Линн Флевеллинг - Тайный воин
— В следующем сражении посматривай на меня.
— Обязательно.
Ему тяжело было думать о Корине плохо, но на этот раз он собственными глазами видел ту неуверенность, о которой говорила Ахра. И все они чуть не погибли из-за его слабости.
Глава 51
— Как мой отец? — спросил Корин стражей у ворот Нового дворца.
— Ранен, мой принц, — доложил ему сержант. — Он велел передать тебе, что находится в летнем павильоне рядом с храмом. Ты должен идти туда немедленно.
Дворец был битком набит ранеными и беженцами из нижних районов; во дворе пасся скот, пригнанный сюда на случай длительной осады. В садах особняков блеяли козы и овцы, под вязами на аллее за воротами рылись свиньи.
Компаньонов встретили недружные приветствия, когда они поспешили внутрь. Дворцы и большинство особняков были погружены во тьму, как в Ночь Скорбного Плача, но костры стражи горели повсюду. Открытые площадки и сады, где тренировались молодые люди, теперь напоминали поля сражений. Люди толпились вокруг костров, натянув плащи на головы для защиты от дождя. Запахи дыма и готовившейся еды наполняли воздух. Тобин слышал, как где-то в темноте плакали дети, фыркали лошади, и со всех сторон неслись встревоженные негромкие голоса.
Павильон был ярко освещен. Внутри толпились офицеры и вельможи, все заметно нервничали, но никто не решался заговорить даже вполголоса.
За перегородкой вокруг стола собралась небольшая группа людей. Тобин и Корин вошли туда, остальные компаньоны остались снаружи.
— Мой принц, благодарение Четверке! — воскликнул Хилус, когда они вошли. — Мы уже боялись, что не увидим вас больше.
Эриус лежал на столе, лицо у него было белым, глаза закрыты. Он был обнажен до пояса, и Тобин увидел, что его правый бок почернел, а на руку наложена шина. Меч Герилейн лежал рядом с королем слева, его лезвие потемнело от крови.
Генерал Рейнарис стоял рядом с королем, Нирин был тут же, в конце стола, и выглядел он мрачно. Офицеры и слуги столпились чуть в стороне, и среди них Тобин заметил Мориэля. Мориэль был в кольчуге, его плащ покрывали пятна сажи и крови. Он встретил взгляд Тобина и приветствовал его. Удивленный, Тобин кивнул, потом снова повернулся к королю.
Лицо Корина в свете огненного камня казалось мертвенно-бледным, он наклонился к отцу и спросил:
— Что произошло?
Но ответил ему Рейнарис:
— Чары некромантов ударили в стену рядом с нами, как раз после того, как мы в последний раз видели тебя, мой принц. — Лицо генерала было окровавлено, левый глаз распух и ничего не видел. — Они разбили стену, и один из обломков ударил в твоего отца.
Корин схватил здоровую руку отца.
— Он выживет?
— Да, мой принц, — ответил седовласый дризид.
— Конечно, я выживу, — проворчал Эриус, открывая глаза. — Корин… что нового в городе?
Рейнарис перехватил взгляд принца и покачал головой.
— Сражение продолжается, отец, — сказал Корин.
Эриус кивнул и снова закрыл глаза.
Тобин немного постоял рядом с ними, потом вышел и присоединился к остальным, собравшимся возле одной из жаровен рядом с лестницей.
Они пробыли там совсем недолго, когда вдруг услышали знакомый голос:
— Вот они где! Живы!
Никидес и Лута выбрались из толпы придворных внизу и взбежали наверх, чтобы обнять Тобина и Ки. С ними был Бареус, но Руан так и не появился. Все были такими же грязными, как остальные, но следов ран Тобин не заметил.
— Мы уже думали, вы погибли вместе с Зуштрой у ворот! — сказал Тобин, бесконечно обрадованный появлением живых и целых друзей.
— А где Руан? — спросил Ки.
— Убит, — ответил Никидес, от волнения его голос прозвучал хрипло и низко. — Какой-то пленимарец напал на меня сзади, и Руан встал между нами. Он спас мне жизнь.
Ки тяжело опустился на ступени рядом с Лисичкой. Бареус присел рядом и накинул плащ на голову.
— Ох, Ник, мне жаль… Он умер, как герой, — сказал Тобин, понимая, что слова ничего не значат. — Орнеус тоже убит.
— Бедный Лисичка, — покачал головой Лута. — Вот уже троих из нас нет…
Должно быть, дризиды хорошо сделали свою работу — когда они закончили, король не позволил, чтобы его перенесли во дворец, а потребовал принести кресло. Мориэль и Рейнарис помогли ему сесть, а Корин положил отцу на колени меч Герилейн. Нирин и Хилус встали у импровизированного трона, как стражи.
Эриус дышал с трудом, тяжело опираясь о подлокотник кресла. Он жестом подозвал к себе Корина, тот опустился на колени рядом с отцом, и они негромко о чем-то заговорили. Потом король кивнул Нирину, Рейнарису и Хилусу, те присоединились к королю и принцу, и обсуждение продолжилось.
— Что происходит? — шепотом спросил Тобин Никидеса. — Твой дед выглядит обеспокоенным.
— Донесения очень тревожные. Наши воины сумели снова перекрыть восточные ворота, но в нижних районах много пленимарцев, и недавно прошел слух, что еще один отряд прорвался через южные ворота. Некроманты оказались куда страшнее, чем все рассказы о них. Гончие против них совершенно бесполезны.
Лута посмотрел на Нирина.
— Похоже, они только на то и годятся, что сжигать волшебников и вешать жрецов.
— Поосторожнее, — предостерег его Тобин.
— Но пленимарцев-то мы отогнать не можем, — сказал Лута, понижая голос. — У нас просто людей не хватает.
Никидес кивнул.
— Никому не хочется говорить этого вслух, но Эро мы потеряли.
Дождь наконец прекратился, тучи разлетелись в клочья и помчались на запад. Показались звезды, настолько яркие, что от их света возникли тени. Полумесяц Иллиора повис над городом, как острый белый коготь.
Из дворца и храмов принесли еду, но у компаньонов почти не было аппетита. Закутавшись в плащи, чтобы укрыться от холодного ветра весенней ночи, они сидели под звездами и точили мечи, ожидая приказа.
Смертельно уставший Ки наконец сдался и прислонился спиной к Тобину, уронив голову на колени. Калиэль и остальные компаньоны сидели рядом, разговаривать никому не хотелось.
«Мы хотели битвы, и мы ее получили», — сонно подумал Ки.
Лисичка сел в стороне от других и смотрел на огонь ближайшего костра. Никидес тоже молча горевал по Руану, но Ки знал, что тут дело другое. Оруженосец связан клятвой погибнуть в случае надобности за своего лорда. Предать лорда значит предать все на свете. Но вины Лисички в случившемся не было: на стенах царило подлинное безумие.
«Но разве меня самого могло бы хоть что-нибудь утешить, если бы я потерял Тобина? — с горечью подумал Ки. — Что, если бы стрела попала ему в горло, а не в плечо? Или Айя вовремя не пришла на помощь? Ну тогда, по крайней мере, мы погибли бы вместе».
