмы.
Она посмотрела на него и с изумлением прикоснулась пальцами к яркой темной крови, хлынувшей из ужасной раны, а потом споткнулась и стала оседать на пол.
Издав душераздирающий вопль, Мина кинулась к ней и заключила ее в свои объятия.
— Не покидай меня! — дико закричала она. — Не оставляй меня одну!
Такхизис не обращала на девушку никакого внимания — ее переполненный лютой ненавистью взгляд был сосредоточен на Паладайне.
— Я все потеряла, но и ты тоже. Мир, который ты так любил, уже никогда не будет прежним. В этом я преуспела.
Кровь хлынула у нее изо рта. Она попыталась сделать вдох и закашлялась.
— Когда-нибудь и ты познаешь боль смерти. Но, что еще страшнее, братец, — мрачно улыбнулась она сквозь заволакивавшую ее лицо тень, — ты познаешь боль жизни...
Дыхание Такхизис смешалось с кровавой пеной. Тело ее задрожало, а голова безжизненно откинулась назад. Глаза Владычицы застыли, устремленные в Ночь, которой она так долго правила и которую теперь покинула навсегда.
Мина прижала мертвую к своей груди и начала качать ее, словно ребенка. Все ошарашенно молчали. Единственным звуком на арене были всхлипывания Мины. Сильванеш, бледный как смерть, положил руку ей на плечо.
— Мина, она собиралась убить тебя. Я не мог позволить ей...
Мина подняла к нему свое искаженное яростью лицо. Ее янтарные глаза кипели так, что эльф почувствовал жар на своей коже.
