Андрей Лавистов - Нелюди Великой реки. Полуэльф
Ах ты ж!.. Только присутствие дам удержало меня от матерной тирады! Я-то надеялся на его хаус-боте из Гуляйполя уплыть! Еще проблема на мою задницу!
— Паола! — окликнул я вставшую девушку, нервно накручивающую локон на палец. — У меня для тебя подарок, на прощание!
Покопавшись в кошеле, я выудил самый маленький смарагд, на девять с половиной карат, если не ошибаюсь, потом бросил его обратно и достал средний. Не знаю уж на сколько… Полюбовался секунду и вручил его фэйри:
— Теперь, после манипуляций Офейма, он тебя сможет защитить…
— Спасибо, Петя! — Фэйри повисла у меня на шее, и я постарался приобнять ее так, чтобы не потревожить ее же больную руку.
— А вот тебе, работорговец, пятера на прощание! — Я протянул Семену ладонь, и тот пожал ее, как-то вяловато пожал, правда…
Когда парочка откланялась, я подхватил свою сумку и повернулся к Наташе, едва не съезжающей со стула…
— Плохо тебе? Ничего… Сейчас номер снимем в гостинице, я целителя найду, хоть того же Офейма, а как легче будет, можно будет и к Ивану Сергеевичу ехать…
— К папе поедем? — удивленно спросила Наташа и, когда я кивнул, попросила:
— Обними меня, пожалуйста…
ГЛАВА 13,
Железная дверь загремела. Я поднял голову с плоской, как блин, и такой же замасленной, нет, засаленной подушки и услышал знакомый голос вертухая:
— Корнеев! В допросную!
Не знаю, почему не сработали мои смарагды, но когда Наташа обняла меня, я мгновенно потерял ориентацию в пространстве от вспышки, возникшей вокруг нас. Портал! Портал выбросил нас в какой-то комнате, где я сразу поймал затылком удар резиновой палкой.
Очнулся уже в камере. А чем может быть небольшая комнатка не только с решетками на окне, но и с намордником, то есть с листом фанеры, закрывающим вид из этого самого окна? Камера-одиночка, стальная дверь с «кормушкой», параша, грубые нары, солдатское одеяло. С сапог сняли шнурки, из штанов вытянули ремень, из личных вещей только одежда… Как они свитер не сняли, там же магическая нить?.. Почерк и стиль пришлых. Если бы Василь Васильич ввалился со своими шуточками и притворно радостными возгласами о том, что-де блудный сын вернулся, я бы не удивился… Я бы и Аристарху теперь не удивился…
— Встать! Руки за спину!
Ладно, встану… Затевать ненужную драку с двумя верзилами-пришлыми, вооруженными резиновыми палками, глупо и недальновидно… Посмотрим, кто и как меня допрашивать будет…
В небольшом кабинетике сидела Наташа, одетая в военную форму без знаков различий.
— Тебе, Наташа, очень военная форма идет, а конкретно — беретка, — слукавил я; остальная форма: и недлинная юбка защитного цвета, и уставной френч, не помню уж, как он называется, и сшитые на заказ сапожки — все было подогнано по фигуре, нигде не морщило и оттопыривалось только в нужных местах. Но гадость хотелось сказать ужасно, и мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы сказать не гадость, а «полугадость». Полугадость от полуэльфа…
— Ты хоть представляешь, Корнеев, как сложно было подобраться к Ашмаи? — вздохнула Наташа, обходясь безо всяких там «Здравствуйте, присаживайтесь». — Вышли, наконец, на агента его, Стрекалова… Знаешь ведь, как «Крем» на женщин действует! Нужно было, чтобы и подозрений не возникло в том, что я не воспользовалась «Кремом». Думаешь, легко было?
— Неприлично так на комплименты напрашиваться, — ответил я на этот риторический вопрос. Некрасивая девушка, намазавшись «Кремом», становится красавицей. А красавица? И кто угадает, употребляет она наркотик или нет? Можно было догадаться… Это ж сколько народу в курсе? Иван Сергеевич уж точно… Желание сказать его дочурке гадость возросло на порядок.
— Ладно, не об этом сейчас… Смарагды мы у тебя изъяли. Они принадлежат княжеству, хоть ты их и испортил…
— Как же они твой портал не съели? — поинтересовался я у Наташи.
— Это особенность моего таланта… — усмехнулась девушка горделиво. Молода она еще, очень молода… — Расскажу, так и быть… В свой портал я ни капли магии не вкладываю. Ее с другой стороны нужно втюхивать, и в немалых размерах. Нас, как бы лучше сказать, «утягивает» в портал. Понимаешь? Не мы портал открываем, а на нас он открывается…
— А на нас… Ананас… — протянул я. — Кормежка предусмотрена? У меня с утра маковой росинки…
— Кто о чем, а вшивый о бане, — усмехнулась Наташа. — Ты зачем Стрекалова убил, ублюдок? За смарагды, конечно. Убил и ограбил…
— Наташа, тебе очень не идет, когда ты ругаешься… Такая молодая и красивая девушка, а ротик такими словами поганишь…
Наташе стоило огромных усилий не наорать на меня, но она справилась.
— Я не ругаюсь, — ответила она тихо. — Хоть мне с тобой и разговаривать-то противно…
— Хорошо, — легко согласился я, — не надо разговаривать…
— Надо, Федя, надо… — устало процитировала Наташа. — Как Стрекалова убил? Почему? И что с тела снял, кроме смарагдов?
— Все, что снял, у вас должно быть, — пожал я плечами, — проверьте по описи… И тетрадь тифлинга Игана отдайте! И объясни мне один моментик: как же два агента, убитых в мастерской у Глоина?
— Убитых? — зло переспросила Наташа. — Ты тела их видел? Лично?
Да как тела-то увидишь? Во всех городах Новых княжеств и в большинстве Старых закон один: крематорий, огненное погребение… Сразу после смерти, на всякий пожарный. А то мало ли что или кто в мертвое тело вселиться может…
— Нет, не видел, — признал я. — Вот, значит, как…
— Именно так, — сухо проговорила Наташа. — Ты же взрослый человек, почему веришь всему?
— На нос свой полагался… — признался я. — Василь Васильич, когда про агентов рассказывал, вроде не врал.
— А ты не подумал, что Василий Васильевич твой может быть не в курсе?
— Чего это он мой, когда он — ваш? — окрысился я.
— Ладно, не твой… Мы решили, что почти уже подобрались к Ашмаи через Стрекалова, как вдруг ты приезжаешь в Ананьино один…
— Виталю я убил в рамках самообороны, — честно ответил я. — Что у вас на него планы были, меня никто в известность не ставил. Так что упреки ваши не по адресу. Лучше нужно планы составлять…
Тут мне не к месту вспомнился судья-архонт, швыряющий в лицо своему помощнику гостевую книгу «Священного аэрбола», и я не смог его не процитировать:
— И обвинительное заключение надо лучше готовить…
В лицо Наташе, кажется, бросилась вся кровь — так она покраснела. Цветом лица на Паолу стала похожа… Кстати, о Паоле… Все, значит, смарагды изъяли? Ну-ну…
