Сергей Кусков - В тени пророчества
— Ничего, Миш, за это будет потом своя расплата. Болью в растянутых и разорванных связках и перетруженных мышцах. — «успокоила» ангел.
— Если настанет такое время, когда я смогу подумать о связках и мышцах!! — пессимистически ответил я.
Бой плавно переместился в центр двора. Противники работали на пределе сил, но не задыхались и не сбивались, действуя, как единый механизм. И продержатся так достаточно долго, не давая моему телу атаковать. Ресурсы же последнего не безграничны, хоть им и управляет демон.
— Ничего не выходит! Придется убивать!
— Нет, Элли! А ранить не можешь?
— Ранить? Призрачным мечом? Ты в своем уме?
Конечно в своем! Откуда я могу знать о свойствах призрачных мечей? Мне что, в институте про них лекцию читали?
— Он состоит из чистого инферно. Прикосновение к плоти смертельно для последней. Любой плоти.
— Ясно. Но попытайся все же пробиться к выходу и рвануть.
— А я что делаю? — зло бросила она.
Да, напрягая все мои резервы, она пробилась-таки к выходу. Колдуны не отступили, нет, их вынудил это сделать один мой знакомый бесенок. Пот лил с них в три ручья, руки уже дрожали, девочка в бандане давно скинула свою косуху. Они понимали, что проигрывают, что их враг не убивает только из собственного нежелания, но не отступались, чего-то ожидая.
— Сзади! — закричала Консуэла. Тело развернулось в кувырке и выставило вверх клинок, на который обрушилась мощь всего веса чувака с усами, с которым мы общались у пруда. Но удивляться было некогда, как и ныть по поводу онемевших рук. Вместе с ним из подворотни выскочило еще несколько бойцов, и их стало семеро. А потом восьмеро. И я чувствовал, что это не предел. Четверка свежих сменила уставших, зато уставшие стали быстро проклинать меня, и их проклятья тоже надо было отбивать и сжигать. Потому что если хотя бы одно из них достигнет адресата, душа вашего покорного слуги отделится от тела и совершит Звездный Путь, дабы предстать пред очами Судьи для свершения процесса небольшого Страшного Суда. (Во загнул!!!)
— Ну и какой в этой свистопляске смысл? Мы с твоим телом сейчас растеряем все силы, но ничего не добьемся. Я же сказала, беру грех на себя!
— Все равно нельзя. Лучше уж умру в бою.
Эльвира смачно расхохоталась.
— Миш, она будет убивать. Просто играет с ними, на то она и демон. Твое мнение здесь веса не имеет. Она дала клятву, ее услышали, а ты согласился. Так что некоторые из этих людей сегодня будут мертвы.
Я похолодел.
— И хоть это не запишут на тебя, как твой грех, я запомню. Я была лучшего мнения о тебе, Михаил.
— Я могу перехватить контроль? — в запале бросил я.
— Можешь. Каждый смертный в состоянии побороть своего демона, как и ангела. Но тогда ты погибнешь. Выбор невелик: предать или погибнуть. Выбирай.
Она говорила это таким голосом! С такой нежностью и трагизмом! С такой материнской заботой! Мне самому стало жаль себя.
— Я погибну. Как только она попытается.
Бремя Выбора. Жить с муками совести или умереть. И делать его необходимо не когда-то там, а прямо сейчас. Здесь.
— Это не убийство! Это смерть в бою, как ты не понимаешь! — возмутилась Эльвира.
— Это твой бой, не мой!
— Ну и что?
Не поверите, вся моя жизнь пролетела в тот миг за две секунды. Кто я? Как жил? Чего достиг? Да, никто, никак и ничего! Ноль без палочки! Хожу, понтуюсь, какой я крутой! А сам ничего из себя не представляю и ничего не умею! Даже дерется за меня демон!
Что хорошего или доброго принес я в этот мир? Такого, отчего в нем останется след обо мне?
Макс. Друг. Привязался ко мне сам, не я к нему. Не знаю, почему мы сдружились? Действительно, этот славный штрудель заботится обо мне, как старший брат о неразумном младшем. И никакой от меня отдачи.
Вика. Появившаяся было надежда, свет в окошке. Теперь ненависть. Потому, что я сделал самую страшную ошибку: посчитал, что мне все можно.
Бабушка. Да, бабушка меня любит. А что я сделал для нее? Ничего! «Потому, что ты безответственный!» — вспомнились ее слова в тот последний нормальный день.
Даже хорошая и милая девочка Настя — и та провалила задание, по сути дезертировала. Ради чего? Ради того, чтоб по вине того штруля, которого она спасла, погибли ее друзья? Коллеги? Сослуживцы? Или как их там обозвать в этой орденской иерархии? Неплохие в общем люди? И даже красивые? Я вновь украдкой глянул на Светлану. Хорошая добрая девочка с яркими цветами в ауре, чем-то напоминающая Настю. И мне очень-преочень расхотелось убивать кого бы то ни было. Особенно ее.
Итак, подвожу итог. Сегодня кто-то, возможно, что неплохие люди, должны умереть только потому, что один безвольный кретин, на которого нежданно-негаданно свалилось «счастье» в виде ангела, демона и кое-каких поранормальных способностей, хочет жить. Кретин, жизнь которого не стоит и ломанного гроша, который ничего в ней хорошего не сделал, и сделает ли — еще тот вопрос! Потому, что по своей сути он ничтожество с завышенной самооценкой.
Смогу ли я нормально жить после этого? Стоит ли ТАКАЯ овчина выделки?
— ВСЁ! СТОП! — скомандовал я перехватывая контроль над телом и поднимая меч вверх. Все застыли, отступив на шаг. Ломота в мышцах и суставах сразу стала давать о себе знать.
«Консуэл, можешь боль на время унять? На пока?»
«На пока могу. Но не заигрывайся, если не хочешь болевой шок.»
«НУ И ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ??? ХОЧЕШЬ СДОХНУТЬ? НУ ТАК СДОХНИ!!!» — заорала Эльвира и исчезла. Совсем. К себе, в свое Метро. Но меч остался, хотя проскочило ощущение, что его пытались забрать.
— Все! Хватит! Наигрались! Давайте разойдемся миром, каждый своей дорогой!
На меня смотрели ошарашено, но зло и с ненавистью. Все восемь пар глаз.
— Мы не договариваемся с тварями Тьмы, продавшийся.
— Кто такой продавшийся? И с чего вы взяли, что это я?
Они все, как один, усмехнулись.
— Малыш, это орден. Мы как раз такими как ты и занимаемся. Зря ты сюда приехал. — Ответил усатый тип, объяснявший мне дорогу.
— Да что вы с ним базар-вокзал развели! — крикнул русоволосый и прыгнул. Вместе с ним прыгнула та малолетняя девица, уже без банданы, с растрепанными каштановыми волосами.
Время вновь остановилось. Элли ушла, но меч был в моей руке и слушался. И моих скромных сил и познаний было достаточно, чтоб отбить любого из них.
Но не двоих одновременно.
«Держи…» — скользнул холодок о мое сознание и руки потянулись вперед, отбивая оба удара. ОБА.
Когда противники отлетели назад, я посмотрел в руки. Там было ДВА меча! Голубой клинок, сотканный из мириадов белых и голубых всполохов огня был зажат в правой. Оранжевый в левой крайне возмущался этим, сопротивлялся, руку кололо, сам меч дрожал, но я держал его. Впрочем, бело-голубой клинок тоже не радовался соседству красного, тоже сопротивлялся, но я удерживал и его.
