Анастасия Сыч - Ученица темного мага
— О, ну конечно, — я закатила глаза. — Все я отлично понимаю, успела прочувствовать.
— Малую толику успела ты прочувствовать, дорогая. И темной магии тебе хватает только пока. Видишь ли, открою тайну — границы имеют свойство раздвигаться, и чем больше имеешь, тем больше жаждешь. Элементарное правило обладания. Кажется, что тебе достаточно имеющихся возможностей, что силы, открывшиеся во время нашего маленького приключения у портала — это уже чересчур. Но как только появится шанс, ты пожелаешь все повторить, и цена скоро покажется смехотворной. Бедняжка моя, снесло от крови голову. Почувствовала себя плохой девочкой. Это ерунда дорогая, хочешь быть по настоящему сильным темным магом — готовься к эмоциям поинтересней. Утрин тебя не просвещал о своем любимом способе? Предательство, сладкое слово… Но самое забавное, что чужое горе, обида, разбитое сердце — это мелочь по сравнению со своей болью. Мы же эгоисты, мы сами для себя главная ценность. Порань себе душу. Убей лучшего друга, и вот тогда, если сумеешь поймать момент, увидишь что такое истинная темная магия.
— У меня нет друзей, — тоже мне, открыл великую истину. Я прекрасно знала теорию и все эти штучки: с преодолением себя, с поступками против своей натуры, против желаний и надежд. И замыкать всё на предательствах нельзя. У каждого свой путь. Мне вот больше импонирует совершение невозможного: убийство дорогого учителя. Сам дорогой учитель точно так поступил, почему бы не пойти по его стопам?
— А как же Дэн, твоя деревенская подружка, Энн, в конце концов…
— Дашша уже давно городская, а остальных ты со своими друзьями перепутал, — не собиралась я говорить про двуликую, так что поспешила перевести тему. — Кстати, вот уж забавно, все три женщины, прекрасно знающие об опаснейшей тайне наших отношений живы — здоровы, а мужчины мрут как мухи. Я одна виду в этом какую‑то закономерность?
Сартер серьезно задумался.
— Вот уж действительно, забавное совпадение с твоей точки зрения. Так и поверить можно, что я девушек не обижаю.
— Только учениц.
— А это разные вещи. Не беспокойся, Тори, к выбору своих любовниц я подхожу с особой ответственностью. Инклит — нимфа обязанная мне жизнью. О, если бы ее пытали, она выложила все что знала, но пытать нимф — это кощунственно. Боюсь, если бы кому и взбрело в голову, бедняжка умерла бы от возмущения.
— Ну а Рада? В жизни не поверю, что ее шашни остаются тайной для мужа.
— Разумеется за ней следят, и после того как Рада насытится своим очередным любовником — преступником, он быстро и незаметно исчезает. И я до сих пор не понимаю, знает ли об этом сама Рада. Я — другое дело, к моему замку мангусты не приблизятся и на сотню лоритов, а сама она действительно рта не откроет — принципы. И местный борец за свет, и ручной песик Фрэя — они мертвы, потому что собирались поделиться информацией с кем не надо. Я же не убиваю для профилактики всю деревню…
— Связанную с тобой договором, — влезла я.
— При желании можно обойти, — Сартер пожал плечами. — Та юная парочка салеттцев тоже мирно отправилась домой. Уже без всяких договоров. Я оставляю вероятность случайности, слухам, но вот потенциальных стукачей хочется уничтожить. Считай это моим фетишом.
Подозреваю, что уничтожить хочется всех несимпатичных ему арохе.
Я прилегла рядом с учителем. Пользуясь моментом, жутко хотелось пожаловаться, что меня никто не любит и все предают. Но Лэйр Сартер сам входил в число этих всех. Вот Саэль, или как там его на самом деле… ничего не могла с собой поделать, но он именно тот, кому бы я все разболтала не задумываясь. Только раз я решила забыть о своей проклятой родовитости, лучше нам с ним не встречаться.
Темный маг несильно дернул меня за волосы, намекая повернуться к нему.
— Неужели ты совсем — совсем не хочешь быть особенной, одной такой на всю Таэрру.
— Я и так наслаждаюсь полным одиночеством.
Вот почему он такой красивый? Я, главное, знаю, что на самом деле Сартер совершенно обычный, и древний старик к тому же, но любоваться не могу перестать. А он тут еще голый лежит, белый как статуя. Зря он настолько белый — смуглые красивее, более живые и теплые.
Учитель провел ладонью по моей щеке. Хм, и он теплый, горячий. Я все‑таки покраснела, но не отодвинулась.
— В том‑то и дело, ты не была бы одна. У тебя бы была семья, всего лишь нужно поискать.
Что он несет?! Я разозлилась, приподнялась в раздражении и нависла над учителем — так близко, что наши темные волосы сливались в полумраке.
— Не пытайся меня запутать, Лэйр Сартер. Мой дорогой учитель. Я знаю, чего хочу, я знаю, чему ты меня учил. Я стану, будь уверен, настоящим темным магом — лучше, чем твои идеалы. Лучше чем ты. Я люблю Тьму, понятно! Это ты хотел услышать? И я готова на все — предательства, жертвоприношения, кровавые терроры — я достигну Единения…
Он долю сей оставался сосредоточенно серьезным, но не выдержал, ублюдок — расплылся в ехидно — пошлой ухмылке и ущипнул меня за нос. Я скатилась с его и его кровати, вся пылая от стыда, и поспешила убежать подальше от веселого, добродушного смеха, учителя.
У нас опять гости. Я делала пометки на полях тонкого справочника по базовым магическим фигурам — свободного места почти не оставалось — как почувствовала вибрацию чар охранного круга вокруг замка. Кое‑кто очень наглый, не особо заботясь о скрытности, ловко расплетал сложнейшие плетения Лэйра Сартера. Кое‑кто очень сильный. Так, и что мне делать? Я взволнованно отбросила книгу, с трудом подавляя желание трусливо выглянуть в окошко. Это было бы совсем глупо. То есть рационально, я же только чувствую присутствие мага, но не вижу, но как‑то слишком по — детски… или по — женски. Тьма, о чем я думаю? Почему учитель выбрал именно этот момент, чтобы прогуляться? Или это он специально, очередная подстава?
— Сартер! — я вздрогнула от громогласного мужского голоса, будто львиный рык. Наш гость уже вошел в замок. Может спрятаться? Если это все‑таки кто‑то из потенциально опасных для меня сартеровских дружков, то хороший вызов моим способностям. А если нет, так прятаться совсем глупо. Я подняла с пола книгу, поудобней улеглась на диванчике и сделала вид, что невозмутимо поглощена чтением.
Он вошел в гостиную.
— Хэй, — тон дружелюбием не лучился.
Я лениво обернулась и смерила мужчину оценивающим взглядом: смуглый, немолодой, красивый и сильный. Кожаная отстроченная рыжим мехом куртка, удобные штаны и высокие сапоги. И во всеоружии — с десяток амулетов, а на поясе короткий зачарованный меч. Хотелось поежиться от исходящего от него чувства опасности.
