Валерий Иващенко - Золотой Лис. 1-2 часть
Ридд мимолётно усмехнулся своим мыслям. А ведь, отец как-то заметил, что эта картина одно из самых удачных творений мэтра, и что старик Рафаэльо на самом деле сработал лучше, чем даже сам о том догадывался… взгляд парня без труда нашёл рядом с королём ярко-алое даже сейчас платье вот-вот уже королевы Марго, тогда ещё просто дочери виконта Камю. А потом, попетляв по строго предписанной канонами зелени в качестве фона, наконец обнаружил и искомое — меж кустов изящной, хотя и совсем не по-летнему цветущей сирени.
— Плохо, плохо ты знаешь историю, леди Меана. И за это кое-кто заслуживает… чего?
Судя по тому, как мило пахнуло желанием от прильнувшей эльфийки, продолжения отношений она ожидала чуть ли не с нетерпением. Ну держись, милая. Надеюсь, ты выдержишь этот удар…
— Скажи, nya mello — ты хорошо помнишь свою мать и отца?
Зелёные глаза перворождённой миг-другой пытливо изучали лицо Ридда, а потом она строптиво дёрнула плечиком.
— Совсем не помню. Мой ярл как-то обронил, что мать умерла, но распространяться на эту тему не пожелал. И что отец наверняка жив. Тебе что-то известно?
Мягко и в то же время властно Ридд сильнее обнял за талию это гибкое и зовущее к себе тело. А другую руку протянул вперёд, закрыв ладонью на картине глаза под пышной причёской красавицы в алом.
— У нас ведь не так много по-настоящему сногсшибательных красоток, да и среди перворождённых тоже. А ну-ка, убери взглядом красные шелка и одень Марго в вельветовый охотничий костюмчик с кружевами.
Судя по тому, как вздрогнула и напряглась в его объятиях Меана, увиденное её потрясло.
— Но ведь, я Эльфийка…
Вместо ответа Ридд повёл рукой чуть в сторону и положил ладонь на белую кипень сирени — так, что среди зелени и цветов неумолимо проявилось лицо прибывшего на коронацию своего собрата ярла Иллидара.
— Оказывается, баллады и рондо о любовных приключениях знатного эльфа ничуть не преувеличение.
— Знаешь, Ридд, мне страшно. И всё же, продолжай, — Меана тряслась словно то ли от холода, то ли от сжигавшей её любовной лихорадки.
Но всё-таки, на ногах она не удержалась. Ведь блудливая королева в алом не просто своей прихотью оставила короля Фандора без потомства, так ещё и тайком принимала в своём будуаре ярла эльфов… Ридд подхватил обмякшее девичье тело на руки и продолжил.
— Если бы я поддался первому… да и второму порыву — да и прирезал бы барона Шарто вместе с его матушкой — кто бы тогда сел на трон?
Даже в полуобморочном состоянии эта девица соображала весьма недурственно. Обняв Ридда за шею и словно ища у него то ли защиты, то ли утешения, она доверчиво хлюпнула носом.
— Чтоб не допустить безвластия и не передраться друг с другом, ваши бароны и графья скорее всего усадили бы на трон младшего принца — пусть он даже и не имеет на него никаких прав. Зато более-менее всех устраивает… — Меана оторвала от шеи Ридда заплаканное, искажённое болью лицо и подняла вверх.
Она догадалась только сейчас.
— Значит, младший принц Элендил, которого назвали эльфийским именем по некой прихоти матери — выходит, он мой брат?
— Это значит, что хитроумный ярл Иллидар на самом деле расчищал дорогу к королевскому трону — для своего сына. О да, без вторгшихся армий, мирно и чужими руками. А резервный вариант это ты, nya mello. Ведь баронесса Шарто, мнящая себя величайшей интриганкой, на самом деле слепо шла в поводу его замыслов и едва не подсунула тебя своему сыну, — жёстко отрезал Ридд.
Он сжался, ожидая вспышки или по крайней мере пощёчины во гневе. И всё же, не дождался её. Как ни крути, народ эльфов не столь горяч нравом, как мы, люди…
— Какая грязь, — лихорадочный взор эльфийки слепо блуждал по сторонам, и имела та в виду вовсе не окружавшую этих двоих запущенность.
Меана предёрнулась от омерзения, даже дёрнула ножкой, словно почувствовавшая под лапкой сырость чистюля-кошка, а затем изумруды её обратившихся на парня глаз заволокло той влагой, что стократ воспета бардами и тысячекратно проклята проливавшими её женщинами.
— Выходит, если б ты укоротил на голову баронское семейство Шарто…
— То весьма вскоре где-нибудь в глуши обязательно поймал бы спиной что-нибудь острое и белооперённое, — хмуро продолжил Ридд. — Причём, принятые ярлом меры получили бы полную поддержку и одобрение любого в нашем королевстве. Твой папенька всё здорово рассчитал.
Эльфийка снова прильнула к своему другу. Доверчиво обмякла, растеклась на плече, лишь часто-часто роняла на его шею что-то горячее и мокрое.
— Я, конечно, догадывалась, какая же мерзость эта политика — но однажды вдруг ощутить всё это на своей собственной шкурке? Клянусь вечным Лесом, это уже чересчур. Неужели в подлунном мире нет ничего чистого?
Что-то неясное пронеслось в голове, будоража и щекоча вображение. Хотя возможно, то просто шевельнулась дриада, наслаждаясь и страдая одновременно? Мир мягко покачивался вокруг… ах нет, то Ридд просто баюкал на руках одну маленькую и отчаянную, заблудившуюся в жизни девчонку.
— А мы с тобой? — стоило признать, слова эти хоть и родились в глубине души, но всё же нелегко далось парню это почти признание в нежной страсти. И какой же дурак придумал, будто романтика это прекрасно?
Нет, дорогие мои и не очень — куда более правы те, кто рифмовал любофф и крофф…
— Ридди, — горячо зашептала встрепенувшаяся Эльфийка. И хотя голос её странно прерывался словно горячечный бред безумной, странная дрожь пробрала парня с такой силой, что бедная Флора отчётливо ойкнула.
— Ридди, милый — я не знаю, что с нами будет завтра, и как папик отплатит за разрушенные планы. Но подари мне хотя бы немного счастья, чтоб не так было скучно в аду, который весьма вскорости несомненно нас ждёт.
И хотя всё существо Ридда рвалось ответить да самым милым и нетерпеливым образом, он ещё кое-как держался.
— Но… но ведь ты принцесса — причём и по папеньке, и вроде как по маменьке.
Уму непостижимо! Из сбившейся в нечто милое и очаровательное шелковистой гривки уже сияли лукавством весенние глаза.
— А разве ты не мечтал когда-нибудь разложить настоящую принцессу? Или как вы, мужчины, там говорите меж собой?
— Можно подумать, ты всю жизнь только и мечтала — где-нибудь в паутине, с бродягой человеческого роду-племени…
Ридд огляделся, будто в этой темени мог разглядеть что-нибудь. А колдовать сейчас что-то не тянуло. Однако память услужливо подсказывала каждый поворот и каждый закоулок. Даже предупредила услужливо про вон ту чуть не по уровню сделанную ступеньку — переступившие через неё ноги несли своего обладателя легко и быстро, как на крыльях. Да и ноги ли? Право, сама судьба сейчас несла своего баловня по воздушным замкам мечты, а в объятиях нежилась самая лучшая и единственная во всех мирах женщина.
