Галина Гончарова - Сестра (СИ)
Да и призадумается, выгодно ли ей гадить тем, кто в Дьяково. Сейчас‑то она одна, сама по себе хозяйка. А станет их опять трое, да еще младшие царевны подросли…
На лестнице зашумели, возвращалась свадьба, щедро осыпаемая льном и коноплей.
Теперь уже всех кормили по — настоящему, так, что стол в буквальном смысле слова ломился. Но молодые все равно не ели. Сидели, глядели друг на друга….
А вот Голицын поглядывал на молодых царевен. Нехорошо так поглядывал, расчетливо, умно…
И все чаще его взгляд останавливался на Софье, все ярче блестели синие глаза… хорош, собака. И прекрасно об этом знает. И пользуется умело — не первый раз? Ой, не первый…
Кто сказал, что жиголо — это изобретение итальянцев?
Царевна меланхолично ковыряла красную икру и думала, что это — обратная сторона затворничества. Есть терем — нет Васечек.
Нет терема? И такие Васечки лезут тараканами, надеясь через свои мужские достоинства получить место потеплее…
Ну да ладно, ежели что — обеспечим.
Самое теплое место у нас, как известно, в печке. Доменной.
****
Наконец молодых проводили в опочивальню, закрыли за ними двери и поставили стражу. Отгонять слишком умных. Ну и от всякой нечисти, наверное…
Алексей Михайлович двигался вполне бодренько, сказывались посты и молитвы. Любава чуть пошатывалась от усталости, но тоже шла. Софья с недетским цинизмом рассудила, что не тот у отца возраст, чтобы молодую жену в постели загонять, успеют выспаться — и решила сама также отправиться в постель.
Ба — аиньки…
У нее‑то возраст маленький, она растущий организм…
Софья развернулась и потопала к себе… чтобы почти у дверей наткнуться на Голицына. Вынырнул, как черт из унитаза, царевна едва в него не впечаталась, хотя явно ведь того и добивался…
Уже и руки протянул — подхватить, прижать… Софья едва не сплюнула.
Вот наглец, а? Без мыла в фавориты лезет!
Хорошо — она.
Вполне умная, современная (поздневременная?), прошедшая огонь, воду и фаллопиевы трубы сексуальной революции. Чтобы повестись на мужика на пятнадцать лет старше себя…. можно, кто бы спорил! Но не в этом времени! И не ей!
— Простите, государыня царевна.
И голос какой! Теплый, бархатный…
— Бог простит, — неприветливо буркнула Софья.
Он же подаст. И поддаст, если очень попросить.
Голицын явно ожидал не такого ответа, растерялся на пару минут — и этого времени хватило Софье, чтобы проскользнуть в свои покои. Можно бы, конечно, крикнуть своим, выскочили бы служанки, мгновенно бы беднягу обработали… только к чему?
Просто взять на заметку. И точка.
Интересно, женат сей кадр — или не женат? Надо навести справки…
Кадр оказался женат, хотя пока и бездетно… На Феодосии Долгоруковой. Нет, не Юрьевне. Васильевне. Да не все ли равно?
Род‑то один…
* * *В последующие несколько дней Василий Голицын несколько раз попадался на глаза Софье. И при таких обстоятельствах, что не обратить внимание было нельзя. То в церкви неподалеку встанет и такие взгляды бросает, что чуть полог не дымится.
То в переходах попадется вроде бы чисто случайно…
В итоге разозлились на него все. Софья — этот гад что, скомпрометировать ее взялся? Алексей — что за новости, как какой‑то тип смеет увиваться вокруг моей младшей сестренки?! Иван Морозов — что за наглость, как этот Голицын вообще смеет!?
Мало ли, что у него род и древний, и богатый… в глазах троицы юных авантюристов это не давало никаких преимуществ. Ну, род. И что?
Хотя собранные сведения были достаточно интересными.
Василий был умен, честолюбив, образован… не лезь он без мыла в фавориты — был бы отличный преподаватель для их школы. Или секретарь Алексею Алексеевичу. Или кто еще, для поручений…
Алексей Михайлович отдал бы боярина. Он бы сейчас и шапку Мономаха отдал не глядя. После свадьбы мужчина пребывал в таком счастливом настроении, что просто парил над землей. Светился и сиял.
Софья переговорила с Любавой, но та тоже была довольна и счастлива. Ну да, на сексуальные подвиги девушку тоже не тянуло, есть такие — поздно созревающие. А вот тепло, любовь, забота — это ей Алексей Михайлович давал в громадном объеме. Что и нужно было.
С другой стороны, вроде бы Голицын ничего серьезного еще им не сделал? Убирать его превентивно?
Так бояр не напасешься! А вдруг его куда к делу пристроить удастся? Да и не за что пока….
Ну, клеиться вздумал. Так скоро и на Ивана начнется охота со стороны боярышень. То есть — их родителей. Жених‑то каков! Ближний, собинный друг царевича! За такого руками — ногами хватаются, слава Богу, Феодосия пока всех разгоняла, твердя, что маловат еще сынок. Хотя здесь и раньше женили. Софье уже было четырнадцать, так что ее можно было выдавать замуж. Ну, через год — два так точно…
Она царевна, замуж ее не выдадут, но любовников‑то никто не отменял…
Софья поморщилась.
Любовников не хотелось. Колода, в которой выбирается то валет, то король — это для тех, кто не нашел своей половинки. А у нее‑то было уже, было! Володя, хоть и размылось за давностью лет многое, был ее частью. Одни мысли. Одно дело, даже одно дыхание. Софья помнила, как его лишилась.
Вот это она хорошо помнила.
Как окаменела, как хоронила, утешала родных, отдавала приказы, как искала — КТО!
И только потом, когда узнала, что муж отомщен — позволила себе уехать. Спряталась на даче, выхлестала почти две бутылки водки — и вот тут ее пробрало, да так…
Выла, билась в истерике, орала дурным голосом… хорошо хоть стояла поздняя осень, соседей почти не было, а ежели кто и был — к ее даче не пришли. Ну и не надо было…
Софья тогда дня три провела в состоянии полубезумного пьяного растения. Чудом пришла в себя — и зареклась. Навсегда запретила себе такое.
Страшно было…
А что самое ужасное, она где‑то в глубине души чувствовала нечто подобное к брату, к Ивану Морозову… одна команда.
Часть ее самой, ее души….
Случись что с ними — сдохнет на могилке. Собакой выть будет, пока не сдохнет. Один раз пережила, второй раз и хрупнуть может, надломиться…
Обратная сторона медали. Сильные люди и чувствуют тоже сильно и остро…
Утешало только то, что ребята так же относились к ней.
Не прошло и пары недель после свадьбы, как Софья уехала с младшими царевнами в Дьяково. В Москве остались — ненадолго — царевич Алексей с другом, а из царевен — Ирина и Евдокия. Они свободно занимали несколько теремов… ну, пусть их. Да, основа всего — правильное воспитание ребенка, Софья в очередной раз в этом убедилась.
1671 год
— Сэр Ньютон? Что скажете?
— Тсаревна, это нечто! Ваш ресепт…
По — русски ученый говорил пока еще не очень хорошо, коверкал слова, но Софья не отставала. Средневековый английский ей тоже горло царапал. Так что осваивали вдвоем. Исаак спрашивал у нее по — русски, она отвечала по — английски, в случае чего оба переходили на латынь. И искали взаимопонимание. И ведь находили…
