Александр Годов - Я не умру
«А ведь он прав. Я как-то не подумал об этом. Но тот человек, обмазанный пеплом, приказал направиться к колонне. Кто он вообще? Бог?»
Исхак не знал. Он перебирал в памяти образы Безымянного Короля, Корда, Юзона, Вогана, но ни один из них не походил на незнакомца. И что же делать?
Они вышли из рынка и принялись петлять по узким улочкам. В абсолютной тишине хруст песка под сандалиями слышался неестественно звонко. Опираясь о руку друга, Исхак озирался по сторонам, дабы разглядеть людей, но никого не увидел. Словно весь город вымер. Такая разительная перемена после рынка пугала.
— Где все? — озвучил его мысли Квинт.
Как только дома расступились, открылся вид на храм и здание копателей.
— Смотри! — вскрикнул Исхак и вскинул руку.
Возле водонапорной башни появились лжепророки. Их было так неправдоподобно много, что хотелось протереть глаза, дабы морок исчез. Облаченные в медные доспехи воины шли в такт шагам своего предводителя. Черные панцири и шлемы ярко переливались, отбрасывая солнечные зайчики. В руках каждого вероотступника поблескивали гладиусы и щиты-горгонионы.
— Они идут к особняку Дуа Нокс, — сказал Квинт, прижимаясь к стене глиняного домика. — Ты только глянь сколько их!
— Мы должны добраться до колонны.
— Малец, это самоубийство! — прошипел бывший королевский министр. — Они сейчас перекроют все входы и выходы из города. Безымянный Король обречен.
Пророк в отличие от своих воинов был облачен в простую белую тогу. Широко раскинув руки, он шел впереди всех и грустно улыбался. Исхак нахмурился, поймал себя на мысли, что Гектор выглядел невероятно прекрасным, как алмаз. Предводитель вероотступников словно вбирал в жестокость этого мира и отражал ясный незамутненный свет.
Горожане выходили из своих домов и опасливо смотрели на проходящую мимо процессию. Исхак боялся, что сейчас Пророк прикажет воинам убивать всех на пути, однако тот лишь печально смотрел по сторонам, словно у него погиб близкий человек.
— Я должен… — начал было мальчик.
На плечо опустилась тяжелая рука Квинта и крепко сжала.
— Нет, малец, — сказал он. — Мы не сдвинемся с места.
Гектор проходил мимо горожан, некоторым он низко кланялся, а некоторым — что-то шептал. Люди с дикими глазами пялились на лжепророков, как будто перед ними вышагивали ожившие мертвецы.
— Я пришел дать вам свободу! — голос Пророка прозвучал как удар грома, обернутый в дорогую ткань. — Хватит страдать! Хватит терпеть унижения от лживого Безымянного Короля!
Исхак от страха прикрыл губы ладонью. Колени предательски задрожали. Захотелось сесть.
— Сегодня я покажу, кому вы на самом деле молились! — пророкотал Гектор, и этот голос рвал жилы из тела, проникал в самые трепещущие уголки души. — Вам больше не придется бояться за себя и своих близких. Никакой старейшина больше не заберет ваших детей в астулу, дабы сделать из них безмозглых демортиуусов! Никакой правитель больше не сделает вас рабом! Сегодня вы убедитесь, что настоящий Безымянный Король умер много каганамов назад. Вас всех обманывали!
Некоторые из горожан молчали, недоверчиво глядя на Пророка, но большая часть встречала врагов Мезармоута с громкими криками поддержки.
По спине Исхака пробежал холодок. Он не мог поверить, что люди так быстро отреклись от богочеловека. Неужели они столь долго скрывали свою злобу?
— Безымянный Король мечтает сделать из вас послушных рабов! — воскликнул Гектор и прижал руки груди. — Что он сделал, как только спустился с Венерандума? Помните? Натравил на вас палангаев!
Неправда! Исхак сжал кулаки. Всё было совершенно иначе: лжепророки нацепили доспехи воинов богочеловека и напали на толпу…
— Но и на этом Безымянный Король не остановился! Он перерезал большую часть копателей. Людей, которые достают еду для вас! Людей, что кормят ваши семьи! И ради чего?
Плечи Квинта сгорбились, будто их свело судорогой. Пальцы сильнее вцепились в плечи мальчика.
— Похоже, сегодня в Мезармоуте будет новый правитель, — пробормотал бывший дворцовый министр.
Исхак не знал, что ответить.
Глава семнадцатая. Безымянный Король
Как только жар-камни вспыхнули и чернильная тьма отступила в углы покоев, я подбежал к окну, вглядываясь за стены астулы знати. От нервов крутило живот, к горлу подкатил противный комок. Меня била дрожь, волны озноба одна за другой прокатывались по телу. Я напряг зрения, пытаясь увидеть лжепророков, врывающихся в Юменту, но здание храма мешало разглядеть ворота копателей. Началось… Чувствую присутствие Гектора. Или мне только это кажется? Великие дагулы, дайте сил и мужества выстоять последний бой.
— Владыка, что там происходит? — спросил мастер Гуфран.
Я крепче сжал подоконник.
— Люди спешат разбежаться по своим домам, учитель. Видимо, они порядком испугались из-за того, что погасли жар-камни. За исключением горожан вроде все спокойно — лжепророков нигде не вижу.
Толпа дробилась на узких улочках, растекалась на множество ручейков. Мужья тащили за руки жен и детей в безопасные жилища, дрались и кричали с другими же такими несчастными в тщетной попытке добраться побыстрее. Тошнотворный ветер ворвался в покои, отчего поморщился. Пахло гнилью, потом и почему-то кровью.
— Думаете, это сделал старейшина Димир? — спросил Гуфран.
— Погасил жар-камни? Будем надеяться, что он. Хотя, если честно, меня гложут сомнения.
Я отошел от окна, оглядел мастера. Он сидел на кровати, раскрывшись, и прижимал руки к груди. До сих пор не мог поверить, что видел своего учителя: мышцы сдулись, кожа обвисла. Под глазами висели черные мешки, словно Гуфран в последний раз спал несколько менсе назад.
— Неужели вероотступники настолько сильны? Неужели они могут управлять пламенем жар-камней? — с сомнением спросил мастер и принялся растирать стопы.
Я пожал плечами. Секст, шпион Пророка, обладает бессмертием, так почему стоит удивляться тому, что лжепророки умеют гасить священный огонь? Подошел к стойке с доспехами и с сомнением оглядел снаряжение. Не хотелось ничего надевать. Вряд ли тяжелый панцирь спасет меня от гладиуса врага.
— Хватит, — одернул я себя. — Не превращайся в тряпку.
— Вы что-то сказали, владыка? — спросил Гуфран. — Давайте я помогу вам.
Хотел было отказаться, но, глядя на бесчисленные кожаные ремешки и заклепки, кивнул. Выдвинув нижнюю челюсть вперед, мастер поднялся и поковылял ко мне. Слабо верилось, что старик сейчас не распластается на полу, как даген, вытащенный из норы. К тому же руки еще плохо слушались его, хотя лекари каждый анимам наносили на раны специальные мази старейшины Димира. Однако он ловко взял со стойки наручи, надел на меня и без лишних слов закрепил их.
