Сказка - Кинг Стивен

— Хороший совет, — сказал Вуди и снова начал царапать в своем блокноте. Он писал быстро, каждая строка была удивительно прямой. За дверью серые люди устраивались на ночь, те, кто принес одеяла, делились с теми, у кого их не было. Через дорогу я увидел Фаладу, привязанную к коновязи возле церкви и мирно щиплющую траву.

Вуди передал блокнот Клаудии, и когда она прочитала, что там написано, она заулыбалась. Это делало ее почти красивой. Когда она заговорила, это был не ее обычный раскатистый голос, а гораздо более низкий, как будто она разговаривала сама с собой.

Она сказала:

— Несмотря на все, что творит Элден от имени существа, которому он служит — он может и не верить, что он инструмент этой твари, но он, несомненно, таков, — магия выжила. Магию очень трудно уничтожить. Ты сам это видел, не так ли?

Я кивнул и погладил Радар, которая умирала, а теперь снова стала молодой и сильной после шести оборотов солнечных часов.

— Да, магия уцелела. Он называет себя Губителем Летучих, но ты сам видел, что тысячи, нет, МИЛЛИОНЫ монархов все еще живы. И хотя Эльза, возможно, мертва, Снаб все еще жив. Благодаря тебе, Шарли.

— Снаб? — спросил Йота, садясь прямо. Он хлопнул себя по лбу ладонью своей большой руки. — Высокие боги, почему я не понял, когда увидел его?

— Когда он пришел ко мне… О, Шарли… когда он пришел…

Внезапно она начала плакать.

— УСЛЫШАТЬ это еще раз, Шарли! О, снова УСЛЫШАТЬ, пусть и не человеческим голосом, было так ЧУДЕСНО…

Радар встала и подошла к ней. Клаудия на несколько мгновений прижала свою голову к голове Радар, одновременно гладя ее по бокам от шеи до хвоста. Ища утешения. Вуди обнял ее одной рукой. Я хотел было сделать то же самое, но не стал. Принц или нет, но я был слишком застенчив.

Она подняла голову и тыльной стороной ладони стерла слезы со щек. Когда она возобновила рассказ, звук был уже обычной громкости.

— РУСАЛКА ЭЛЬЗА ПЕЛА ДЕТЯМ, СТИВЕН ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛ?

— Да, — сказал я, потом вспомнил, что она глухая, и кивнул.

— ОНА БЫ СПЕЛА ЛЮБОМУ, КТО ОСТАНОВИЛСЯ ПОСЛУШАТЬ, НО ТОЛЬКО В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ БЫ ОНИ ОЧИСТИЛИ СВОЙ РАЗУМ ОТ ПУСТЫХ МЫСЛЕЙ, И СМОГЛИ ЕЕ УСЛЫШАТЬ. У СЕСТЕР И РОБЕРТА НЕ БЫЛО ВРЕМЕНИ НА ПОДОБНЫЕ ГЛУПОСТИ, НО ЭЛДЕН И ЛИЯ БЫЛИ ДРУГИМИ. ЭТО БЫЛИ ПРЕКРАСНЫЕ ПЕСНИ, НЕ ТАК ЛИ, ВУДИ?

— Да, конечно, — ответил он, хотя, судя по выражению его лица, я сомневался, что у него тоже было время слушать песни Эльзы.

Я постучал себя по лбу, потом наклонился и дотронулся по ее лбу, а потом поднял руку в вопросительном жесте.

— ДА, ШАРЛИ. ЭТО НЕ ТЕ ПЕСНИ, КОТОРЫЕ МОЖНО БЫЛО СЛЫШАТЬ УШАМИ, ПОТОМУ ЧТО РУСАЛКИ НЕ УМЕЮТ ГОВОРИТЬ.

— Но сверчок? — Я сделал рукой прыгающий жест. — Этот — как ты его назвала — Снаб?

Я ненадолго избавлю вас от раскатистого голоса Клаудии, ладно? Говоря мне про свой сон, она имела в виду не «снаб», а Снаба — так звали красного сверчка, которого она назвала повелителем мелких тварей. Тогда я решил, что она имела в виду насекомых («Это просто чертово насекомое», — говорил Питеркин), но потом пришел к выводу, что Снаб мог быть правителем многих созданий, которых я видел. Как русалка Эльза, Снаб мог говорить с людьми, и он заговорил с Клаудией после того, как проводил Радар до ее дома. По словам Клаудии, Снаб проделал большую часть пути на спине Радар. Мне было трудно это представить, но я мог понять, почему; ведь сверчок все еще не мог в полной мере пользоваться раненой задней ногой.

Снаб сказал Клаудии, что хозяин собаки либо убит, либо взят в плен в Лилимаре. Он спросил, может ли он сделать что-нибудь кроме того, чтобы вернуть ей собаку в целости и сохранности. Потому что, по его словам, молодой человек спас ему жизнь, и этот долг необходимо вернуть. Еще он сказал, что если молодой человек все еще жив, его бросили в темницу в Глуби Малейн, и он знает путь туда.

— Снаб, — сказал Йота удивленным голосом. — Я видел Снаба и даже не понял это. Надо мной будут смеяться.

— Со мной он не говорил, — сказал я.

