Дана Арнаутова - Год некроманта. Ворон и ветвь
— Ты же все равно меня убьешь, — выдавливает он наконец. — Соглашусь или нет, какая разница?
— Если не согласишься, не убью. Смысла не будет. Возьму у тебя крови, чтобы провести ритуал, но это не смертельно — переживешь. Мне ты не нужен, ничего лишнего не видел, так что отпущу. Только Альбан при таком исходе скорее всего выживет. А ты уйдешь. И будешь дальше жить с воспоминаниями и шрамами. Возможно, он не станет тебя искать, обнаружив кучу трупов в своем охотничьем логове. А может, и станет. Я бы точно стал. И начал бы с семьи… Если он схватит твоих родных, ты придешь к нему, Деррик? Станешь опять его вещью, подстилкой, угощением для нужных людей? Позволишь ему сесть на трон, стать королем? Интересно, как быстро он найдет себе новую игрушку? Или много игрушек…
Смолкаю, чтобы не пережать. Деррик смотрит перед собой в одну точку, плечи трясутся, но рыдания сухие, без слез. Я поднимаюсь и иду к двери. На пороге оборачиваюсь.
— У тебя час, чтобы решить. Твоя душа мне не нужна. Если церковники правы, болтая насчет вины и искупления, то жизнь у Альбана тебе точно засчитают как чистилище. Но выбирать только тебе, Деррик. Думай…
Несколько часов до Йоля.
Как и было обещано, час я у него не появляюсь. Как раз хватает времени, чтобы подготовить все нужное для ритуала. Я не так уж часто занимаюсь энвольтованием на смерть, да еще и таким сложным, так что со схемой и ингредиентами приходится повозиться. Лаборатория в другом конце коридора, шагах в ста от комнаты, где я оставил парня. Уже подходя к двери, я соображаю, что одеться ему не во что. И хотя здесь нагота не имеет значения, сам он наверняка так не думает. Поэтому заворачиваю к себе и снимаю с вешалки теплый плащ. Деррик сидит на краю постели, закутавшись в покрывало, а услышав скрип двери, поднимает глаза. Веки припухшие, покрасневшие, губы плотно сжаты.
— Ну что? — интересуюсь, протягивая ему плащ.
Вместо ответа он неуклюже пытается снять покрывало и закутаться в плащ, при этом ни на мгновение не оставшись без прикрытия. Задача нелегкая, и я наблюдаю за процессом не без интереса.
— Отвернись, — просит он наконец.
Сразу бы так. Пожав плечами, я отворачиваюсь и подхожу к стене с черепами. Эх, жалко, Альбана сюда не повесить…
— Так что ты решил? — спрашиваю, когда стыдливость удовлетворена, и Деррик готов покинуть комнату.
— Я согласен.
— Точно? — сомневаюсь я нарочито равнодушным тоном. — Деррик, если мы начнем, обратного пути не будет.
— Да давай уже, — цедит он сквозь зубы. — Не передумаю. Он точно сдохнет?
— Поверь мне, мальчик, я сам для этого сделаю все, что угодно, — усмехаюсь я.
Мы выходим из комнаты и идем по длинному, с двумя поворотами коридору. У последнего поворота Деррик сдавленно вскрикивает и застывает. Проход нам перегораживают две темные плечистые фигуры.
— На место, — спокойно командую я, и умертвия с ворчанием отступают.
Одни Темные Владыки знают, что при создании именно этих двух пошло не так, но пара бывших монахов из Ордена Святых Псов отказывается разлагаться вот уже третий год. Смутно подозреваю, это как-то связано с тем, что они близнецы. Пришли когда-то за моей головой, да так и остались в роли уборщиков, носильщиков и дополнительной охраны.
— Спокойно, Дерри, они тебя не тронут.
Но парень только мотает головой и даже не собирается стронуться с места. Вот не вовремя… Я не хочу использовать магию, это может исказить его параметры, которые я уже просчитал.
