Абрахам Меррит - Лик в бездне
Мгновение они смотрели в глаза друг другу. Потом Вентнор отпустил руку Дрэка.
— Теперь нам нужно подумать о том, как отсюда выбраться, — сказал Вентнор. — Рать умерла, но если мы даже сможем перебраться через ее труп, то как уйти из ее логовища? Как можем мы без Норхалы проделать весь этот путь? Не забудьте, что тоннель, ведущий к руинам, откуда мы шли, завален. Остается путь к городу Черкиса. Но мне не хотелось бы идти этим путем. Я не вполне уверен, что уничтожены все воины Черкиса. Нам плохо бы пришлось, если бы мы теперь попались им в руки. Прежде всего нам следует узнать, что произошло в Бездне.
— Они там все выжжены, — сказал Дрэк. — Что они такое были, в конце концов? Просто живые динамо-машины. Вернее — динамо-моторы. Я не скажу, что знаю, почему произошла с ними эта катастрофа. Но я могу догадываться. Конусы были какой-то страшно сконцентрированной силой — электрической, магнитной или какой-то еще. Я думаю, что они были, вероятно, сгущенным коронием. Если около двадцати самых больших мировых ученых правы, короний представляет… ну, назовем это сгущенной энергией. Электрическая сила Ниагары — в пылинке желтого огня с булавочную головку… Но каждая булавочная головка распухла в целую Ниагару. И при этом энергия ее освободилась. Что же последовало? Что должно было последовать? Каждая живая батарея куба, шара и пирамиды была перезаряжена и взорвалась. Пойдемте выглянем, узнаем, что произошло с непроходимыми скалами. Я думаю, что нам представится возможность выйти отсюда.
Мы вернулись к дому и нашли Руфь уже одетой. Но она была очень молчалива, когда среди скал мы отправились к обрыву, где прежде поблескивали завесы светящегося тумана.
По мере нашего приближения становилось все жарче. Воздух напоминал турецкую баню. Туман так сгустился, что мы ухватились друг за друга, продвигаясь шаг за шагом.
— Мы ничего не увидим, — сказал Вентнор, — вернемся назад.
— Выжжены! — подхватил Дрэк. — Вся долина была, вероятно, вулканом. А этим потопом дождя должен был подняться туман.
Мы повернули и пробрались обратно к голубому дому. Весь этот день шел дождь. Мы бродили по дому Норхалы и вспоминали все пережитое за последнее время.
Руфь расплакалась, когда мы заговорили про Норхалу.
— Она была хорошая и такая красивая, — говорила Руфь. — И она любила меня! Мне думается, что земля была бы прекраснее и на ней было бы меньше зла, если бы там жил народ Норхалы, а не мы.
Меня поразили слова Руфи. Темной тенью стало борющееся человечество, и я невольно вспомнил гармоничность, царившую среди металлического народа, особый порядок.
Глава XLII
Шлак
Эту ночь мы спали хорошо. Когда же мы проснулись, оказалось, что буря снова разбушевалась. К Бездне невозможно было пройти. Мы пытались дважды, но дорога превратилась в поток, и мы только промокли до нитки. Весь этот день лил дождь. Вечером мы принялись за наши запасы.
— Мартин, — сказала Руфь, — когда же мы двинемся? Я хочу вернуться домой. Меня тянет в наш мир!
— Как только прекратится буря, — ответил Мартин. — Сестренка, я тоже хочу, чтобы ты скорее вернулась домой.
На следующее утро буря прошла. Мы уложили наши мешки, взвалили их на лошадь и направились по дороге к Бездне.
Там, где были туманные завесы, теперь зияло отверстие — ворота с неровными краями. Дорога была преграждена обломками скал.
— Мы можем перебраться через них, — сказал Вентнор.
Мы взобрались на гору из обломков скал, камней и каменной пыли. Оттуда перед нами открылся вид на долину.
В первый раз, когда мы увидели ее, перед нами было море света. Мы видели долину и тогда, когда огненный туман покинул ее. Это была тогда гигантская доска, покрытая знаками какого-то математического, неведомого нам существа. Мы видели долину и как сияющее озеро, над которым висели странные солнца.
Тут мы взглянули в непостижимое, слышали и видели непонятное…
Шлак!
Аметистовое кольцо, из которого излучались окружающие Бездну завесы, растрескалось и почернело. Оно траурной короной охватило Бездну. Завесы исчезли. Дно долины тоже почернело, узоры и письмена на нем выгорели. Насколько хватало глаз, перед нами было море шлака: угольного, черного, стекловидного и мертвого.
То тут, то там поднимались черные пригорки. Высились огромные столбы, согнутые и извивающиеся, точно это были потоки лавы, охладившиеся прежде, чем они успели упасть Гуще всего они столпились вокруг огромной горы.
Где-то внутри этой горы покоился пепел Норхалы, запечатанный огнем в урне Диска.
Из различных углублений в долине, еще полных воды, поднимались струйки пара. В этих струйках было все, что осталось от могущества металлического народа. Я никогда не представлял себе ни такой безнадежности, ни такого ужаса!
— Норхала! — рыдала Руфь.
— Выжжены! — бормотал Дрэк.
Мы стали спускаться в долину. Весь этот день и часть следующего дня мы искали выход из Бездны.
Все было пережжено.
То, что было гладким металлическим остовом с глубоко сидящими крошечными глазами, рассыпалось от малейшего толчка. Немного времени пройдет, когда под дождем и ветром все превратится в грязь и пыль.
Глава XLIII
Тайна металлического народа
Было ясно, что теория Дрэка верна. Металлическая рать была одним гигантским магнитом, или, вернее, гигантским динамо. Она жила и приводилась в движение магнетизмом и электричеством. Какова бы ни была сила, из которой состояли конусы, она, конечно, была сродни электромагнитным энергиям.
Поэтому, когда в катаклизме сила эта была рассеяна, она притянула к себе течение атмосферного электричества, которое мы видели, как будто сверкающих корпускул. Создалось магнитное поле невероятного напряжения, и сконцентрировался электрический заряд непостижимой силы.
Разряжаясь, он уничтожил металлическую рать, выжег ее, как выразился Дрэк.
Но что привело к этой катастрофе? Что повернуло рать против самой себя? Какая негармоничность проникла в этот невероятный порядок и привела в действие механизм раздробления?
Мы могли только предполагать.
Крестообразный Предмет, названный мною Хранителем Конусов, несомненно, был действующей силой разрушения.
В загадочном организме, который во множестве был един и в одном представлял множество, у Хранителя были свое место, своя работа.
Так, несомненно, было и с чудесным Диском.
