Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)
- Сэйбар, пожалуйста, нет! – крикнула она, пытаясь свалиться на колени.
- Только тогда ворота закроются за тобой.
- Пожалуйста, нет! - она начала биться в истерике. - Позвольте мне встать на колени! – взмолилась она к Моркови и Капусте.
Они позволили ей упасть на колени, но лишь после знака Сэйбара.
- Я прошу проявить ко мне милосердие, - молила она.
- То же самое милосердие, которое Ты оказала другим? - поинтересовался Сэйбар.
- Нет, - зарыдала женщина, - истинное милосердие!
- Почему оно должно быть оказано тебе, если другим Ты в нём отказала?
- Мы откроем ворота, - предложил кто-то из мужчин.
- Любимая Мира, - закричал Редька, дико глядя на мою рабыню, - что я должна сделать?
Мира отпрянула, пораженная этим вопросом, обращённым именно к ней.
- Я - всего лишь рабыня, - развела она руками. - Вы - свободная женщина.
- Что я должна сделать? - испуганный повторила она.
- Вы имеете только один маленький шанс, - сообщила ей Мира.
- Скажи мне! - взмолилась Редька.
- У вас остался только один путь к спасению, который пока открыт, - сказала Мира, - но он унизительный и оскорбительный. Я даже не осмеливаюсь предложить это Вам.
- Говорите, пожалуйста, говорите!
- Умоляйте его, чтобы он сделал Вас своей рабыней, - сообщила Мира. – Тогда он может оказать вам милосердие, как полностью подчинённой женщине, своей собственности.
- Я не знаю, что мне делать, - плакала Редька.
- Если Вы - свободная женщина, гордо уйдите подальше в Прерии, чтобы погибнуть от голода и жажды, или от хищников. Если Вы - рабыня, молите, чтобы стать его рабыней, - обрисовала выбор рабыня.
- Я не знаю, что мне делать!
- Делайте то, что подсказывает ваше сердце, - предложила Мира.
- Попросите милосердия для меня, умоляйте за меня, походатайствуйте обо мне! -попросила Редька.
Мира подошла и встала на колени, склонив голову перед Сэйбаром.
- Пощадите нас, Господин, - попросила она. - Мы – всего лишь женщины, одна невольница и одна свободная. Мы знаем вашу силу. Мы знаем то, что Вы можете сделать. Мы не оспариваем ваше право. Мы просим о милосердии, хотя бы на какое-то время. Мы просим о доброте, хотя бы на мгновение.
- Ваша рабыня говорит красноречиво, - отметил Сэйбар.
- Она испытала силу мужчин, и уже знает, что они могут с ней сделать, - пожал я плечами.
Женщина в кожаных кандалах, внезапно зарыдала, и затряслась от неудержимых, подавляющих её эмоций. Её дрожь не поддавалась контролю. Очевидно, что-то происходило глубоко в её душе.
- Да, - прошептала она самой себе. - Да!
Она низко опустила голову, и без всякой команды, нежно и покорно принялась целовать ноги Сэйбара.
- Посмотри на меня, - приказал Сэйбар.
Она подняла голову. Её глаза были мокрыми от слёз. Взгляд их был невероятно мягок и нежен. Я думаю, что никогда прежде не удостаивался Сэйбар такого взгляда, как этот.
- И, несомненно, Ты подписываешься под просьбой этой рабыни, - сказал Сэйбар, указывая на Миру.
- Да. Но с одним исключением, - сказала женщина в кожаных кандалах.
- О? – удивился Сэйбар.
- В одном она ошиблась, - сказала она.
- В чём же? - заинтересовался он.
- Она сказала, что на коленях перед Вами стоят две женщины, одна невольница и одна свободная. В этом она была ошибка. Перед вами на коленях стоят две рабыни.
Мира, со слезами на глазах, внезапно схватила связанную женщину, и поцеловала её.
Я схватил Миру за волосы и отбросил её в сторону, чтобы не мешалась.
- Да, я – рабыня! - объявила женщина в кожаных кандалах, глядя в глаза Сэйбара.
- Поберегись слов, тобой произнесённых, - предупредил Сэйбар.
Всё верно. Такие слова, сами по себе, в соответствующем контексте, закрепляли порабощение. Намерения, как таковые, нематериальны, поскольку всегда можно было бы заявить, что человек не это имел в виду. Слов же, сказанных в соответствующем контексте, достаточно. Имеет ли она в виду это, или нет, но после их произнесения она немедленно становится, категорически и безвозвратно, полностью и по закону рабыней, вещью, с которой владельцы с этого момента наделены правом делать всё, что им заблагорассудится. Такие слова, не должны произноситься походя. Они являются столь же многозначительными как ошейник, столь же символичными как клеймо.
- Слова, которые я произнесла сейчас, я произнесла осознанно, - признала она.
- Говори ясно, - велел он.
- Этим я объявляю себя рабыней, - заявила она. - Я - рабыня.
- Теперь, Ты - рабыня, даже в городах, - сообщил я ей. - Ты - собственность. Ты можешь быть возвращена владельцу как таковому в суде, действующем по нормам общего права. Это - нечто, что признано даже за пределами Прерий. В этом смысле, это имеет гораздо большую силу, чем быть рабыней Кайил или Жёлтых Ножей.
- Я знаю.
Сэйбар посмотрел на неё сверху вниз.
- Теперь, я – рабыня по закону, - признала она.
Он кивнул. Это было верно.
- Несколько мгновений назад, - заговорила она. - Я впервые признавалась сама себе, что я – рабыня. Это признание, я теперь обнародовала. В течение многих лет я знала, что была рабыней, но я отрицала это, и боролась с этим. Только что, внезапно, я поняла, что больше не хочу бороться с этим. Тот, кто борется сам с собой, тот неизбежно должен проиграть. Я поняла это, и сдалась своей тайной правде. То, что я сделала теперь, всего лишь доведение до сведения общества моей тайной правды. Моё заявление не более чем уточнение формальности.
- Но формальности теперь решены, - заметил Сэйбар.
- Да, - опустила она голову, - теперь это решено.
- Чья Ты рабыня? – поинтересовался он.
- Вы раздели меня, связали как рабыню, - сказала она. - Я уже почувствовала вашу плеть. Я ваша.
- Разве я надел на тебя ошейник? – сделал удивлённое лицо Сэйбар.
- Нет, - признала она, не поднимая головы, - но я надеюсь, что Вы сделаете это.
- Я выказал интерес к владению тобой как рабыней? – уточнил он. - Я дал какой-либо повод полагать, что я мог бы принять тебя как рабыню?
- Нет, - она опустила голову ещё ниже, - Вы не делали этого.
- Чьей рабыней Ты хотела бы быть? – строго спросил мужчина.
- Вашей, - ответила она.
- Говори, - приказал он.
Женщина подняла голову, и стараясь не встречаться глазами с Сэйбаром, объявила:
- Я - рабыня Сэйбара.
- Теперь, возможно я отдам тебя другому, - задумался он.
Она всё так же избегая его глаз, проговорила:
- Теперь со мной может быть сделано всё, что вам понравится.
- Ты что же, думаешь, я не понимаю, что Ты объявила себя моей рабыней в надежде, что таким образом сможешь избежать судьбы быть изгнанной в Прерии? -сердито спросил Сэйбар.