— Деррик, это всего лишь трупы. Они тебе ничего не сделают. Глупо бояться покойников.
Этих бояться как раз нужно — оторвут голову, как цыпленку — но не сообщать же мальчишке. Я терпеливо жду, пока он отклеится от стенки.
— Я тоже таким буду? — внезапно выпаливает парень.
Мысленно обзываю себя болваном. Так просто?
— Нет, конечно. Ты — точно не будешь. Сам принцип того, что я хочу сделать, этого не позволит. Умертвия появляются, когда в теле человека остается жизненная сила, а я заберу твою без остатка, — объясняю я.
Это помогает. Мимо умертвий-близнецов Деррик проходит на дрожащих ногах, косясь и едва не фыркая, как породистый жеребец. Зато в лаборатории, при виде каменного круга на полу со сложной схемой знаков, почти спокоен. Видимо, просто устал бояться. Это плохо. Мне нужны сильные чувства, поток ненависти, а мальчик уже перегорел. Недостаток времени…
Я зажигаю свечи, расставленные по границе круга. Пол, конечно, ледяной, но тут уж ничего не поделать. Я как-то не привык уговаривать жертвы ложиться сюда добровольно.
— Снимай плащ, ложись, — говорю я парню, зажигая последнюю свечу. Он медлит и вряд ли от холода или страха. Цель так близка, что я готов потерять терпение.
— Мальчик, меня не волнуют твои прелести. Ты здесь не за этим. Или передумал?
Бледная кожа на щеках вспыхивает румянцем. Деррик быстро скидывает уютную теплую ткань, неуклюже опускается в центр круга. Я тут же защелкиваю металлические кольца, вделанные в пол, на его запястьях и щиколотках.
— Это зачем? — сдавленным голосом спрашивает Деррик. — Я же сам…
— Чтобы не дергался. Ты, может, и согласен, а у твоего тела наверняка другое мнение…
Свечи горят ровно и сильно, едва потрескивая. И без того белокожий, от холода Деррик бледнеет почти до синевы. Я быстро проговариваю обязательную часть ритуала, чертя на его груди острием ножа тонкие линии, тут же начинающие сочиться кровью. При каждом новом надрезе, пересекающем старые шрамы, Деррик вздрагивает, закусывает губу, но терпит молча. А когда останавливаюсь, смотрит на меня расширенными от боли и удивления глазами.
— Знаешь, — размеренно говорю я, медленно роняя каждое слово. — Я, пожалуй, передумал. Я не буду убивать герцога Альбана. Он, конечно, извращенный ублюдок, но наверняка хорошо заплатит, чтобы остаться в живых…
Не веря своим ушам, Деррик дергается в оковах. Он смотрит мне в лицо, пытаясь понять.
Да, мальчик, мне жаль. Но я дюжину лет ждал случая получить окончательную свободу и не собираюсь упустить этот шанс.
— Все, чего я хочу, это хорошенько его напугать. И я тебе не врал. Твоя смерть даст мне много, очень много силы. Ты сам, добровольно лег на этот камень и согласился на ритуал, жертва уже засчитана… Когда умрешь, я нанесу герцогу удар, но не убью его. Иначе кто мне заплатит? Ты такая прелесть, Дерри, но нельзя же верить всему, что обещают те, кто хочет тебя поиметь? Разве не ты говорил мне, что все врут?
Он рычит и бьется в кандалах так, что из-под железных колец брызжет кровь. Ненависть и ярость мальчишки почти видно в воздухе над кругом. Не верьте, что ненависть черна, она ослепительно белая, когда сильна настолько! Две струи: снежно-сияющая и кроваво-алая сплетаются перед моим вторым зрением. Силы столько, что сама ткань реальности плывет и плавится. У мальчика был отличный потенциал! Нереализованная Сила столбом бьет в пространство, собираясь…
