Энгус Уэллс - Гнев Ашара
Было слышно, как сталь прозвенела по камню колонны. Сила удара так отдалась в повернувшемся теле хеф-Улана, что даже волшебный щит не смог двинуться достаточно быстро, чтобы помешать Кедрину, когда тот поднял меч и вонзил его острием глубоко в бедро варвара.
Тут Яррум возопил больше от гнева, чем от боли и опять ударил Кедрина щитом, толкнув его в сторону, и юноша без сопротивления перекатился по каменным плитам, извернувшись, чтобы не попасть под удар меча сверху вниз. У стены он легко вскочил на ноги и сильно ударил Яррума сверху. На этот раз щит не успел отбить удар, меч тяжело опустился на варварский шлем, громадная голова мотнулась в сторону. Принц рубанул другой острой гранью, но теперь удар уже пришелся на щит. Правда, острие меча Яррума не коснулось юноши — варвар споткнулся, кровь бежала из раны на его бедре.
Это была достаточно скверная рана, чтобы он охромел и не смог держать равновесие. А Кедрин налетел на врага со свежими силами и вынудил, спотыкаясь, отступить — даже забыв о мече и сосредоточившись лишь на том, как бы удержать щит. Кедрин, подхватив свой меч двумя руками, с замахом ударил по верхнему краю щита, вынудив Яррума высоко поднять левую руку. Затем внезапно перевел меч и со свистом послал его по дуге, проведя под щитом и достав острием ногу Яррума сбоку от колена. Юноша почувствовал, как ломается кость, и увидел хлынувшую из раны темную кровь.
Яррум пронзительно завопил, щит упал, вождь Орды споткнулся, а затем повалился набок, ноги больше не способны были выдерживать его вес. Когда враг упал, Кедрин ударил его по шлему и прежде, чем шлем коснулся плит, нанес второй удар под нижний его край.
Рот Яррума распахнулся, свежая рана пересекла шею, из нее хлынула кровь, заливая бороду. Кедрин отвел меч, поднял его и двумя руками всадил в горло поверженного, чувствуя, как содрогнулись плечи, когда острие ударило по камню под телом хеф-Улана. Он стоял над умирающим. Тот выгнул спину, давясь своей кровью, клинок выпал из его пальцев, ручищи раскинулись в стороны, глаза помутнели. Наступила смерть.
Кедрин все еще стоял над ним, совершенно спокойный, а двор наполнила тишина. Затем он услышал мощный вой, испущенный лесными жителями, и тут же голос Браннока.
— Они говорят, что хеф-Улан Орды мертв.
— Ты знаешь их язык? — спросил Кедрин. И, когда Браннок подтвердил это, попросил: — Переведи мои слова.
Браннок подошел и встал рядом с Кедрином перед телом Нилока Яррума лицом к лесным жителям. Он заговорил на языке Белтревана, объясняя им, что сказал убийца их предводителя.
— Я велел Нилоку Ярруму уйти отсюда, если он не хочет быть убит, и то же предлагаю вам. Я сразил вашего хеф-Улана, и если вы здесь останетесь, то падете под мечами Трех Королевств. Колдовство Ашарова Посланца не спасло хеф-Улана и не спасет вас, и не принесет вам победы, а только поражение и погибель. Возьмите тело вашего хеф-Улана и унесите его в Белтреван. Возвращайтесь в свои леса. Королевства не ваши и вашими не будут. А теперь берите тело и уходите.
Он отступил, оставив Нилока Яррума лежащим на окровавленных плитах, и, пока белтреванцы молча глядели на него, отошел за колонны, где уже ждали Бедир и горстка уцелевших.
— Хорошо сделано, — услышал он слова отца. Твердая рука с одобрением коснулась его плеча. — И хорошо сказано.
Медленно, бросая настороженные взгляды из-под шлемов, воины из гехрима выступили из мрака за дальними колоннами и, прикрываясь щитами, двинулись через двор.
Бедир дал знак тамурским стрелкам опустить луки, и острые наконечники боевых стрел поникли. Гехримиты приблизились к мертвому и подняли его с благоговением, положили на щиты, затем медленно отступили через двор туда, где стояли остальные. Не прозвучало ни слова, но варвары один за другим скрылись в проходе. Все затихло.
— Теперь они оставят нас в покое? — подумал вслух Кедрин.
— Может статься, — сказал его отец. — По меньшей мере, ты нанес им удар, которого они долго не забудут.
— Они унесут его из крепости, — произнес Браннок, — чтобы устроить погребение. Что они сделают потом — я думаю, зависит, от Посланца.
— Ах да, Посланец, — с горечью промолвил Кедрин. — Что с ним?
— Мы можем только ждать, — заметил Бедир. — Поживем — увидим. Впрочем, думаю, ты обеспечил нам такую возможность. Теперь Дарр вполне может успеть сюда. А пока что нам лучше бы найти Рикола и подготовиться к обороне.
Остатки сотни пошли дальше, слыша, как бой понемногу затихает при вести о смерти хеф-Улана, облетающей крепость. Они прошли по проходу с каменными стенами и пересекли двор, где лежали окровавленные тела. Кучки белтреванцев угрюмо отступали к северной стороне.
Пылающая крыша деревянного зала освещала путь, повсюду вокруг встречались признаки недавней бойни. Кедрину попался какой-то коврик, он вытер кровь с меча, но не стал пока убирать его в ножны, а понес в руке.
Спокойное ощущение силы и цели, наполнявшее его, понемногу угасало, сменившись надеждой на то, что смерть Яррума положит конец осаде.
Наверное, подумал он, об этом и шла речь у Аларии: что ему суждено расстроить замыслы Посланца, одолев хеф-Улана Орды. И все же Посланец остается, и сохраняется угроза того, что он отыщет новые средства поднять лесной народ. Пока что, однако, сделано достаточно, и большего ему уже не совершить.
Возможно, осада снята лишь временно, но, как сказал Бедир, это время позволит Дарру с войском добраться до Высокой Крепости. А ему сейчас, как он вдруг понял, нужны еда и сон. Он зевнул, протирая глаза.
И вдруг от удивления даже раскрыл рот: казалось, огонь метнулся к его плечу. Принц стремительно огляделся, подняв меч.
— Что это? — вскричал Бедир, тоже воздев клинок.
Кедрин всматривался то туда, то сюда. Он не увидел нечего, кроме горящего строения и пляшущих теней, которые бросало пламя на стену перед ним.
— Магия, — прохрипел юноша, плечо у него так и горело. — Где-то рядом.
— Я ничего не вижу, — Бедир осмотрел двор.
— Где-то здесь, — сказал Кедрин. — Я ее чувствую.
— Посланец? — спросил Браннок.
— Не знаю, — Кедрин покачал головой, неловко шевельнув плечом. — Возможно. Или, возможно, другой заговоренный клинок. Я что-то чувствую, но не могу понять, что именно. Идемте-ка дальше.
Бедир кивнул, и они двинулись через двор, спеша к проему, от которого широкий с низкой крышей проход вел до главной башни.
Они проходили под аркой входа, когда это случилось. И так быстро, что на миг все оказались ошарашены. Кедрин ощутил, как боль в плече вдруг усилилась мучительными толчками, содрогнулся и запнулся на ровном месте.
Тут же кто-то, отделившись от тени, с диким воплем выскочил из-под арки, в свете отблесков пламени ало блеснул клинок. Незнакомец оказался прямо перед Кедрином, на миг юноша увидел бородатое лицо, искаженное ненавистью до такого безобразия, что это походило на предсмертную муку.
