Антон Белозеров - Бегущий За Ветром
— В этом вы правы, — сказал Бегущий За Ветром. — Я обязательно вернусь. И вернусь не один.
— Я это учла, — кивнула головой Нарракена. — Наилучшим решением мне представляется окончательное разделение наших миров. Туманный мост не может быть уничтожен, но он должен быть надежно заблокирован. Со слов Кварнара я знаю, что вы, Бегущий За Ветром, уже высказывали подобную идею.
Волшебник облегченно вздохнул:
— Если мы никогда не сможем доверять друг другу, если Туманный мост вечно будет казаться нам источником угрозы, то его необходимо закрыть.
— Я рада, что мы нашли общий язык!
— Ваша доброта и мудрость несравнимы и несравненны.
— Вы могли бы остаться у нас.
— Благодарю. Но мир людей — это моя Родина. Я не смогу с ним расстаться.
— Тогда, я полагаю, вы не будете у нас задерживаться. Многие ульвы беспокоятся из-за того, что Туманный мост открыт, и через него в наш мир может проникнуть новая человеческая армия. Поверьте, мы не испытываем радости от сражений и от убийств. Как только вы уйдете, мы обрушим пещеру.
— Я понял вас, королева Ганабиера. Я готов немедленно вернуться в мир людей и закрыть Туманный мост со своей стороны… Но мне кажется, что в мир людей пожелает вернуться кое-кто еще…
— Кто же это? — Нарракена с искренним недоумением оглядела собравшихся, причем на Кварнаре, Наринде и Ароцериусе ее взгляд задержался ровно столько же, сколько на ульвах. Наверное, она уже не видела между ними разницы.
В зале повисла пауза. На вопрос королевы никто не ответил. Бегущий За Ветром, ожидавший, что раздастся по крайней мере один голос, посмотрел на Наринду. Девушка была бледна, ее глаза лихорадочно блестели, а губы были плотно сжаты, словно напряжением всей своей воли она сдерживала рвущийся наружу крик.
Королева как будто не замечала состояния дочери.
— Кто желает вернуться в мир людей? — повторила она вопрос.
Никто не нарушил тишину.
— Кто хочет остаться в мире ульвов НАВСЕГДА? — слегка дрогнувшим голосом произнес Бегущий За Ветром.
Наринда закинула голову кверху, чтобы слезы не потекли по щекам.
Волшебник встал и поклонился, адресуя это жест всем находящимся в зале:
— Я благодарен судьбе, что она познакомила меня со столь достойными и благородными созданиями: людьми и ульвами. Память о вас навсегда сохранится в моей памяти и в моем сердце. Прощайте!
Бегущий За Ветром быстро покинул зал, не желая, чтобы кто-нибудь видел боль и страдание на лице великого легендарного волшебника. Его посох остался где-то в зале с купальнями, но для управления воздушной стихией Бегущему За Ветром не нужны были дополнительные приспособления. Выйдя на открытый балкон, волшебник взмахнул руками, и мощный поток воздуха поднял его в небо и понес в сторону гор. На долю мгновения ему показалось, что его окликает нежный девичий голос. Бегущий За Ветром сделал резкий кувырок и оглянулся, но ни на балконе, ни в дверях, ни в окнах не увидел тонкой фигурки Наринды. Лишь ульвы смотрели ему вслед, улыбались и махали руками на прощание. Волшебник продолжил свой полет, вначале над равниной, потом над горами.
Неподалеку от входа в пещеры Бегущий За Ветром увидел место битвы ульвов и людей. Точнее, он разглядел мертвые человеческие тела, разбросанные по склону горы. Ульвы не были знакомы со смертью и не знали, как полагается поступать с телами павших воинов. Волшебник снизился, надеясь отыскать труп молодого герцога Кранцера. Но подсчет тел показал ему, что в мир ульвов вошла лишь половина армии.
Бегущий За Ветром вздохнул с облегчением. Вскоре ему на глаза попалось тело, в котором он сразу опознал бывшего барона Убарена, несмотря на то, что лицо у того было полностью закрыто саладом (Салад — шлем с длинным назатыльником и забралом, закрывающим лицо до уровня подбородка.) и бувигером (Бувигер — деталь защитных доспехов, неподвижно прикрепляющаяся к кирасе и защищающая шею и нижнюю честь лица, как правило, до уровня рта. Взаимно перекрываясь, салад с бувигером полностью закрывают лицо воина.).
— Ты гордился своей силой и властью, но в мире ульвов они не имеют никакого значения, — грустно произнес волшебник. И непонятно было, к кому он обращался: к мертвому барону или к самому себе.
Возле входа в пещеры Бегущий За Ветром немного постоял, глядя на небо. Потом тяжело вздохнул, достал припрятанную теплую одежду и направился к серебряным воротам. Пройдя границу между мирами, волшебник снова остановился, еще немного подождал, а потом вышел из подземелья.
Отойдя на безопасное расстояние, он взмахнул руками. Воздух из пещер выплеснулся наружу, затем рванулся внутрь плотной ударной волной. Гора дрогнула, с потолка пещеры посыпались камни. Бегущий За Ветром повторил воздушный удар. Раздался оглушительный грохот, склон горы заметно просел, из подземелья вырвались клубы мельчайшей каменной пыли, следом за ними наружу выкатились каменные обломки.
В лагере герцога Кранцера у подножия горы люди повыскакивали из домов и палаток, закричали от испуга, заметались взад и вперед. Видимо, они решили, что демоны перешли в контратаку.
После того, как пещеры Привидений обрушились, Бегущий За Ветром некоторое время стоял и смотрел на заваленные камнями входы, словно все еще надеялся, что оттуда покажется Наринда верхом на единороге. Но этого не произошло. Волшебник повернулся спиной к уничтоженному входу в мир ульвов и легко зашагал вниз по дороге к лагерю герцога Кранцера.
Бегущий За Ветром и проклятие Ледяного Дыхания
Над озером нависал густой белесый туман. Сквозь него едва только начали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Человек, сидевший на корме небольшой лодки, не мог разглядеть даже ее носовой оконечности, не говоря уже о том, чтобы увидеть берега озера. Впрочем, человек и не стремился что-то рассмотреть сквозь сплошную туманную завесь. Казалось, он просто дремал, с ног до головы закутавшись в шерстяной плед и натянув на самые уши мягкую широкополую шляпу. Пара удочек, выставленных с обоих бортов лодки, вполне однозначно указывали, зачем человек в столь ранний час находился посередине озера.
Внезапно человек встрепенулся, поднял голову и словно к чему-то прислушался. Это действие могло показаться странным, так как туман не только закрывал обзор, но и заглушал любые звуки. Неподвижные поплавки на воде также вряд ли привлекли внимание человека. Тем не менее, он распрямил плечи, скинул с себя плед и принялся выбирать свои снасти. Затем человек взялся за весла и неторопливо погреб в сторону одному ему известной цели.
