Виктор Кувшинов - 2_Лэя (Пирамиды астрала – 2)
– Я же тебе мельком показывал нашу пирамиду! Помнишь, мы добрались до порта, перед тем, как ушли оттуда. А там в порту стояли несколько яхт.
– Да, я мельком видела там несколько красивых белых кораблей.
– Ну, корабли, это слишком громко для тех посудин, но вот с обводами и оснасткой у них все в порядке. Ты смогла бы такую небольшую, метров на десять, яхту, ну, то есть лодку, придумать.
– Но… – растерялась Лэя. – Ты же знаешь, что я не видела, как там все устроено.
Там ведь мачты, паруса и, как его, киль или руль должны быть.
– Хм… – задумался Женька. – А если я тебе буду рассказывать подробности, а ты понемногу будешь выдумывать, как Ноа свой дом строила? Ты ведь можешь фантазировать?
– Да, конечно могу, но для фантазии мне нужно ощутить хоть какие-нибудь детали.
– Хорошо я буду подыскивать сравнения и рисовать тебе эскизы, а ты будешь ваять потихоньку.
Они начали с того, что Лэя "выдумала" большие листы бумаги и карандаш. Сначала Женька долго объяснял, как должен выглядеть корпус яхты. Как выяснилось, кораблестроитель из него тоже был никудышный, и поэтому он ограничился самой примитивной конструкцией яхты. Вскоре, в метрах пятидесяти от берега в воду плюхнулась новенькая, беленькая и вся блестящая яхта. Правда, пока без мачты и руля. Женька сначала обрадовано, затем озадаченно смотрел на творение принцессы.
Лэя правильно приводнила яхту подальше, так как ближе к берегу было явно мелко.
– А как мы до нее доберемся? – запоздало начал думать Женька.
– Я сейчас к ней дорожку изо льда сделаю! – воодушевилась Лэя.
– А ты не устала сразу столько придумывать? – обеспокоился за свою начинающую корабельщицу Женька.
– Нет, это же не дом, а просто болванка корпуса. А лед проще всего делать, не надо ничего нового придумывать, только воду заморозить. Сил не больше, чем на молнии уйдет.
– Только покрой лед снегом или как-нибудь сделай его шершавым.
В общем, скоро к яхте пролегла ледяная дорожка покрытая снегом. Они бодро пробежали до яхты и, обнаружив, что она на плаву, начали ее "оборудовать". В первую очередь "бросили" якорь и перетащили вещи с берега. Потом Женька объяснял, что такое руль и румпель, из какого дерева нужно делать мачту, как растянуть ванты и из каких простыней "шить" паруса, а Лэя "выдумывала" и "передумывала" неудавшиеся варианты. В результате после полудня усталая Лэя услышала удивленную похвалу Женьки:
– У нас, кажется, получилось! Лэя, ты просто чудо! – Женька бегал по всей яхте и проверял грот и стаксель, крепление вант и шкотов – все было в порядке.
– Все, да не все! – рассмеялась Лэя в ответ. – Каюту-то еще вообще не оборудовали!
– Да, верно! Совсем забыл, – заоправдывался Женька и предложил. – Ты отдохни немного, а я сбегаю на берег за водой – надо запасы в дорогу сделать. Нам все-таки даже при хорошем ветре почти сутки идти, а если штиль будет, то вообще не известно сколько.
– Давай, я с тобой! Заодно пообедаем или поужинаем. Кстати, когда выходить в море будем?
– Я думаю, завтра. Тебе надо ночь отдохнуть и быть в полной готовности.
На завтра Женька еще в сумрачном свете заоблачных звезд, поднял паруса и обрубил за ненадобностью якорный канат. Поскольку Лэя не знала ни принципа действия, ни устройства ни одного двигателя, Женька рассчитывал на силы природы. Лэя тоже попробовала поупражняться в "придумывании" ветра, и ей без труда удалось "придумать" небольшой толчок в паруса. Сильный порыв воздуха она попросту боялась делать, предупрежденная Женькой о печальных последствиях. Однако создание постоянно дующего ветра, требовало постоянного "внимания" и это уже было нелегко. Поэтому решили пока ограничиться натуральным ветром, благо его хватало, после того, как они отошли подальше от берега.
Целый день прошел в скучном сидении за румпелем. Лэя неплохо переносила качку, и большую часть времени просто проспала, впервые столкнувшись с убаюкивающим свойством морских волн. Ветер подымал небольшую волну, чуть больше метра – вполне приемлемую для яхты. Низкие тучи периодически проливались дождем. На компас можно было не смотреть, так как ветер не менялся и постоянно дул в фордевинд (сзади). Так что Женька просто расправил паруса бабочкой и зафиксировал румпель – яхта сама держала себя на курсе. Он, конечно, подумывал о спинакере. Но рисковать Лэей, впервые идущей под парусом, он даже не мыслил. А одному справляться со всем хозяйством, в случае чего, было небезопасно. Из-за однообразия пейзажей и безделья, самой большой проблемой было не уснуть за румпелем. Все-таки Женьке пришлось пару раз посадить за руль Лэю, а самому прилечь вздремнуть.
Уже ближе к вечеру, когда он дремал во второй раз, его разбудил испуганный крик Лэи:
– Женя! Иди, посмотри! – она сидела, раскрыв рот и уставившись куда-то вперед и вверх.
Женька вылез из каюты и посмотрел вперед. Оказывается, облака под напором шквала разошлись на некоторое время, и пред ними предстало странное и пугающее зрелище.
Над стелющимися вдалеке облаками в небо поднималась бесконечная темная скалистая стена, срытая местами в серых обрывках облаков, которые опять укрывали ее вверху, становясь гуще. Еще они разглядели впереди над водой, каких-то белых птиц, похожих на переросших альбатросов, но их размера было не разобрать из-за отсутствия хоть какой-нибудь перспективы. В последний момент, когда разрыв в облаках сместился вправо, им удалось рассмотреть далекий пологий правый край горы. До Женьки дошло, в чем дело, и он объяснил Лэе, когда картинка скрылась за облаками:
– Это и есть гора, к которой мы стремимся.
– Но она необъятна и почти вертикально уходит вверх! – испуганно сказала Лэя.
– Это обман зрения. Видела правый склон?
– Да.
– Весь вулкан очень пологий, как Килиманджаро в Африке. Это было видно по его краю.
– Но почему же, перед нами была почти вертикальная стена?
– Это мы немного наклонены вперед к горе, и поэтому мы ее видели над облаками, а она кажется наклоненной к нам. Это все та же вогнутость впадины с гравитационной линзой вытворяют шутки. Потом она казалась стеной из-за своей огромной величины, что в ширину, что в высоту. Одно здесь странно, почему склон, при своей пологости, совершенно голый, без какой-либо растительности?
Больше до вечера ничего не произошло и Женька, приспустив паруса на случай, если ветер усилиться, заступил на ночную вахту. Где-то за полночь он очнулся от какого-то мягкого толчка, выплыв дремы, в которую он постоянно впадал. Корпус яхты сотрясся, как будто она наткнулась на песчаную или илистую отмель. Ее стало медленно разворачивать к ветру и паруса опасно натянулись.
