Андрей Удовиченко - Охота на судьбу
— Вороны, — как всегда спокойно промолвил некромант.
Внимание отряда, находящегося всего лишь в нескольких километрах пути от пристанища повстанцев, что располагось в одной из многочисленных пещер горного ущелья, теперь было приковано к кружащим в небе птицам.
— Выследили, — устало произнес Эмиль.
— Я, наверно, что-то пропустила, — с непониманием сказала Зара.
— Мы не можем вернуться, пока за нами идет слежка, — ответил воин.
— А с чего вдруг имперцы так рано показались со своими птичками? Мы ведь не дураки, небось, догадались, что это их питомцы, — пробурчал Рахсан.
— Боялись упустить нас из виду, надо полагать, потому и поспешили, — ответил Зильриз.
— Но тогда они разрушили весь свой великолепный план по поиску нашего пристанища, — высказался Альхазир.
— Благодаря нам они уже знают примерное направление, где нужно вести поиски, — мрачно подытожил Эмиль под утвердительный кивок Зильриза, — так что, отчасти, их план выполнен, к тому же любовь империи брать все и сразу не может позволить им так просто отпустить нас.
— И что же делать? — растерянно протянул Рахсан.
— Сделать вид, что мы ничего не заметили, и увести их по ложному следу в одну из пещер ущелья, — твердо сказал Эмиль.
— Хорошо бы еще быть уверенным в том, что пещерка не тупиковая, — хмыкнул Альхазир.
— Тебе смешно, как я погляжу?! — не очень обрадованный возможностью оказаться в плену, возмутился Рахсан.
— Зара не сможет идти быстро, она еще недостаточно окрепла, — заметил Зильриз, — как только мы зайдем в пещеру, скорее всего, начнется штурм. Чтобы не быть схваченными, нам придется рассеяться по ответвлениям пещеры, если, конечно, у нас будет такая возможность…
— К чему ты клонишь? — спросил Эмиль.
— Если нужно будет меня оставить, сделайте это без промедлений, — с завидным спокойствием промолвила жрица.
— Я имел в виду совсем другое, Зара, — ответил некромант, — кто-то должен будет остаться и задержать империю, в то время, как остальные вместе с тобой отступят вглубь пещеры.
— Это будем я, Рахсан и Альхазир, — одобрил план Эмиль, — ты же уведешь Зару в убежище и доложишь обо всем Зурубу.
— Да вы, верно, шутите! — заныл вор, — делить темницу с этим пустозвоном — это уже перебор, — ткнул пальцем Рахсан в сторону своего вечно не унывающего соратника.
— Хо-хо! Поверь мне, дружище, когда нас поймают имперцы, мы будем делить с тобой не только тюрьму, но и пыточный стол! — с детской наивностью пропел Альхазир.
* * *Перед всеобщим празднованием победы, которое должно было развернуться в поселке людей, Бойрем был созван общий совет, в который по праву вошел и бывший изгой — Гаркзыб, теперь взявший титул «возродителя орчьего племени», то бишь, вождя. Также местечко в качестве зрителя нашлось и для Мьялы, которая, пребывая в очень скверном расположении духа, желала послушать отчет Хилема и Раэля перед главами кланов о состоявшемся походе. В свою очередь, девушка сочла своим долгом привести на совет Кервила и Кэлли, которые, по мнению Мьялы, непременно должны были услышать обо всем том, что творилось в походе. Кэлли все еще дулась на своего друга за его выходку на стене, которая могла стоить мальчику жизни, и потому держалась от него отстраненно, до поры решив не принимать от раскаявшегося Кервила никаких извинений.
— Ну что же, я думаю можно начинать, — промолвил глава поселка.
— Мы все, все без исключения потрудились на славу, сохранив жизни наших соотечественников, с чем я, конечно же, и хотел бы нас всех поздравить, — не без торжественности произнес Бойрь, — несомненно, эта победа не была бы достигнута, если б не удачный поход Раэля и Хилема и, конечно же, своевременная помощь Гаркзыба и его соплеменников.
— И, я думаю, наши друзья не откажут нам в просьбе рассказать, как им удалось достичь такого успеха в столь сложном предприятии?
— Да уж, будьте так добры, — гневно процедила Мьяла, испепеляя взглядом двух мужчин.
Хилем, пропустив мимо ушей реплику девушки, не забыв одернуть свой узорчатый кафтан, встал со своего места и, прокашлявшись, повел речь, — как видите, сходили мы удачно, я бы даже сказал, более чем. Вначале, конечно, пришлось ускользнуть от орочьих патрулей, но это была не самая большая трудность.
— Для тебя-то да, ведь командовал Раэль, — не унималась Мьяла.
Как ни странно, ни Бойрь, ни другие собравшиеся не вмешивались в нарастающую конфронтацию между торговцем и девушкой, возможно, посчитав, что повествованию не повредит щепотка острых специй.
Впрочем, практичного Хилема было не так-то легко смутить подобными выпадами, потому он, не удостоив Мьялу даже своим коронным «взором свысока», продолжил, — настоящие проблемы возникли у нас тогда, когда мы добрались до общины друидов. Местечко, конечно, уютное, но глухое, как, впрочем, и сами его обитатели, которые попросту погнали нас взашей, заодно не забыв публично изгнать нашу спутницу из общины.
— Я вообще-то тут! — рявкнула Мьяла.
— Ах, да! Ты так тихо сидела скраешку, что и я не заметил, — бросил Хилем, вызвав череду смешков у гоблинов, — ну так вот, одним словом, миролюбивые отшельники дали нам хорошего пинка. А соколы, которых мы хотели направить в поселок, чтобы сообщить о нашей неудаче, улетели в неизвестном направлении, скорее всего, не без помощи друидского колдовства.
— Не надо их выставлять в таком свете! Что они, по-твоему, должны были сделать с непрошенными гостями? — встряла девушка.
— Еще как прошенные, милая моя, нас позвала война, и мы пришли.
— Я тебе не милая, мерзавец!
— Это я и так вижу, — парировал Хилем и продолжил, как ни в чем не бывало, — словом, дела обстояли неважно. Мы оказались за дверью, и к нам приближались орки. Много орков. Нужно было что-то делать, и немедленно.
— Не тяни, выкладывай, — сказал Бойрь.
— Да уж, расскажи нам всем, что пришло в твою светлую голову! — гаркнула Мьяла.
— В общем, мы послали Гаркзыба сжечь священный дуб друидов и прикончить одного из адептов, оставив орчий топор рядом с телом в доказательство того, что это дело рук орков! — воодушевленно произнес Хилем.
До сего момента пребывающий в полудреме Вирвибор в один миг вытаращил глаза и попытался проморгаться, словно в попытке очнуться от насланного на него кошмарного сна.
Лица присутвующих утратили отблеск ликования, и в шатре заметно помрачнело. Кэлли от изумления стояла с разинутым ртом, и только Кервил, не шибко чтящий «моральный кодекс» друидов, одобрительно кивал головой.
Главный исполнитель сего злодеяния — Гаркзыб, и глазом не повел, словно ничего сверхъестественного не произошло.