Вуди улыбнулся:

— А ты слушал?

Конечно, я не мог его слышать, мой разум был заполнен моими собственными мыслями — так же, как у многих, кто проходил мимо Эльзы и не слышал ее песен, потому что они были слишком заняты, чтобы слушать. Это верно в отношении песен (и многих историй) даже в моем собственном мире. Они переходят от человека к человеку, но только к тем, кто может их услышать.

Мне пришло в голову, что меня спас не только сон о мамином фене, но и сверчок, которому я сделал добро. Помните, как я в самом начале сказал, что моей истории никто не поверит?

Вуди и Клаудия устали, я видел это, даже Радар задремала, но мне нужно было знать еще кое-что.

— Что Лия имела в виду, говоря о поцелуе лун?

Вуди сказал:

— Возможно, твой друг сможет тебе рассказать.

Йота сам рвался это сделать. В детстве ему рассказали историю о небесных сестрах, и, как вы, наверное, сами знаете, дорогие читатели, именно истории из нашего детства оставляют самый глубокий след и помнятся дольше всего.

— Они гонятся друг за другом, как все видят. Или видели, пока тучи не стали такими густыми и непроходящими, — он взглянул на шрамы Вуди. — Во всяком случае, те, у кого есть глаза. Иногда впереди бежит Белла, иногда Арабелла. Большую часть времени одна сильно обгоняет другую, но потом расстояние начинает сокращаться.

Я сам видел это в тех редких случаях, когда облака ненадолго расходились в стороны.

— В конце концов одна проходит мимо другой, и в ту ночь они сливаются и кажутся целующимися.

— В старые времена мудрецы говорили, что однажды они действительно столкнутся, — сказал Вуди, — и обе разобьются вдребезги. Возможно, им даже не придется сталкиваться, чтобы уничтожить друг друга — взаимное притяжение может разорвать их на куски. Так иногда случается и с людьми.

Йота не интересовался подобными философскими материями. Он сказал:

— Еще говорят, что в ночь, когда небесные сестры целуются, зло выходит наружу, творя всякие беды в нашем мире, — он сделал паузу. — Когда я был маленьким, нам запрещали выходить на улицу в те ночи, когда сестры целовались. Выли волки, выл ветер, но не только волки и ветер, — он мрачно посмотрел на меня. — Чарли, выл сам мир. Как будто ему было больно.

— И Элден может открыть Колодец Тьмы, когда это произойдет? Это и есть легенда?

Ни Вуди, ни Глаз не ответили, но выражения их лиц было достаточно, чтобы сказать мне, что это, по их мнению, совсем не легенда.

— В Колодце Тьмы живет это существо? То, что превратило Элдена в Губителя Летучих?

— Да, — сказал Вуди. — Ты, похоже, знаешь его имя. И если так, то знай, что даже произносить его опасно.

Я действительно его знал.

— ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, ШАРЛИ! — услышав пронзительный, бесцветный голос Клаудии, Радар открыла глаза и вскинула голову, потом снова опустила ее. — ЗАВТРА МЫ ВОЙДЕМ В ГОРОД И СНОВА ЗАЙМЕМ ЕГО, КОГДА НОЧНЫЕ СОЛДАТЫ БУДУТ СЛАБЕЕ ВСЕГО! ЛИЯ ПОВЕДЕТ НАС, КАК ЕЙ ПОЛОЖЕНО, НО ТЫ ДОЛЖЕН НАЙТИ ЭЛДЕНА И УБИТЬ ЕГО ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ОН СМОЖЕТ ОТКРЫТЬ КОЛОДЕЦ! ЭТО ДОЛЖНА БЫТЬ ЛИЯ, ОНА ЗАКОННАЯ НАСЛЕДНИЦА ТРОНА, И ПОТОМУ ЭТО ДОЛЖНО БЫТЬ ЕЕ ДЕЛОМ… ЕЕ БРЕМЕНЕМ… НО…

Она не хотела говорить остальное так же, как не хотела произносить имя Гогмагога, скрывающегося в Колодце Тьмы. Да ей и не нужно было этого делать. Лия была тверда в убеждении, что ее любимый брат, с которым она слушала песни русалки, не мог быть Губителем Летучих. Несмотря на все, что она, должно быть, слышала и от чего страдала сама, ей было легче поверить, что Элден мертв, что монстр, правивший руинами Лилимара и его немногими оставшимися жителями, был самозванцем, присвоившим его имя. Если она обнаружит, что это действительно Элден, и найдет его глубоко в лабиринте туннелей и катакомб далеко внизу, она может поколебаться.

И быть убитой, как случилось с многими ее родственниками.

— ТЫ — ОБЕЩАННЫЙ ПРИНЦ, — сказала Клаудия. — У ТЕБЯ ЕСТЬ ВСЕ ЧУВСТВА, КОТОРЫЕ У НАС ОТНЯЛИ. ТЫ НАСЛЕДНИК АДРИАНА, ПРИШЕДШИЙ ИЗ ВОЛШЕБНОГО МИРА. ТЫ ТОТ, КТО ДОЛЖЕН УБИТЬ ЭЛДЕНА, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН СМОЖЕТ ОТКРЫТЬ ЭТУ АДСКУЮ ЯМУ!