Эрик Ластбадер - Кольцо Пяти Драконов
— С какой стати? Ты убила лейну Астар, обращаешься со мной, как с рабыней. Запираешь, как собачонку.
— У каждой истории две версии. — Тон Бартты стал вкрадчивым. — Джийан хотела бы, чтобы ты...
— Ложь! — крикнула Риана. — Она бы не захотела для меня такого! Она Не знает тебя так, как я!
Бартта шагнула к ней; флейта поднялась и повисла прямо над губами Рианы. Глаза конары сузились, тон стал холодным.
— Ты украла “Книгу Отречения”. Зачем? Кому ты отдала ее?
— Никому. Говорю тебе, я упала в колодец.
— Зачем ты продолжаешь лгать? Я сама проверила келл, когда шима Ведда доложила, что ты пропала.
— Но ты же не заглянула в колодец, верно? — сказала Риана.
Бартта промолчала.
— Почему ты так поступаешь со мной?
— Ты участвуешь в заговоре против меня. Я делаю только то, что должно быть сделано.
— Как с лейной Астар?
— Да. Она предательница! Она заслужила...
— Ты безумна, как краэлский солнопес!
— Ты смеешь использовать в'орннские выражения? — Бартта дала ей пощечину. — Отвечай на вопросы!
Риана не обратила внимания на боль.
— У меня нет ответов.
Бартта долго смотрела на нее. Риана видела борьбу в ее взгляде. Потом Бартта резко схватила челюсти Рианы, заставила ее открыть рот. Ввела туда флейту и сошла с покрытого резьбой постамента.
— Теперь уже поздно. Слишком поздно для знамений, слишком поздно для чудес, слишком поздно для веры. — С застывшим лицом она отпустила кожаный ремень на один оборот.
Риана начала давиться, когда флейта коснулась задней стенки горла.
— Ты скажешь, Риана. Все, что я хочу знать.
Бартта еще отпустила кожаный ремень — на этот раз на два оборота, и флейта скользнула ниже.
Как ни старалась Риана контролировать себя, она закричала.
Книга четвертая
Верховные врата
Определить Верховные Bpama труднее всего. Это таинственный мост через темное и бурное море беспокойного духа. Это великий уравнитель, стабилизатор. Верховные Врата — самый могучий портал в душу, открывающий возможность или для великой радости, или для бесконечного страдания...
“Величайший Источник”,
Пять Священных Книг Минны
30
О в'орннах и саракконах
— Ты что, уходишь? — взревел Веннн Стогггул. — Ты же только пришел.
— Прошу прощения. — Курган встал из-за стола. — У меня назначена встреча.
— В такой поздний час? — Регент поморщился. — Где? С кем?
— Поручение звезд-адмирала.
Они находились в личных покоях регента; на низком хроностальном столе между ними все еще стоял обед, поданный несколько часов назад. Редчайшие лакомства были доступны только регентам, решившим выказать свою исключительную власть.
— Слышишь, Малистра? Поручение звезд-адмирала!.. Если бы я не знал сына так хорошо, я бы поверил, что он действительно нашел свое призвание. — Регент хмыкнул. —
Хотя... Допускаю, что в выполнении приказов Киннния Морки есть своя выгода. Доходы, о каких простой баскир мог бы только мечтать. Я прав, Курган?
— Как скажешь, отец. Тебе лучше знать.
— Что случилось? — Веннн Стогггул наклонился вперед, оттолкнув блюдо с тушеным мясом снежной рыси. — Весь вечер ты ведешь себя как почтительный сын.
— Ничего не случилось.
Регент откинулся на спинку стула.
— Правда? Тогда приходится заключить, что ты либо болен, либо спятил.
Курган с улыбкой повернулся к Малистре:
— Вы находите свою жизнь во дворце удовлетворительной, сударыня?
— Н'Лууура, тебе-то что за дело? — рявкнул Веннн Стогггул.
Малистра улыбнулась в ответ:
— Совершенно удовлетворительной, Курган Стогггул. Спасибо, что спросил.
— Нет смысла быть с ним вежливой, — кисло сказал регент. — Сейчас он кажется жутко покладистым, но никогда не угадаешь, когда он взбрыкнет.
— Это все в прошлом, отец. — Курган, совершенно спокойный, стоял у двери. — Я был незрелым. Диким, неуправляемым. Признаю. Не наказывай меня за старые грехи, в которых я уже покаялся.
— Слова! — Веннн Стогггул махнул рукой. — Значение имеют только поступки, сын мой. Ничего, я еще сделаю из тебя порядочного в'орнна.
Чтобы прочистить ноздри от мерзкой вони выставляемой напоказ власти отца, Курган решил пойти на калллистот и по дороге выкурил двадцать миллиграмм лааги. Лаага считалась вне закона, но Кургану было наплевать. Лаага гораздо дешевле саламуууна и, что важнее, легкодоступна в глухих закоулках города. Выращиваемую на южном континенте лаагу привозили контрабандой саракконы — вместе с законным импортом.
Курган задумчиво курил, шагая по темным улицам Аксис Тэра, и прикидывал, кто из знакомых в Гавани мог сдать его Кинннию Морке. Если подумать, список охватывал практически всех. Придется поразмыслить. Однако он еще не решил, стоит ли беспокоиться из-за того, что Морка знает о его пристрастии к лааге.
Глубоко вдохнув густой сладкий дым, Курган грубо хохотнул. “Ну и Н'Лууура с ними!” Еще один секрет, которым он не поделился с Анионом. Аннон пришел бы в ужас, расскажи ему Курган, что он курит. И, конечно, отказался бы от рискованных вылазок в ночную кутерьму Гавани. Все новые различия появлялись, как трещины, между бывшими лучшими друзьями. Различия, в которые отец старался сразу же ткнуть его носом.
Серьезно обдумав слова Старого В'орнна, Курган принял приглашение отца на обед, чтобы постараться восстановить испорченные отношения. Многие годы унижать сына было одним из любимых развлечений Веннна Стогггула. Ожесточенный старый в'орнн. Ненависть к Ашерам ела его заживо, наполняла каждое принятое им решение, каждый взятый на себя риск, каждый аспект жизни.
Курган, пожалуй, гордился своими ответами: теплые улыбки, изысканные комплименты. Он вел себя как любезный и почтительный сын, не потратив ни миллилитра искреннего чувства. Когда-то ломать такую комедию было бы ему не по силам. До того, как он похоронил отца, мысленно и эмоционально отрезав себя от Дома Стогггулов и всего, что этот Дом символизирует. А сегодня вечером он даже получил дополнительную прибыль, выведя отца из равновесия.
Курган понимал, что стоит за словами Старого В'орнна, как понял, и что стоит за просьбой звезд-адмирала. Оставаться в тени отца означало быть задушенным традицией, никогда не имевшей для него смысла. Веннн Стогггул стал просто еще одним противником, которого следовало использовать или обойти, чтобы получить желаемое. И сейчас Курган как раз в наилучшей позиции: вырвался из-под отцовского сапога и занял положение скрытой силы — если умело сыграет свою партию и не недооценит ни звезд-адмирала Морку, ни Веннна Стогггула.
