Дэвид Фарланд - Логово Костей
Ветер неистовствовал, пока она падала.
Йом приземлилась в беспорядочную груду обломков. Ее левая лодыжка резко подвернулась, и она закричала от боли. Она поползла на коленях, используя свое копье опустошителя как посох, пробираясь в самую гущу опустошителей. Один из них набросился на нее, и она едва увернулась от удара.
Их тела образовали почти сплошную стену. Они двигались так медленно, что казались чем-то единым. Йом вошла в их тень как в темную, заросшую лесом лощину. На миг она вспомнила прогалину между Семью Стоящими Камнями Гередона, где Биннесман воскресил свою вильде.
Но среди этих «камней» не было огромного источника Силы Земли — не было ничего столь великого и славного.
* * *Сэр Боренсон, сжимая в окровавленных руках боевой молот, стоял, тяжело дыша, в каком-то жалком купеческом амбаре. Снаружи опустошители яростно прорывались сквозь Каррис, обрушивая дома, пробивая себе дорогу среди обломков. Отовсюду слышались пронзительные крики гибнущих людей, непрекращающийся стон страха и боли стоял над всем островом.
Воздух был полон дыма, как будто все вокруг было охвачено огнем.
И он ничего не мог сделать, чтобы остановить это. За последние несколько минут все его Посвященные были уничтожены, оторваны от него.
Лишенный даров мускульной силы, он чувствовал неподъемный вес своей брони на плечах, а его молот с длинной рукояткой стал таким неповоротливым, что он едва мог стронуть его с места.
Без даров жизнестойкости он чувствовал себя ослабевшим, почти мертвым. Напряжение последних дней теперь собирало свою дань — его скачка в Инкарру и обратно, пытки, которые он перенес в руках короля Криометеса. Ноги почти подламывались под ним от усталости.
Он хотел добыть хоть немного сил, хотел пройти по улице и сразиться за Мирриму, и будь прокляты эти опустошители! Если она еще жива, быть может, он сумеет помочь ей. А если она погибла, то и у него нет причин пережить этот день.
Сила — это иллюзия, думал он, мучительно страдая от собственного бессилия.
Теперь уже второй раз в его жизни Посвященные были оторваны от него, дюжины прекрасных мужчин и женщин, убитых, чтобы ослабить его.
С боевым кличем он схватил оружие и вылетел в ночь.
Повсюду языки пламени лизали небо, и дым так отражал свет, что казалось, небеса сами охвачены огнем. Было светлее, чем на рассвете.
Почти прямо перед собой, на высоте в несколько сотен футов, Боренсон увидел большой воздушный шар, почти скрытый дымом, шар, очертаниями напоминавший граака в полете. Он плыл в воздухе в зловещем молчании.
На северном краю острова яростно трубили трубачи, вновь и вновь призывая народ Карриса к отступлению.
Внезапный грохот, как зарождающийся гром, потряс землю. Земля задрожала под его ногами. Дома закачались, словно какой-то великан начал трясти их фундаменты.
В конце улицы показался стремительно несущийся опустошитель — молодой меченосец с неестественно длинными ногами и маленькой головой.
Заметив Боренсона, он резко затормозил и развернулся, его щупальца извивались, как змеи. Он широко распахнул пасть и атаковал.
— Смерть! — проревел Боренсон, поднимая меч и бросаясь навстречу врагу.
* * *Радж Ахтен смотрел на Каррис с вершины далекой горы.
В городе царил ад. Опустошители были повсюду, они, как тараны, с грохотом врезались в дома, разгребали обломки, чтобы вытащить каждого, кто смог уцелеть. На северном конце острова рога отчаянно трубили сигнал к отступлению, в то время как люди карабкались на стены замка и бросались в озеро Доннестгри.
Но они не могли взобраться по лестницам и ступеням замка достаточно быстро, чтобы спастись, и потому они скапливались на стенах возбужденной толпой, топча друг друга, охваченные ужасом. Некоторые пытались пробиться назад, к наступающим опустошителям, стреляя из своих маленьких луков или поднимая другое оружие против врага, но опустошители легко преодолевали это сопротивление. С тем же успехом курицы могли пытаться сражаться с голодным волком, забравшимся в курятник.
Скорость, с которой опустошители захватывали Каррис, ошеломила его. Могущественные лорды защищали ворота, но молодые опустошители просто перепрыгивали через них или врезались в них, размалывая защитников в труху.
У людей не было достойных соперников таким монстрам.
Над городом в теплых потоках воздуха плыл воздушный шар-шпион Раджа Ахтена. Он, ликуя, слышал шелест мыслей своих пламяплетов. Сладко пахнущий дым наверху собирался в большие облака, соблазняя их вступить в битву. Их гондолы были нагружены секретным порошком, приготовленным из серы, поташа и трав, доставленным с юга Индопала специально для этой ночи. Дай нам сигнал, шептали они мысленно, и мы сбросим наш груз.
Спокойствие, прошептал он в ответ. Шар плыл в сторону ужасного мага опустошителей, припавшего к земле в середине огромной руны — новой Печати Опустошения.
По мере того как ветер нес шар все ближе к печати, Радж Ахтен шептал, позволяя силе огня донести его слова до его пламяплетов: «Теперь пусть небеса вспыхнут огнем!»
Пламяплеты возликовали, крича языками пламени: «Да здравствует Скатайн, Лорд Пепла!»
* * *В трех милях к северу от Карриса находилась Стена Баррена — высокий бастион, тянущийся от озера Доннестгри на востоке до гор Алькайр в нескольких дюжинах миль к западу.
Войска короля Андерса прибыли сюда после трудной ночной скачки — только для того, чтобы встретить здесь армию королевы Лоуикер, в тысячу раз превосходящую их силами, стоящую под прикрытием Стены. Баллисты, числом более сотни, были расставлены рядами выше на горе, чтобы помочь отбросить любую атаку опустошителей, в то время как лучники и пехота размещались на самой стене. Намерения Лоуикер казались очевидными: она будет удерживать стену, если опустошители попытаются прорваться на север.
Впереди, перед стеной, пылал Каррис. Рога пели на стенах замка, словно народ Карриса взывал о помощи, но крики гибнущих людей заглушали звуки рогов.
Было видно, как сотни опустошителей мчатся на север по боевым ходам, разрывая на части любого, кто пытался оказать сопротивление.
У подножия городских стен земля почернела от огромной орды опустошителей. В центре орды трубили ревуны, и казалось, земля стонет под их ногами, а над всей этой толпой кружились тучи гри.
Около норы великого червя припал к земле ужасный маг, покрытый пылающими рунами. Тварь держала жезл, белый и сияющий, как молния. Под ней руна принимала причудливую форму — полный злой воли предмет, собирающий туманы и закручивающий их в вихри и смерчи.
