Валерий Вайнин - Убить Змея
— А ты откуда знаешь? — еще более изумился Глеб.
— Сорока на хвосте принесла. У меня к тебе просьбочка, Француз…
— Игнат, говори, откуда знаешь. Иначе кладу трубку.
— Да ладно, велика хитрость. У моей братвы в его братве агентура имеется. Можно сказать, родня. Ну и стукнули мне, что завтра у вас там разборка намечается. Правда это?
— Допустим, — осторожно ответил Глеб.
— Француз, просьба к тебе нижайшая: оставь Грача мне.
Глеб и Даша переглянулись.
— То есть? — уточнил Глеб.
— Ну, бей-круши там кого хошь. А доберешься до Грача… Я с пацанами моими рядом буду. Подай только весточку, и мы из-под земли появимся. Уж я его приласкаю.
Глеб озадаченно потер переносицу.
— Хочешь Грача прямо на блюде получить?
Дока смутился.
— Брось, Француз. Если какая помощь нужна — только скажи: я твой должник.
— Спасибо, сам управлюсь. Это я так. В принципе, Игнат, предложение твое очень меня устраивает: пачкаться о Грача неохота. Загвоздка лишь в том, как я подам тебе весточку. Боюсь, в горячке будет не до тебя.
— Не проблема, — обрадовался Дока. — Я с тобой Васю отправлю. Он сам, когда надо, меня разыщет.
— Ага, только Васи мне не хватало! Там, к твоему сведению…
— Брось, Француз! Вася не помешает!
— При чем тут помешает, не помешает? Там опасно будет. Игнат, ты что, не врубаешься?
— Врубаюсь. Он сам напросился.
Глеб с раздражением осведомился:
— Что значит напросился?
— То и значит, — вздохнул Дока. — Помочь тебе рвется.
Глеб покосился на Дашу. Даша пожала плечами.
— Помощников у меня развелось, — проворчал Глеб, — не знаю, куда спрятаться. Одним Васей больше, одним меньше…
— Француз, ты человек! На развалюхе своей поедешь?
— Да. А что?
— Ничего, просто ее ни с чем не спутаешь. Мы будем ждать тебя на дороге. Там поворот один есть — его никак не минуешь. Вася пересядет к тебе.
Глеб усмехнулся:
— Передай ему, пусть клюшку хоккейную захватит. Без нее нам кранты.
— Не гневи Бога, Француз, — с неожиданным достоинством ответил Дока. — Иной раз и клюшка решает дело.
Из трубки послышались гудки.
Глеб положил телефон на холодильник. Ветер за окном трепал верхушки деревьев, и косой дождик стучал в стекло. Глеб и Даша взглянули друг другу в глаза.
— Итак? — вздохнула Даша.
— Итак, — улыбнулся Глеб.
— Завтра великий день, — сказала Даша.
— Величайший, — согласился Глеб.
— Я не про битву со Змеем… то есть со Змеей.
— Представь, я тоже.
Дашины глаза заблестели.
— И что же ты имеешь в виду?
Глеб смотрел на нее, чуть склонив голову набок.
— То же, что и ты.
— Ну-ка скажи!
— Завтра будет три недели, как мы познакомились.
— Правильно, — вздохнула Даша. — За это время я поняла, что кое-как могу тебя вытерпеть.
Глеб кивнул:
— Я тоже сносно к тебе отношусь.
— Насколько сносно?
— Настолько, чтобы не замечать твоей стервозности. В ближайшую тысячу лет.
Дашины глаза наполнились слезами.
— А вторую тысячу лет? А третью?
— После второй я, надеюсь, привыкну.
Они смотрели друг другу в глаза и улыбались сквозь слезы. Две взрослые плаксы.
Глава пятая
Воскресенье выдалось тихим и солнечным. Ровно в десять утра на двух машинах они отъехали от дома Глеба. В «жигуленке», мчащемся впереди, кроме законного владельца, находились Даша и графиня. В следовавшем сзади белом «фольксвагене» разместились Стас (за рулем), Илья (рядом) и Такэру (с колонками стереосистемы). Перед выездом Глеб, увидев Стаса за рулем «фольксвагена», полюбопытствовал, куда подевалась его «тойота». Переглянувшись с Дашей, рыжий ответил, что у «тойоты» забарахлил мотор, а эту рабочую колымагу он одолжил на денек у приятеля. В общих чертах, кстати, это соответствовало действительности. Даша тут же заторопилась, засуетилась и принялась всех подгонять. Глеб, разумеется, мигом засек ее со Стасом переглядки, однако вникать не стал: не до того было. И вот теперь Такэру, пристроившись в кузове возле аппаратуры, можно сказать, сдувал с нее пылинки.
— А мы эту технику не раздолбаем? — обеспокоился Илья. — По нашим-то дорогам.
Стас хмуро на него покосился:
— Не должны. Иначе мне башку снесут.
Такэру улыбался, обнимая усилители, как наседка цыплят.
Все трое — даже Илья — были в джинсах, куртках и в спортивной обуви. На запястьях у всех троих поблескивали часы, подаренные Глебом.
Глеб и Даша, разумеется, одеты были точно так же: в джинсы и куртки. Лишь графиня выбивалась из ансамбля. Она облачилась в строгое коричневое платье, поверх которого надела короткий кроличий тулуп. Наталья Дмитриевна тщательно уложила волосы, и лицо ее было светлым и торжественным.
Сидя рядом с Глебом, Даша крепко держала его за руку.
— Инструктаж будет? — спросила она бодрым голосом.
Притормозив у светофора, Глеб усмехнулся:
— Кто б меня самого проинструктировал! Просто держитесь кучей, не отходите друг от друга. На меня не обращайте внимания, что бы ни происходило.
— Глеб Михайлович, что вы такое говорите? — возмутилась графиня. — Как это не обращать на вас внимания? Мы же не сторонние наблюдатели.
Обернувшись к ней, Даша мягко произнесла:
— Это необходимо, Наталья Дмитриевна. Глеб должен видеть, что с нами все в порядке, и не рассеивать свое внимание. Для начала мы обязаны позаботиться хотя бы о самих себе, а дальше… Посмотрим, как будут развиваться события.
Глеб благодарно сжал ей руку.
Глядя на мотающийся перед ней «конский хвост», графиня вздохнула.
— Дашенька, вы умница, держите меня в узде. Я такая темпераментная баба… Порой я просто за себя не ручаюсь.
Глеб улыбнулся ей через зеркальце.
— Вы наше секретное оружие, графиня.
— Смертельное притом, — добавила Даша.
— Вам бы только издеваться, — проговорила Наталья Дмитриевна, оглядываясь назад. — А друзья наши не отстанут?
Даша тоже оглянулась и вопросительно посмотрела на Глеба.
— Не отстанут, — ответил Глеб. — Они у меня на поводке.
Графиня, похоже, собралась поинтересоваться, что значит «на поводке», но вместо этого спросила:
— В каком направлении мы едем?
— В киевском, Наталья Дмитриевна, — улыбнулся Глеб.
Удовлетворенно кивнув, графиня вновь посмотрела в заднее стекло. Белый «фольксваген», ведомый Стасом, следовал за ними метрах в двадцати. Графиня с облегчением откинулась на спинку сиденья.
